В 2018 году Лев и Ирина Лещенко отмечают рубиновую свадьбу. Это интервью с ними было записано несколько лет назад. Многое менялось в их жизни: машины, квартиры, дома... Неизменным остались отношения супругов. Впрочем, нет… Как хорошее вино, с годами и они стали лучше.
Так закончилась ночная жизнь
— Ирина, вы ведь по профессии дипломат. Навыки пригодились, когда возник роман с будущим мужем?
Ирина: Я изучала экономику зарубежных стран в МГУ, а в то время было модно отправлять студентов в соцстраны по обмену: я своей специализацией выбрала Венгрию. Жила в общежитии, а после четвертого курса поехала в Сочи отдыхать — там мы с Левой и познакомились. Потом встретились уже в Москве, завязалась дружба, стали переписываться. И при любой возможности я возвращалась: на каникулы, летом. Когда вернулась совсем, решили пожениться.
— Галантный мужчина, известный артист, Лещенко, наверное, сразу покорил вас своим вниманием, обаянием?
Ирина: Да, каждый день в девять вечера звонил мне в Будапешт, не давая возможности куда-то пойти. Так что моя ночная жизнь на этом закончилась, а по молодости хотелось еще гулять и танцевать.
— Как же произошла кульминация?
Ирина: Все уже шло к логическому завершению, отношения развивались, так что в конце концов он сделал мне предложение. Пришлось принять.
— Он просил руки у ваших родителей?
Ирина: У меня попросил. А я постфактум сказала родителям. Они на него посмотрели, сказали, что вроде прилично выглядит — сойдет… У них было превратное отношение к артистам: вроде это такие люди… в общем, не очень…
— Трудно вам было добиться расположения Льва Валерьяновича?
Ирина: Да. К тому же оказалось, что он женат.
Лев: Я находился в стадии развода. Первый брак получился не совсем удачным: я артист, жена — артистка. Значит, много поездок в разные стороны, ревность и соперничество — и творческое, и человеческое, отсутствие взаимопонимания.
— Долго жили вместе?
Лев: Нет, общались, в общем, лет восемь, а в браке… Уже и не помню. В 1968 году я женился на Альбине Абдаловой, своей первой супруге, будучи студентом четвертого курса. В 1974 году у нас начались трения, и потом — трения, трения, трения… А спустя два года встретил Иру. Я был на гастролях, она отдыхала в Сочи… Словом, познакомились, понравились друг другу. И в 1978 году поженились.
Ирина и Лев Лещенко (певец), 1978 год pic.twitter.com/auplXuSrmC
— Nadezda (@Ukraini) 25 января 2017 г.
Расписаться во Дворце было нельзя
— Свадьба была шумная? У артистов, как правило, очень много знакомых?
Ирина: Нет, присутствовали только близкие родственники. У меня даже фаты не было, все очень скромно.
Лев: Во-первых, раньше было такое положение — во втором браке нельзя было расписываться во Дворце бракосочетания, поэтому мы сделали это в местном ЗАГСе, напротив нашего дома, но нам даже понравилось. Во-вторых, мы с Ирой — люди не пафосные, шума не любим.
— Родители хорошо приняли новых членов семьи?
Ирина: Мы были самостоятельными — я пять лет, как от родительского дома откололась, а Лева давно уже не жил с родителями, так что их мнения для нас особого значения не имели.
Лев: Я, конечно, Иру заранее представил родителям, она познакомила меня со своими. Это случилось за месяц - полтора до ЗАГСа. Но только на свадьбе все встретились.
— Могла ли Ирина предполагать, учась в Будапеште, что «отхватит» такого жениха!
Лев: Да, ей повезло: еще год она промучилась в аспирантуре, а потом я стал возить ее по гастролям. Поскольку мы были молодые и нам трудно было оторваться друг от друга, естественно, я предлагал ей поехать то в Ленинград, то в Новосибирск, то в Кемерово. Она со мной моталась, учиться было некогда, и потом, честно говоря, я предложил ей бросить аспирантуру, тем более что проблемы зарубежной экономики ее не интересовали. Тема достаточно скучная для женщины, мне кажется. «Зачем тебе это?!», — сказал я тогда.
— То есть это вы за нее все решили?
Лев: Появилась стабильность, притерлись друг к другу. Я понял, что можно уже ездить одному, она тоже стала мне доверять, так что занималась хозяйством. Чем и сейчас занимается — уже в загородном доме. На ней собака, имущество, ремонт квартиры… Словом, не сидит без дела.
Ирина: Я все время что-то ремонтирую — устала уже.
Лев: Она достаточно увлеченный человек в плане…
— Ремонтов?
Лев: Ремонтов, дизайна… Привязанностей ко всяким пошивочным делам: она очень хорошо шьет, и в свое время все для себя моделировала — все новинки, которые появлялись в модных журналах, тут же воплощала в жизнь.
— Напрашивается вывод, что Лев Валерьянович дома ничем не занимается?
Лев: Ну почему? Бывает, выгуливаю собаку. Когда заканчивали оформление дома, сверлил дырки, вешал картины, люстры.
— Но вообще это бывает крайне редко?
Лев: Мне очень нравится… Вы будете смеяться, но… чистить снег. С собакой, конечно, ходишь, гуляешь. А вот каким физическим трудом заняться на улице? Уборка снега в этом смысле — прекрасный вариант.
Ирина: А я летом очень люблю косить траву.
Лев: Вот сегодня Ира бегала на лыжах, у меня не получилось, потому что я встал — сразу миллион дел, звонков, а она с Тамарой Винокур пробежала 10 километров.
Ссоримся только на полчаса
— Вы можете рассердиться друг на друга?
Лев: Да мы постоянно сердимся.
Ирина: Но дойти до состояния ярости не удается.
— Кто прекращает первым?
Ирина: Обычно тот, у кого сохраняется чувство юмора — достаточно улыбнуться или перевести разговор в другое русло, и понимаешь, насколько эта ссора бесперспективна.
— То есть спасает семью юмор?
Лев: Да у нас не бывает ссор, которые длились бы день, два. Мы не можем не разговаривать, как некоторые. Все проходит буквально через 20 - 30 минут.
Ирина: Ты засекал время?
Лев: В принципе все наши ссоры, так сказать, в творческой плоскости. Сейчас, например, ей нравится такой цвет стены, а мне — другой.
Ирина: Да мне нравится тот же самый, просто ты его иначе называешь, поэтому я никак не могу понять, о чем речь.
— А в ваше настоящее творчество — сценическое — Ирина пытается проникнуть с критикой?
Лев: Ира очень категоричная, поэтому я с некоторых пор не даю ей ничего слушать.
Она воспитана на хорошей западной и классической музыке. Современная эстрада особого удовольствия ей не доставляет. И так-то у нее достаточно критический ум, а уж если специально нужно покритиковать, развернется так, что мало не покажется. Поэтому стараюсь как-то настроить перед тем, как показать новую песню. Она слушает и сразу говорит: это пустышка, скучная музыка или вообще бездарно, графомания… Очень редко ей что-то нравится.
— В чем секрет семейной дипломатии, Ирина?
Ирина: Дипломатия складывается изначально. Все рождается от большой любви. Плюс люди должны подходить друг другу, чтобы не ошиблись в выборе.
— Как же распознать — подходят люди друг другу или нет?
Ирина: Распознать невозможно — время покажет. Если не подходят — разойдутся, а если подходят — будут мучиться до конца.
Лев: Эмпирическим путем.
Жены знаменитостей — Ирина Лещенко
— МиР Гламура (@srucnewsevents) 12 декабря 2013 г.
Истории из жизни на сайте https://t.co/cd0plIFrT0 pic.twitter.com/m3alK7IEWF
— Ну, сейчас-то вы уже притерлись друг к другу… Или еще бывают вспышки ревности?
Ирина: Я вот все хочу вспышку ревности испытать, но у меня, наверное, окислительно-восстановительные процессы происходят на таком уровне, что разбить или порушить что-то в гневе я не в состоянии. Созидательных сил на агрессию очень мало. Раньше муж мне такой возможности не предоставил. А сейчас как-то глупо, по-моему. В таком состоянии, возрасте.
— Разве ревность — возрастное чувство?
Лев: Любви все возрасты покорны.
Ирина: Вы знаете, что такое любовь? Это некритическое восприятие человека. Когда любишь, не понимаешь, почему… У меня же критический склад ума — так что если уж мне кто-то понравился, это все!
— Но с критическим складом ума невозможно не замечать недостатков.
Лев: Если человек любит, он прощает все, не видит недостатков. Ему говорят: да посмотри, он же страшный — нет, самый красивый. Да он же дурак — нет, умный. Да он же вообще бездарный — нет, самый одаренный.
— Вы никогда не пытались друг друга переделывать, подстроить под себя и свои привычки, перевоспитать?
Ирина: Все время пытаемся, только этим и занимаемся, но это совершенно бесперспективное занятие. Самое большое заблуждение человечества — оценивать другого по себе.
Никаких заначек от жены!
— Всегда откровенны друг с другом?
Ирина: Да. И, по всей видимости, эта откровенность много значит.
Лев: Во всяком случае, я никогда не прячу от нее денег — никаких заначек.
Ирина: А я прячу… Я просто откровенность немножко иначе понимаю.
Лев: Да я шучу!
Ирина: А я нет. Муж для меня как подружка.
Лев: Ну это не совсем так. Конечно, она мне все говорит… Или не совсем все? Кое-что, наверное, оставляешь про запас? У каждого бывает разное настроение. Если мне нужно что-то сказать, я зайду с другой стороны, подготовлю ее, а уж потом выпалю. Все можно оправдать, объяснить. Важно не подводить человека в главном. Не обижать, не предавать.
— Вы любите гостей?
Ирина: Я гостеприимная, но больше люблю неожиданных гостей, тогда с меня ответственность снимается — все легко, просто, все довольны, веселы, все получается. А когда званые ужины на 20 человек, нужно думать, как это будет выглядеть, и я нервничаю.
Лев: Ира прекрасно готовит, вообще, думаю, в нашем кругу — первая кулинарка, первая портниха и первый дизайнер.
Ирина: Значит, ты ко мне очень хорошо относишься.
— Это только сейчас выяснилось?
Лев: Нет, почему? Она — настоящая жена, хозяйка дома. Я вот где-то неосторожно высказался об артистках, и папа мне сделал замечание: как ты можешь говорить, что никогда не женился бы на артистке. Я говорю: ну, пап, это действительно так — не может артистка быть хорошей женой! А мне, творческому человеку, нужна хозяйка. Нужен тыл. Нужно, чтобы за мной ухаживали, нормально кормили. Чтобы в доме была приятная атмосфера, светло, чисто, уютно. Чтобы не было нервотрепки, чтобы все интеллигентно. И чтобы человек, который рядом, понимал тебя.
— Вот вы говорите: Ирина — настоящая жена. А вы-то — настоящий муж?
Лев: Да, в общем, я один из тех немногих мужей, которых можно считать практически идеальными. Не пью, не гуляка, деньги несу в дом, люблю уют, спокойный, достаточно щедрый и добрый… Ну, а что — сам о себе хорошо не скажешь, кто скажет?
Ирина: Одно из достоинств моего мужа — что он редко бывает дома. Это один из факторов, который позволяет нормально жить. Был бы муж-чиновник, приходил бы в 7 часов вечера…
Лев: Садился на диван с газетой, включал телевизор…
Ирина: Эта монотонность меня убила бы. А тут есть какая-то непредсказуемость.
— Никогда не знаешь, когда придет?
Лев: И придет ли вообще. Нет, такого не бывает, конечно, — я всегда предупреждаю, во сколько приеду.
Ирина: А обычно еще и опаздывает, так что дает в запас время, чтобы подготовиться.
— Какой самый неожиданный подарок вы сделали друг другу?
Лев: Их было много. Ну, говорить, что я подарил жене хорошую машину — так это не неожиданный подарок.
Ирина: Но долгожданный. Мы не придаем этому большого значения. Например, увидел он что-то в ювелирном: давай, куплю. Я отвечаю: ты уж тогда подготовься, что ли, к годовщине… А у нас все — не по датам.
Лев: Увидел за границей красивую вещь, привез — подарил. Вот Ира к Новому году собирает для всех подарки, перевязывает ленточкой. Я в этом году получил халат, еще что-то. А она — ничего. Говорю: ты же видела, как я был занят, ну потом что-нибудь подарю. И подарил поездку в Париж — она поехала, отдохнула.
Ирина: Ну, если тебе приятно думать, что это ты сделал, — хорошо. Я-то думала, что сама себе подарила. Главное — хорошие отношения друг к другу. В глобальном смысле. А когда там что-то будет подарено — совершенно не важно.
— Лев Валерьянович, в школе и в институте вы были таким же галантным?
Лев: Я жил тогда с родителями в хорошем районе — на Войковской. Дом был благополучный — в нем обитали сотрудники органов безопасности, известные спортсмены, так что и воспитание мальчиков, и сами семьи были соответствующими. Не было никаких эксцессов. Более того, я переехал в новый дом, и в этом же году мы пошли в школу вместе с девочками — нас объединили в шестом классе. Сразу появились какие-то привязанности. Девочка, которая мне нравилась, была в седьмом. И мы с приятелем писали ей записки — она ему тоже нравилась, но он делал вид, что ему все равно. Так вот, мы сворачивали из бумажек пульки и отправляли, а девочка собирала и возвращала нам. В седьмом классе мы танцевали на школьных вечерах, даже выпивали вино, в восьмом, наверное, уже гуляли, ходили с девочками в кино. А в девятом начались такие отношения… Нет, не сексуальные, конечно, скорее — платонические. Стать мальчику девятого - десятого класса мужчиной в наше время было аномалией. Мы, конечно, думали об этом, но занимались спортом — это отвлекало.
Ирина: А у нас в МГУ был сумасшедший смешной физкультурник, который говорил: спорт в условиях юга заменяет женщину. И организовывал лагеря, чтобы ребята там потели…
Лев: Вот и мы заменяли женщину спортом. Я еще ходил в кружки — на вокал, художественное слово. Первая любовь появилась в десятом классе. После школы я еще ухаживал за этой девочкой, потом ушел в армию, и, как всегда бывает, она вышла замуж… Не дождалась. Было немножко грустно, но не могу сказать, что убивался — в армии у меня появилась знакомая девушка, а в институте я уже встретил будущую первую жену… Ирина — вторая. Все! Больше никаких влюбленностей! Были знакомые — в период, когда ходил холостой. Я же не этот… Про женщин говорят: синий чулок, а мужчины — кто? Так вот, я им не был…
