Владимир Мединский: «Надо уважать свою историю, а не проклинать её»

На прошедшем в Санкт-Петербурге VII Международном культурном форуме был установлен рекорд – в его работе приняли участие 35 тыс. человек. Итог – сотни проведённых дискуссий, десятки подписанных соглашений в сфере культурного обмена с Италией, Германией, Катаром, странами Восточной Европы и СНГ. У министра культуры Владимира Мединского все дни работы форума были расписаны буквально по минутам. Тем не менее он нашёл время, чтобы ответить на вопросы «АиФ».

Обошлись без пафоса

Юлия Шигарева, «АиФ»: Владимир Ростиславович, весь прошлый год прошёл под знаком 100-летия революции: конференции, выставки, фильмы, общественные дискуссии. 2018 год – год 100-летия Гражданской войны. Но по этому поводу собрали одну конференцию под выставку в Музее современной истории России, а дальше – тишина! Почему такой «заговор молчания»?

Владимир Мединский: Не заметил никакого «заговора молчания». Пафосного официоза, натужного госзаказа, обязаловки «к дате» – да, не было. Разве это плохо? А вот общественная мысль, культурный мир – не отмалчивались, это вы напрасно преувеличиваете.

К тому, как называют Министерство культуры, – никак не отношусь. У нас свободная страна: кто как хочет – тот так и называет. Наше дело – работать.

— Владимир Мединский

Я считаю огромным достоинством 100-летия Русской революции как раз то, что в общественном мейнстриме не было скандальной «клубнички», истошных, идеологизированных проклятий или восхвалений масштабного исторического события столетней давности и его участников. Это, считаю, признак здорового общества со здоровым историческим сознанием: не возвращаться в прошлое и не проклинать его, а уважать свою историю, извлекать из неё уроки. 100-летний рубеж – это действительно время, когда обществом не востребованы какие-то официозные жесты и лозунги. Осмысление событий такого масштаба, как революция, и такого трагизма, как Гражданская война, – дело повседневное, оно требует терпения и ответственности.

– Вы недавно представили президенту проект Ржевского мемориала. Почему было выбрано именно это историческое событие? Ведь в летописи Великой Отечественной войны немало героических страниц.

– Это очевидно. Ржевская битва – самая продолжительная и самая кровопролитная операция Великой Отечественной войны. При этом она не то чтобы замалчивается в нашей культуре и историографии – нет, это не «белое пятно», просто о ней как-то не принято громко говорить. Она не привела к быст­рым результатам, в ней обе стороны понесли грандиозные потери – так Ржев и оказался в тени таких триумфальных сражений, как Сталинград, Курская дуга, операция «Багратион»… Я убеждён: это несправедливо. Как писал фронтовой поэт, «война – совсем не фейерверк». Герои Ржева – такие же солдаты Отечества, как и герои Сталинграда. И с точки зрения военно-стратегической, и тем более с точки зрения человеческой памяти, уважения к подвигу предков.

И лично мне очень нравится проект мемориала, предложенный белгородским скульптором Андреем Коробцовым и архитектором из Электростали Константином Фоминым. Мне кажется, это заявка на новое творческое решение, на новый художественный язык в искусстве, посвящённом памяти Великой Отечественной войны.

«Наше дело – работать»

– В нынешнем году объявлено о запуске нескольких нац­проектов, в частности – по демографии, под это выделены солидные бюджеты. А нац­проект «Культура» в планах правительства есть? И какие ключевые моменты в него заложены?

– Есть, конечно. Только не в планах, а в повседневной работе. Сейчас Минкультуры заканчивает подготовку так называемого паспорта нац­проекта – сводного документа, который формулирует предметные задачи и прозрачные показатели их решения. Культура, конечно,  сфера гуманитарная, но это не значит, что расходование больших бюджетных средств (а это более 100 млрд руб.) здесь должно описываться абстрактными поэтическими лозунгами.

Нацпроект «Культура» имеет три стратегических направления. «Культурная среда» – задача качественно нового уровня развития инфраструктуры. «Творческие люди» – новое качество условий развития творческого потенциала нации. И «Цифровая культура» – формирование современного информационного пространства в сфере культуры. По другой оси координат очевидные приоритеты: регионы, село, малые и средние города; дети; продвижение образцов классической культуры; поддержка гражданских инициатив; профессиональная подготовка и переподготовка кадров для отрасли.

Нет культуры прошлых веков и культуры современной отдель­но друг от друга. Это одна и та же культура. Гении прошлых веков в этом смысле – такие же наши современники.

— Владимир Мединский

– Следующий год объявлен в России Годом театра. О том, что у нас с кино не всё хорошо, мы говорим много. Но тут выяснилось, что и с театрами дела обстоят не очень: короткая «скамейка запасных» у худруков, детских театров мало и идёт там бог знает что.

– Не согласен! Театров у нас много – как нигде в мире. В том числе и детских. А государст­венных театров – в разы больше, чем в других странах мира.

– Я не про количество, я про качество.

– Содержание! Контент – это больше к худрукам, чем к чиновникам.

Мы же впервые за последние годы создали программу государственного федерального софинансирования по строительству, ремонту, реконструкции и постановочной деятельности муниципальных и региональных театров. С упором на дет­ские театры. Надеемся, что эта программа даст свои плоды.

– Министерство культуры некоторые злые языки порой именуют министерством идеологии. Вы к этим выпадам как относитесь? И вообще, идеология – это хорошо или плохо?

– Плохо – это отсутствие идеологии. Это называется безразличие, беспринципность, нигилизм, конформизм. Я сейчас говорю не об идеологии как каком-то «единственно верном учении», а именно о гражданской позиции, мировоззрении, мотивации в работе, нравственных ценностях.

А к тому, как называют Министерство культуры, – никак не отношусь. У нас свободная страна: кто как хочет – тот так и называет. Наше дело – работать.

Владимир Мединский: рост доходов федеральных театров за 5 лет — 105%! Подробнее

– Вице-премьер правительства Ольга Голодец на одной из коллегий Минкульта отметила, что «нам по-прежнему рукоплещет весь мир». Но, как правило, аплодисменты эти звучат в адрес русских гениев прошлых веков. А сегодня нам есть чем поразить и заразить мир, как заразил его когда-то русский авангард или психологические изыскания Достоевского?

– А Гергиеву мир не руко­плещет? А Мацуеву? А балету Большого театра? Или я что-то пропустил и эти деятели культуры уже стали «гениями прошлых веков»?

Если же серьёзно, то нет культуры прошлых веков и культуры современной отдель­но друг от друга. Это одна и та же культура. Гении прошлых веков в этом смысле – такие же наши современники. Они потому и гении, потому и классики, что задают культурные, нравственные координаты и для грядущих поколений.

Новые идеи, которые заражают и поражают мир, из этого корня и вырастают. И давайте мы с вами не будем сейчас за весь мир решать, какие идеи из современного российского искусства его заразят. Из великого разнообразия жанров, форм, идей мир сам себе что-то выберет. Чему учит нас классик русского авангарда начала ХХ века? «Поэзия – та же добыча радия. В грамм добыча, в год труды». Вот то-то. Не будем стоять над душой у тех, кто добывает радий в современной культуре.

– В своей лекции вы обозначили, какие колоссальные средства готовы вливать в возрождение культуры в малых городах и сёлах. И тут вы явно идёте против течения. Потому как остальные ведомства поступают наоборот – в сёлах закрываются школы, почтовые отделения, медпункты.

– Ну, не скажу, что мы пошли так уж поперёк течения. Во-первых, значительная доля граждан России живёт в малых городах. Во-вторых, сельское хозяйство сейчас объективно на подъёме – благодаря протекционизму. Недостаточно жёсткому, на мой взгляд. Почему мы пьём импортную минеральную воду, уму непостижимо! Будто у нас своей воды нет.

А раз сельское хозяйство на подъёме, если вы хотите, чтобы люди на селе и дальше работали, то они должны иметь там нормальный цивилизованный досуг.

Мы будем ставить перед Фондом кино соответствующую задачу: снимать больше блокбастеров, значок Фонда кино должен стать знаком качества, ориентироваться на максимально широкую аудиторию. Лучше делать меньше детских фильмов, чем сейчас, но снимать их так, чтобы они могли конкурировать с Голливудом.

— Владимир Мединский

Поймали фишку

– Прошлый год прошёл под знаком «движения вверх российского кино». В этом году движение явно затормозилось. Запал исчерпался? Зритель насытился своим кино?

– Если судить чисто по бухгалтерии, то пока говорить о «торможении» несколько преждевременно. Показатели сейчас держатся на прошлогоднем уровне: касса – более 12 млрд руб., это 30 % от всех сборов, зрителей – 52 млн. Да, во многом это за счёт как раз рекорда «Движения вверх», ведь его прокат пришёлся на 2018 год. Но это показатели промежуточные. Вот закончится этот год – тогда и можно будет оперировать финальными цифрами.

Если по итогам года и не будет установлен новый кинорекорд – это, конечно, огорчительно для чиновничьей отчётности, но не говорит о кризисе отечественного кино. Кино ведь не бухгалтерия, а искусство, оно ищет новые жанры, новые темы – и успехи предыдущих лет показывают, что в конце концов результат будет.

– Однако последней картиной, сумевшей собрать в прокате ощутимые суммы, стал в этом году «Тренер» Данилы Козловского – 800 млн руб. Всё остальное  намного скромнее. А вышли голливудские «Мстители» – и легко собрали миллиард.

– Скажу больше: считаю, что «Тренер» заслуживал большего – достойное кино. Возможно, просто не угадали с пиком футбольного ажиотажа: он у нас пришёлся не на весну, когда был прокат фильма, а на лето, на волне восхищения игрой нашей сборной на чемпионате мира. Но это так, частное мнение.
Если говорить об общих проблемах российской киноотрасли, то, во-первых, многие наши фильмы недорекламированы. Во-вторых, у многих картин мало сеансов. А те же «Фантастические твари» получили 70 % сеансов в течение дня! Третье: миллиардные сборы российского фильма – исключение, к сожалению, а не правило. А миллиардный сбор очередной серии про супергероев – в порядке вещей.
Как с этим бороться? Мы либо должны производить нечто подобное с учётом национальной специфики. И такие попытки есть – «СуперБобровы», например. Есть отличные мультфильмы, на которые можно ходить всей семьёй, – все эти богатыри, снежные королевы, как говорится, поймали фишку.

Другой выход – делать экстракачество. Понятно, что фильм «Движение вверх» лучше любой американской спортивной драмы. Фильм «Последний богатырь» – уникальное сочетание национального продукта, западного качества, хорошей рекламы. Но это – повторю – исключение из правил.

Поэтому мы будем ставить перед Фондом кино соответствующую задачу: снимать больше блокбастеров, значок Фонда кино должен стать знаком качества, ориентироваться на максимально широкую аудиторию. Лучше делать меньше детских фильмов, чем сейчас, но снимать их так, чтобы они могли конкурировать с Голливудом.

– К вопросу о рубежах… Каковы, на ваш взгляд, шансы России на «Оскар» в этом году? Ведь «Собибор» – история, понятная всем. Я разговаривала с режиссёром Константином Бронзитом, чей мультфильм дошёл до короткого списка «Оскаров», и тот уверяет: голосование там происходит честно, никакая политика не примешивается.

– Ну конечно, не примешивается! Прекрасно помню, как в одной из оскаровских гонок безусловным лидером считался «Аватар» Кэмерона, а потом награду за лучший фильм академики отдали фильму о войне в Ираке. «Аватар» люди по-прежнему смотрят, а название той ленты сейчас вспомнят разве что специалисты. Но зато, как говаривал Владимир Ильич, это было «очень своевременное кино» – про американских героев-солдат в иракских пустынях. Какая политика? Чистое совпадение!

Совсем другой Хабенский. О чём и как именно расскажет фильм «Собибор» Подробнее

Ключ к сердцу зрителя

– Режиссёры наши не очень-то хотят делать кино про современность. Почему? Разучились? Или современность сегодня такая неопределённая, что творцы просто не знают, как к этому подступиться?

– Это как раз и есть очередной вызов для кинематографического сообщества. Обратите внимание: предыдущие рекорды были поставлены за счёт героико-исторической тематики – о Великой Отечественной, о советских победах в космосе и спорте. Эта тема очевидно востребована в обществе, она беспроигрышна, в ней по определению заложена шкала ценностей, которая полностью соответствует русской культурной идентичности. Эти победы уже случились, мы о них всё знаем, мы на этих победах и воспитаны.

Современность – это история, которая ещё не завершена. Она творится на наших глазах. Шкалу «хорошо – плохо» к ней приложить сложнее. Работники киноотрасли – такие же граждане, как и зрители, у каждого есть своё мнение о проблемах.

Убеждён: первый шаг, чтобы подступиться, как вы выражаетесь, к актуальной проблематике, – это знать и понимать её закономерности исторического развития, знать и понимать общество и его ценности. Ведь искусство – всего лишь творческое отражение, осмысление всего вот этого. Если знать и понимать, что происходит на самом деле, а не в своей френдленте фейсбука, если делать кино про своего реального современника, который и герой, и зритель одновременно, – тогда всё получится. Надеюсь, как раз успехи в жанре героико-исторического кино этот ключ к сердцу зрителя и подсказывают.