Недавно один скандальный телеканал показал о них сюжет под заголовком «Золушка на пенсии из трущоб Запорожья выходит замуж за миллионера из Лос-Анджелеса». И всё в нём было правдой. И всё было ложью. Для их любви ещё не найдено слов. Только музыка…
«Heaven, I`m in heaven» («Небеса, я на небесах»), - ёжась в свитере и кожаной куртке, огромный и чёрный Рей Браун-младший мурлыкает себе под нос хитовую песенку, сидя на лавочке у подъезда Наташиного дома в Энергодаре. На энергодарских небесах - дым из труб тепловой электростанции и дождь. Сизые девятиэтажки рядами. Магазин «Сильпо». Холодная осень. А он только-только из Лос-Анджелеса (где у него огромная квартира), с круизного лайнера, курсирующего по Карибским островам, где у него контракт. Наташа - красная куртка, красный зонтик, красные «жигули»-«четвёрка» - выпархивает из подъезда многоэтажки (как будто и не 52!), садится за руль, и мы несёмся сквозь дождь в тишину кафе. На съёмной - только на несколько месяцев, пока Рей здесь, - энергодарской квартире Брауны не принимают.
И всё же это был он, 64-летний Рей Браун, носящий приставку «младший», приёмный сын королевы джаза Эллы Фицджеральд и контрабасиста Рея Брауна-старшего. А это была она, Наташа Ильина, впервые вырвавшаяся за пределы своего мирка, своей вечной борьбы за выживание, своего одиночеств. Только вот её никудышный английский... И 400 произведений в репертуаре, которые по контракту с «Солнцестоянием» должны у неё отлетать от зубов, - вот он, её счастливый билет, тот, что она вытянула, попав в квартет на круизном лайнере. И поэтому она репетировала целый день, до кровавых мозолей на пальцах, а вечером, надев серебристое платье, выходила на сцену. Где он и где она? Её детство помнится ей запахом грецкого ореха, которым натирал преподаватель её первую виолончель… А в юности Рея был дом, в который приходили Армстронг, Синатра и Мэрилин Монро, гастроли по Америке, на которые его брали с собой родители. Как они могли встретиться? Как - совпасть? И как - прожить до этого целую жизнь друг без друга?
Красная «четвёрка» мчит по Энергодару. Рей протирает замшевой тряпочкой потеющие окна - в «жигулях» нет кондиционера. Наташа в притворном ужасе смахивает с его брюк шерсть кошки Маси, проживающей на съёмной квартире. В кафе Наташа решительно забирает себе меню: «Я уже знаю, что ты хочешь», - и нам приносят три «Цезаря» с сыром, тёртым на тёрке… Я задаю вопросы. Рей закрывает глаза.
…Он начал играть ещё в школе. Сначала пианино, потом ударные. В 19 лет ушёл из отчего дома - Элла к тому моменту уже рассталась с его отцом - и рванул в Сиэтл. Занялся вокалом. Концертировал по всему Тихоокеанскому северо-западу, выступал в Лас-Вегасе, потом - в Японии, Корее, Гуаме, Канаде и на Аляске. Всегда стеснялся маминого громкого имени. Любил её так, что даже сейчас мне кажется, когда он рассказывает о её смерти: «Я нанял музыкантов, и все её последние дни, когда мама была уже без сознания, они приходили в дом и играли джаз - так, что она уходила под музыку», - что в «Цезарь» упадёт слеза. Записал 3 диска. Был дважды женат. Родил двух дочерей. Перестал писать стихи, начались проблемы с последней женой, впал в депрессию - и заключил контракт с круизной компанией. На борту «Солнцестояния» увидел Наташу. И это было как солнечный удар.
«Мы долго сопротивлялись»
- Мой день рождения мы отмечали в компании музыкантов. Играла громкая музыка, и тут Рей - как-то он оказался в каютах третьего класса - подсел ко мне. Я ничего не понимала из того, что он мне говорил, как вдруг прозвучало знакомое слово «coffee». Я от радости закивала: «Да, кофе», - и Рей сорвался за чашкой… Потом, ухаживая, он всё время дарил мне пачки с новыми сортами.
Они шли друг к другу маленькими шажочками: «Нам обоим были не нужны в тот момент долгосрочные отношения: Рей переживал из-за разлада в семье, я наслаждалась крутым поворотом в своей жизни, хотела только играть хорошую музыку и зарабатывать деньги». Каждый день за бортом было море, и каждый день они подплывали всё ближе друг к другу - и к концу Наташиного контракта. 45 стран мира увидела их любовь - пока им самим стало ясно, что это.
- Рей долго сопротивлялся - своему чувству. Он свидетель Иеговы, и для него переступить через религиозные правила было сложно. Я же сопротивлялась ещё дольше, пока вдруг не поняла: «Господи, мне всё ясно: да ведь это же тот самый, о котором я тебя просила!» Я сказала спасибо - и бросилась Рею в объятия… Он действительно был тот самый: благородный, заботливый… И ради меня он переступил через то, что ему дорого.
«Наташ, а он чёрный?» - спросили её в родной музыкалке. «Нет, что вы! Он шоколадный!»
Украинская Ассоль
«Украинская Ассоль» - прозвали Наталью Николаевну телевизионщики, заснявшие кадры из её жизни: энергодарский вечер, бокал красного в руке, голос Эллы Фицджеральд из приёмника... Она сошла на берег и стала ждать Рея, чтобы накормить его борщом и варениками, показать подруг, с которыми в голодные времена создали клуб творческой интеллигенции, и блоки АЭС… Слушала Эллу, учила детей, писала письма Рею…
- Он звонил. Звонил даже тогда, когда я лежала в больнице: и читал мне на ночь сказки, хотя многих слов я не понимала. Но вся палата ждала этих звонков.
И вот он приехал - хотя поверить в то, что сказка может продолжаться и на твёрдой земле, было так трудно. Приехал в съёмную однушку, в самом начале этого года, чтобы спать, ходить с Наташей за продуктами на ужин, снова писать песни, гладить кошку Масю… Дал несколько концертов по всей Украине. «Я видела, как люди в зале, когда он только начинал петь, снимали верхнюю одежду - так его музыка грела, зашкаливал накал эмоций». Уехал. Развёлся с женой, оставив ей дом на Гавайях. Вернулся. Хочет жениться. Мечтает о гастролях в России, чтобы посмотреть Наташину родную Пензу.
…Как они могли встретиться? Как - совпасть? Он, который любит «готовить, играть в гольф, океан, звёзды и одиночество», и она, в чьём списке: «водить машину, сажать на даче розы, кофе и Рей»? «Это просто судьба», - улыбается глазами совсем молоденькой девочки Наталья Николаевна, а Рей Браун, закрыв глаза, насвистывает над неудавшимся «Цезарем»: «Heaven, I`m in heaven…»
