Ярлык — «кожанка»
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Владимир Алексеевич, вы сказали, Конкина после «Как закалялась сталь» Госкино «притапливало»... Но я посмотрела вашу фильмографию — после Павки каждый год было по две картины!
Владимир Конкин: Тогдашний «рулёж» Госкино принципиально отличался от сегодняшнего, от которого кровавые куски мяса улетают: нормальным актёрам не дают ролей, а ничтожество всякое на уровне самой плохой самодеятельности почему-то тут же называют звездой, галактикой. Советские руководители от культуры были потоньше, поизощрённее. Например, ты сделал хорошо образ Павла Корчагина. Прекрасно, говорят тебе. И... навешивают ярлык: «Борец за светлое будущее». После Павки каждая киностудия СССР мечтала меня увидеть в роли местной идеологической «кожанки», другие мои актёрские качества уже никто не хотел проверять... Но есть артисты, как Конкин, которые обладают разными тонами таланта. Хотя это не значит, что ты сможешь его показать, вот в чём трагедия профессии! Это было всегда, к величайшему сожалению, в нашей стране.
Но я прекрасно понимал, несмотря на свой молодой возраст: если пойду по пути одноплановых ролей-«кожанок», очень быстро стану никому не нужным, такое случалось сплошь и рядом. Я от «кожанок» отказывался. Я мальчик достаточно сильный был всегда. И оказался прав: потом был «Романс о влюблённых». Кончаловский меня ждал полгода. Вначале я должен был играть главного героя. Но мне после «Как закалялась сталь» всё равно было невозможно играть вменяемую роль. Поэтому Женя Киндинов потом исполнил Сергея, а я — его брата... А потом был фильм «Марина», Леонид Быков мне ещё во время съёмок «Как закалялась сталь» говорил: «Володь, ты комедийный артист». А возвращаясь к роли Павки Корчагина... Я ни в коем случае не против этой роли. Режиссёр Мащенко и оператор Итыгилов воплотили свою задачу на экране: они хотели сделать из Корчагина икону. Поэтому до сих пор, когда показывают мои крупные планы из этой картины, люди просто изумляются. Кстати, когда я работал на студии Довженко пять лет и приходила большая партия плёнки для 15-16 фильмов, её качество проверяли на мне. Тон лица без грима был таков, что это был эталон, я уж не говорю о моих голубых глазах.
Читайте также: Не только Шарапов. 5 самых ярких ролей Владимира Конкина
— Другая роль-веха Конкина — Шарапов из «Место встречи изменить нельзя». Но почему вы однажды решили покинуть съёмочную площадку?
— Потому что там было некомфортно. Поведение братьев Вайнеров было очень... своеобразным. Они Говорухина всё время сбивали с панталыку, наговаривая ему, что Конкин не годится для роли Шарапова. Я-то думал, что они приличные люди. Кино-то благодаря мне получилось, не получилось бы кина без меня...
Но я рад, что не покинул площадку... Потому что это не сила — хлопнуть дверью и уйти, это проявление слабости.
Я к чему глагол-то свой веду... С одной стороны, вроде бы всё складывалось в моей жизни. А с другой стороны, мне всегда сопутствовала зависть. Когда ты в 22 года заслуженный артист, когда в 25 лет ездишь на своей собственной чёрной «Волге», это никак не может умилять и радовать 99 процентов господ. Я зарабатывал столько денег, что сегодняшним миллиардерам Лепсам и прочим и не снилось. В СССР он бы только кабацкие песни гундосил за три копейки. А я был очень состоятельным человеком, в 80-м году я уже ездил на «Вольво» — это сейчас вся Швеция работает на Россию, а тогда их было пять штук на СССР, вот это пилотаж.
Были против меня интриги, подножки, мне прокалывали шины у машины... Сегодня мы с тобой выпили, ах, какой ты гарный хлопец, через три секунды тебя предали, потому что от тебя что-то услышали, а ты просто потерял бдительность. Любой творческий коллектив — это такая костоломия... Поэтому у меня в жизни было 11 театров, а жена одна.
Женщины на меня кидались
— Но, помнится, в нашем прошлом интервью вы сказали, что супруга вам «прощала многие шалости»...
— Аллочке было непросто: на меня в буквальном смысле кидались женщины на улицах, совершенно не обращая внимания на то, что я иду с супругой... Но благодаря своему воспитанию мне удалось избежать безумия, хотя поначалу ощущение, что я самый лучший, у меня было каждую секунду...
А ваш вопрос... Увлечения, какие-то влюблённости, которые не имели под собой физической близости, постоянно бывают в нашей профессии. Как играть любовь с актрисой, если я в неё чуть-чуть не влюблён? Это ничего не означает, ничего.
— Владимир Алексеевич, я задам сложный вопрос... Эммануил Виторган рассказывал: когда Алла Балтер умирала от рака, он уходил в ванную и бился головой о стену от отчаяния.
— Если бы я ударился головой о стену, я бы просто сошёл с ума и мне бы пришлось лечь рядом с Аллонькой. А это было совершенно не нужно. Я актёр, но я ни в ванной, ни без ванной никогда лишний раз головой не бьюсь, потому что ею нужно думать, ею нужно работать. Я столько наигрался в профессии, что не хочу никаких сцен в жизни, мне это всегда претило, когда в грудь бьют, волосы рвут...
Алла была настолько светлым и чистым человеком, что у меня не было ощущения «она ушла» и безумного одиночества. Потому что я верующий человек, православный. Знаю, что её душенька будет скорбеть, если сяду на диван и начну лить только горькие слёзы. Моё переживание о жене должно идти только на позитив. У меня после смерти моей лапоньки начался другой этап... Я ставлю спектакли, пишу книги. Всё это — в память о жене.
— И тем не менее про вас что только не пишут в Интернете... Чем вы это объясняете?
— В хорошее не верят. Однолюб, хороший семьянин — не может быть. Талантливейший артист, писатель, режиссёр — это вообще раздражает. Уже вышло в печать 6 моих книг. Если бы я сейчас ходил с клюкой и вытирался рукавом засаленным, это бы всем понравилось. А я вызываю интерес, потому что я глыба, я айсберг, я обладаю уважительным отношением ко мне зрителей, а их миллионы. Поэтому, по мнению завистников, эту иллюзию надо разрушать.
