Родина – одна
Сергей Грачёв, «АиФ. Здоровье»: – Владимир Владимирович, в ближайшее время у вас выходит фильм «Душа шпиона». В одном интервью вы сказали: «Инструментарий шпиона – шантаж, воровство, обман, подкуп… Его профессия – врать. Но при этом обязательно верить в необходимость того, что ты делаешь, чтобы чувствовать себя человеком». Можно ли сказать, что в этом смысле мы все сегодня немного шпионы?
Владимир Бортко: – Не думаю… Я рассказываю в картине о том, что шпион использует спорные с точки зрения морали инструменты. Но для него это просто работа. И, для того чтобы ее хорошо выполнять, надо точно понимать, ради каких идеалов ты ее делаешь. Когда идет война, и с одной стороны – фашисты, а с другой – свои, все предельно ясно. Штирлицу на эту тему особо размышлять было нечего. Другое дело, если действие разворачивается сейчас. В начале моего фильма звучит фраза, которую и произносить страшно: «Мы работаем на тех, кто работает на них». И вот тут начинаются внутренние коллизии. Но герой в конце концов понимает, что «линия партии и правительства», как говорили в прошлом, может быть разной, а Родина одна. И он верит, что делает именно то, что нужно для страны.
– Но любой человек должен задаваться вопросом: «Прав ли я в том, что делаю?» Разве нет?
–Даже не в правоте дело… Важно понимать – для кого, ради чего ты что-то делаешь. В этом суть.
– В последнее время у нас в стране многие очень политизированы, в том числе и ваши коллеги. А вы?
–Не знаю… Возможно, вы просто не в лучший период моей жизни обратились ко мне за интервью. Мне сейчас вообще ничего не хочется, ничего особо не интересно. (Задумывается.) Знаете, когда сняли Хрущева с должности Первого секретаря ЦК КПСС, я ехал в такси… И вдруг в окно увидел, как с одной из центральных улиц демонтируют портрет Никиты Сергеевича. Я оживился, говорю таксисту: «Видите, снимают портрет самого Хрущева! Посмотрите!» На что он мне ответил: «Да по фиг мне! У меня дочка коклюшем болеет. Понял?» У меня дочка коклюшем не болеет, но чувства я испытываю примерно те же самые, что и тот таксист.
Вековое рабство
– Писатель Захар Прилепин в недавнем интервью нашей газете рассуждал о том, что история России развивается по замкнутому кругу, но в этом нет ничего плохого. Мол, это лучше, чем идти прогрессивным европейско-западным путем. Вы разделяете такую позицию?
– У меня очень простая система взглядов: мы живем в имперской стране, а раз так – забудьте о демократии. У нас возможны только два варианта государственного устройства – либо социализм, в рамках которого произойдет некое объединение, воспитание «нового» человека и тому подобное, либо страна разваливается на множество отдельных государств, где Россией будет Московское княжество, выходящее, может быть, за сотню километров от МКАД. Может, чуть больше…
– Русские, как известно, народ неулыбчивый и где-то даже агрессивный… Может, это связано с вековой грязью и бытовой неустроенностью, которые нас окружают?
– Естественно, но еще и с воспитанием. Ну вот представьте себе деревню Большие Говнюки. Родился и живет там пацан или девчонка… Что они видят до школы? Пьющий отец, брат или дядя, сидящий в тюрьме, мать, выбивающаяся из сил. Там никакой надежды нет! И вот этот забитый и практически обреченный на определенный тип существования ребенок приходит в первый класс, и к нему учитель, которого он и так знает, потому что живут рядом, начинает обращаться на Вы… Кстати, в лице учителя к крохе в первый раз обращается Государство. Поверьте, это переворот сознания, это переосмысление себя.
В русском человеке в большинстве случаев до сих пор нет понимания и осознания того, что он прежде всего личность. Нам важно вытравлять из себя это вековое рабство. «А ты кто такой?! Иди, делай то, что тебе говорят, и молчи в тряпочку!» – вот этого нельзя допускать!
Универсальный рецепт
– Давайте уже о здоровье поговорим: вот, например, у вас съемки, а вы с температурой, капризный, депрессивный… Что тут делать?
– Пока на ногах можешь стоять – встань и иди работать. Все! Иных вариантов нет. «Шоу должно продолжаться», – как поется в известной песне Фредди Меркьюри. Вам любой актер расскажет, что, выходя на сцену почти в бессознательном состоянии, он во время спектакля забывает о болезни. Играет, скачет, как здоровый. Это потом его уже могут на «скорой» увозить после спектакля. На сцене включаются какие-то неведомые резервы организма…
– Это я неоднократно слышал от актеров. А что происходит с больным, гриппозным режиссером на съемочной площадке?
– То же самое! Я должен. От меня зависят люди. Работа – универсальный рецепт и от депрессии, и от простуды. А лежать в постели с компрессом на голове – это не моя история. На том свете отдохнем.
– А физическую форму вы как-то специально поддерживаете? Может, зарядку делаете по утрам?
– В этом плане я дурной пример. Никаких зарядок я не делаю, в спортзал не хожу, в бассейне не плаваю…
– Последняя попытка: вы даже не пытались заниматься спортом?
– Когда был помоложе, каждый день пробегал по десять километров. Но я это делал не ради здоровья, а чтобы похудеть.
– Уже интересно! Удалось?
– Я похудел почти на 20 килограммов! И без всяких диет. Мне тогда было чуть за тридцать. Так что, кто хочет – пусть попробует.
– А здоровое питание – это про вас?
– А зачем мне здоровое питание? Я на здоровье, слава богу, пока не жалуюсь. Вот как начну жаловаться и плохо себя чувствовать – так, видимо, и начнутся здоровые диеты… Не хотелось бы, конечно.
– Такое отношение к здоровью – это так по-русски, к сожалению…
– Это правда, к сожалению. Пока жареный петух не клюнет или пока гром не грянет – мужик не перекрестится.
