В Сочи проходит XII Зимний международный фестиваль искусств Юрия Башмета, ставший за эти годы мероприятием мирового масштаба. «АиФ» побеседовал о национальной гордости с его руководителем, знаменитым артистом Юрием Башметом.
«Они сидят и злятся»
Ольга Шаблинская, «АиФ»: — Много лет назад в интервью «АиФ» вы сказали, что когда-то чувствовали за собой мощь Советского Союза. Потом всё рухнуло, и к нам стали относиться как к людям третьего сорта. А сейчас как?
Юрий Башмет: — Конечно, сейчас всё вернулось. Я чувствую мощь своей страны. Иностранные телеканалы часто берут у меня интервью, в лоб вопросы серьёзные задают. «А как русские люди реагируют на западные выпады, на санкции?» Я отвечаю: «Ну как реагируют? В принципе это хороший толчок для саморазвития».
Против нас идёт информационная война. Это понятно. Вдруг появился мощный мальчик — я имею в виду государство Россия. Не нравится. А самое главное — они просто завидуют: у них нет Путина. Ни у кого! Нигде лидера с таким талантом нет! Вот они сидят и злятся.
— Может, на внешней политической арене у нас всё круто, Юрий Абрамович. Но внутри страны очень много недовольства. Из 20 новостей 19 — про те или иные проблемы.
— Так везде в мире сейчас недовольство! Италия вся трещит, причём уже давно. Сколько кризисов там было. У них большая беда с зарплатами. Влёгкую нарушаются законы, выплат можно ждать целый год. А у людей семьи.
В Швейцарии меньше недовольства, но и там не без проблем. Дорого всё очень. В их лучшем симфоническом оркестре есть несколько русских, с которыми я в перерывах между выступлениями общался. Они безумно боятся потерять работу, поэтому держатся зубами за место. Там дисциплина невероятная: выходит дяденька, показывает на часы — на минуту опоздать нельзя. Иначе огромный штраф.
— А что делаете вы, если музыканты опаздывают?
— Да ничего не делаю, они не так уж и опаздывают. Все же понимают, что надо знать материал, быть готовым к концерту. 
Уехал — значит, не очень счастливый
— XII Зимний фестиваль искусств Юрия Башмета традиционно стартовал вашим с Константином Хабенским спектаклем «Не покидай свою планету». Там есть фраза: «Людей носит ветром, у них нет корней». Вы сами много ездите по миру. Как живут те, кто покинул Россию?
— По-разному. Кто-то хорошо устраивается — в материальном смысле. Например, Ростропович был там в полном порядке — по позиции, по гонорарам, по всему. И всё равно он бесконечно страдал и скучал по России, по своей родине. Есть те, кто плохо устроен, и вот они мучаются. Например, в Германии всё рассчитано до евро, каждую копейку считают — я это знаю точно, у меня брат там оказался в такой ситуации. А есть пофигисты, которым и здесь всё равно, и там всё равно — их обеспечивают социальным минимумом, и этого достаточно.
На самом деле это глубокая мысль — про корни. У русских есть какой-то моральный стержень, который не позволяет совершить много чего плохого. Есть у нас какие-то законы общечеловеческие. Они близки к библейским: не убий, не укради. И тот, кто покидает страну, по сути, очень близок к нарушению общих понятий. Не хочу обижать тех, кто уехал, это их дело. Но они всё-таки не очень счастливые.
Показать таланты миру
— На афишах фестиваля в Сочи вашей рукой крупно написано слово «Сопереживание». Кому, чему вы сочувствуете? Что вообще происходит в душе Башмета как человека, музыканта, гражданина России?
— Мне кажется, каждому нужен смысл жизни. Ежедневный. Сопереживание в хорошем смысле. Участие, сопричастность.
Вы знаете, нас сейчас со Всероссийским юношеским симфоническим оркестром, созданным мною несколько лет назад, очень похвалили в Берлине. В ходе «Русских сезонов» мы давали большой концерт в Германии, который прошёл триумфально. Когда-то мы во всех городах нашей огромной страны собирали талантливых малышей — а сейчас это уже сложившиеся музыканты.
В этом юношеском коллективе каждый представляет какой-то российский город — Хабаровск, Владивосток, Екатеринбург, Ростов-на-Дону, Ярославль и др. Наши таланты нужно обязательно миру показывать! Через шедевры музыки, классической и современной, доносить прекрасное до людей. Если бы вы видели, как радовались немцы на том концерте. Особенно им понравилась Седьмая симфония Шостаковича. Правда, думаю, они не особо понимали её смысл. Вряд ли знали, как и где композитор создавал её (в блокадном Ленинграде. — Ред.). А я в тот момент думал: здорово, что мы победили.
— Но фашизм, к сожалению, в иных местах вновь поднимает голову. Вы сегодня можете приехать в свой родной Львов с концертами?
— Планов туда поехать у меня нет — это рискованно. Надеюсь, ситуация всё-таки разрешится. Но сейчас всё выглядит так, будто это навсегда. Там у меня похоронены родители, дедушка, бабушка, брат. Есть друг детства, который следит за их могилами. А сам я туда не еду — получил предупреждение через моих детей, которым написали в Интернете. Мол, приедешь — кирпичом по голове получишь. То есть сначала гордились-гордились, а после Крыма исключили из состава почётных профессоров местной академии музыки. Да ещё и на весь мир сообщили об этом. Тех, кто меня учил, уже нет в живых — возраст... Но они прекрасно преподавали, и вкус, и качество, и традиции там были замечательные.
— Вы сегодня выступали с температурой. Как любимый альт реагирует на моральное и физическое состояние владельца?
— Это очень гармоничный инструмент, помогает и когда мне грустно, и когда хорошо. К тому же настроение музыканта не имеет значения: его создают само произведение, вложенная информация и душа автора. Шуберта, например. Мгновенно сам переключаешься в это состояние.
А вот физическое состояние — совсем другое. Если заболеешь, альт это чувствует. Это да, есть разница в звучании. Я хриплым голосом говорю — и мой инструмент тоже. Сегодня, когда разыгрывался, сразу понял: он тоже хрипит, бедный.
