Юрий Шевчук: «В России можно выжить только за счёт тотального позитива»

Группа «ДДТ» недавно вернулась с заграничных гастролей. «Я говорил эми­грантам, — признался "АиФ" лидер коллектива Юрий Шевчук, — возвращайтесь назад, друзья, строить новую светлую Россию».

Юрий Шевчук: Можете поздравить нас, дорогие читатели, за 15 месяцев мы сыграли 80 концертов плюс десятка полтора благотворительных, — сказал лидер «ДДТ». — Юбилейный концерт получился в Нью-Йорке. На Западе мы иногда выступаем, чтобы показать, что ружья кирпичами не чистим. У нас есть не только Большой театр с балетом и хоры пожарных, но и рок-н-ролл, у которого свои история, традиции и нюансы, несвойственные английской или американской рок-музыке. Мы там покрасовались и уехали. А главная работа у нас, конечно, в России. Хотя возить 3 трейлера с аппаратурой по нашим дорогам — это не для слабонервных. Но мы дотянули их даже до Улан-Удэ. Опять же, хотелось показать людям, что у нас в стране есть серьёзная рок-музыка. Только работать надо. И во главу угла, наверно, деньги не ставить.

Только на позитиве

Владимир Полупанов, «АиФ»: «Лежу и слушаю, как воет эмигрант, какая там у них, в Америке, тоска» — строчки из твоей песни «Хиппаны» ещё актуальны?

— Есть, конечно, у многих тоска и уныние. Меня там спрашивали: «А что вы такой весёлый?» — «Да потому что в России можно выжить только за счёт тотального позитива, — отвечал я. — Каждое утро просыпаюсь и улыбаюсь Бездне. А у вас можно и поунывать, потому что жизнь тут сытая и комфортная». В России нужно стараться жить на позитиве, иначе сдохнешь, съедят тебя уныние, несправедливость, бухло, бухгалтерия и бюрократия. И мне жаль, что много талантливых людей из страны уехали на Запад. Поэтому за границей я говорил эмигрантам: «Возвращайтесь назад, друзья, строить новую светлую Россию».

— Евгений Гришковец сказал, что, «когда взрослый, активно работающий, имеющий какие-то цели человек эмигрирует за границу, он как бы выходит на окончательную пенсию. И не живёт, а доживает жизнь»...

— Гришковец необъективен. К сожалению, нынешние социально-экономические условия выдавливают людей из страны. И многие наши эмигранты ведут активную жизнь, много и успешно работают не здесь, а там. Но почему я никогда не поеду жить за границу? Потому что не считаю, что я на всём готовом имею право жить. Люди там кровь проливали за эту демократию, равенство всех перед законом, создавали себе комфортные условия для работы и жизни. А ты приезжаешь и пользуешься этими благами. И ходишь на своей голубой яхте туда-сюда, глаза мозолишь (смеётся). Нам надо свою страну обустраивать. Хотя бы попробовать облегчить жизнь себе и людям. И представьте, друзья мои, насколько больше мы получим удовлетворения от жизни, когда лет через 20-30 сможем сказать друг другу: «Какая у нас хорошая страна! И все хотят здесь жить».

— Почему у нас никак не получается это «обустройство»?

— Прошлое давит. И многие люди боятся будущего. Живут в сакральном кастовом мире воспоминаний, где всё было разложено по полочкам. На этой полке враги, на другой — друзья. На самой верхней пылится коммунизм. Там, в прошлом, всё понятно. А тут вдруг появляется что-то новое, неведомое, пугающее. Старый, выстраданный, гармоничный мир человеческих отношений рушится. У людей возникает «когнитивный диссонанс» — война в головах и сердцах. Эти внутренние напряги пока рождают в обществе только колоссальную агрессию и взаимную ненависть. И это понятно. Если у человека нет времени читать, думать, если он всё время занят борьбой за выживание, он, конечно, не готов к новому.

— И что делать?

— Понять друг друга, осмыслить эти напряги нового времени. Той части общества, которая считает себя более продвинутой, нужно быть не высокомерной, а стать ближе к простым людям. А тем, кто по-прежнему живёт в железобетонном раю прошлого, всё-таки чуть-чуть приоткрыть форточки. И тогда что-то хорошее случится в стране. Вот если бы наша власть вела себя как кот Леопольд, который призывал: «Давайте жить дружно», — было бы гораздо меньше ненависти и злобы.

— По-твоему, борьба с коррупцией — это не всерьёз?

— Из патриотизма сделали плакат, из музыки — попсу. Из борьбы с коррупцией тоже делают шоу-бизнес. Не с того конца начали. Посадили десяток коррупционеров, чтоб народ не сильно кипел. И всё. А подзаконные акты, помогающие воровать, «дорожные карты теневых финансовых потоков», не убраны.

— Твой коллега Андрей Макаревич сказал, что не верит в то, что «митингами и протестами можно решить хоть какой-то вопрос». Согласен с ним?

— Не согласен. В мае 1968 года случилась Парижская весна. Люди тогда мощно вставили бюрократам. И после этих событий, когда весь Париж был в баррикадах, власть по­шла на уступки для рабочих профсоюзов и студентов. После этого гражданского подъёма Франция стала той страной, которую мы знаем сейчас. Акции протеста важны, но только по значимым поводам, а не для того, чтобы выйти на улицу и послушать трёх чудаков, которые, как лебедь, рак и щука, тащат в разные стороны. А воз и ныне там. Нужны крепкие социальные лозунги. Надо уже нашему обществу на какую-то одну дорогу выходить. Раздать всем сёстрам по серьгам. Атеистам — земля пухом, верующим — Царствие Небесное, всем остальным — жизнь ни сном ни духом (смеётся). Рыночной экономике — да. Но рыночным отношениям между людьми — нет. Нельзя человека продавать и покупать. И относиться к простым работягам как к быдлу — нельзя. Должно быть взаимное уважение и равенство всех перед законом.

Чудо произошло

— Макаревич в том же интервью утверждает, что «беда в людях, а не в царе». Народ у нас какой-то не такой, по его мнению.

— «Народ у нас, как и везде, увы, не плохой, не хороший. Но мне помогает выжить его отчаянная нагота...» (Шевчук цитирует свою новую песню. — Ред.). Всё-таки качества у нашего народа замечательные от природы. Приведу пример. Недавно мы с женой на трассе под Питером попали в аварию. Автомобиль — в хлам, мы висим на ремнях и ничего понять не можем. Остановилось много машин, чтобы нам помочь. Люди вытащили нас, ощупали, вызвали эвакуатор. Я увидел столько участливых, добрых глаз. Разве плохой народ на такое способен? Я супруге сказал: «Посмотри, какое чудо произошло: мы лишились любимого куска железа — машины, зато сколько прекрасных людей увидели!»

Так что и здесь я с Андреем Вадимовичем не соглашусь. В 1991 г. власть обещала людям собственность и гражданские свободы. Собственность власть поделила между собой, а про свободы как-то забыла. В результате народ не получил ни того, ни другого. Политикам нужно много работать, чтобы люди опять поверили в демократию. Люди не верят ни власти, ни оппозиции.

Я всегда держался подальше от Кремля. Хотя мне тоже, как и Андрею Вадимовичу, предлагали на Красной площади спеть. Но я понимал, что это лишит меня внутренней свободы говорить то, что я думаю. Власть для художника — Бог, а не генеральный секретарь и не президент. А когда ты начинаешь порхать по кремлёвским кабинетам и бухать с их хозяевами «Хеннесси», то оказываешься на Красной площади с лозунгами «Да здравствует...!». А когда прозреваешь, видя, что страну тащат не туда, не знаешь, что и делать. Так что я сочувствую Андрею Вадимовичу. Мне в этом смысле проще...