Кино не будет
После того как Владимир Бортко снял один из самых знаменитых своих фильмов – «Собачье сердце», его записали в классики отечественного кинематографа. Но сам режиссёр считает, что до классика ему ещё далеко.
– Поскольку я последние 5 лет ничего делаю, но меня ещё помнят, я восприму этот эпитет – классик – как шутливое замечание. Я ведь даже без бороды, а все классики всегда с бородами. (Смеётся.) К сожалению, меня больше вспоминают в связи с фильмом «Собачье сердце». Но я ведь много всего другого снял. И эти фильмы для меня имеют неменьшее значение. «Идиот» мне нравится куда больше, чем «Собачье сердце». А уж «Тарас Бульба» – одна из основных картин.
К своему 75-летию я думал сделать фильм под названием «Александр и Наполеон» – о разговоре Александра I и французского императора Наполеона, потому что эти два человека связаны между собой незримыми нитями. Александр I – один из самых известных императоров в мире, пожалуй, даже известнее, чем Наполеон. Ибо нет европейской столицы, где бы не было улицы, переулка, моста, площади, названной его именем. А Наполеон дважды пытался свататься к сестре Александра. И дважды ему было отказано. Если бы не отказали, возможно, всё иначе могло быть в нашей истории. 
Меня в связи с юбилеем сегодня спрашивают, хотел бы я изменить что-то в своей судьбе. Не хотел бы.
Чтобы не было скучно
После того как Владимир Бортко снял «Мастера и Маргариту», пошли слухи о том, что на съёмочную группу это произведение навело порчу – с актёрами после участия в булгаковской мистерии происходили неприятные вещи: внезапные смерти, онкология… Но сам Бортко на это смотрит скептически.
– В мистику я слабо верю. Мы как начали «Мастера и Маргариту» снимать, так и закончили. Но всё равно поползли слухи. Якобы Басилашвили на съёмках потерял голос – не мог говорить за Воланда. Да не потерял он голос, а просто перемёрз, простудился. Про Анну Ковальчук тоже нашёптывали, что из-за съёмок она развелась. Но она развелась ещё до того, как начала работать у меня. Хотя всё же было нечто похожее на мистику. «Мастера и Маргариту» я планировал снимать давно. Олигарх Гусинский – был такой у нас – как-то меня позвал и заявил: «Давайте делать». Появились деньги, шли пробы, но тут с Гусинским произошла мистика – его посадили в тюрьму, а потом он уехал из России. Фильм заглох. Но через какое-то время ко мне снова обратились с предложением поработать над «Мастером и Маргаритой», чему я очень обрадовался.
Сегодня многие задаются вопросом: «Почему снова и снова снимают классику, а не что-то новое?» Ответ прост: всем кушать хочется. Что-то новое стоящее сделать сложно. А когда ты снимаешь то, что уже когда-то было, но в другой интерпретации, зритель представляет, чего ожидать. У классики есть свои поклонники, они точно сделают кассу.
Хотя классику для современного поколения надо так переснять, чтобы они захотели посмотреть, чтобы им было нескучно. Сегодня в кино в основном ходят люди от 12 до 40 лет. Что они хотят смотреть? Зрелищ! Те, что не увидишь по телевизору. А в телевизоре что им надо? Драма, сериалы, экшен. Кстати, и у нас, и в Штатах сериалы стали делать очень неплохо.
Правда, у нас со Штатами существенное отличие в производстве. Всё, что есть у нас в кино, делается во многом на государственные деньги. Без помощи государства нынче прожить в российском кинематографе невозможно. Страны, чьё кино может жить без помощи государства, – это США и отчасти Индия. Они как потопали, так и полопали. Мы же берём деньги из госказны, но оправдать их зачастую не можем: у нас слишком мало кинотеатров для этого. Есть такой фильм, где люди с хвостами и большими ушами, – «Аватар» называется. Мне кажется, на его создание денег пошло больше, чем на весь наш кинематограф. И заработал он один тоже как весь наш кинематограф, вместе взятый. Но спасибо нашему государству за то, что поддерживает, даёт эти 5 млрд в год на искусство. Спасибо, что поддержали антипиратский закон, инициатором которого я был.
Правда, пандемия довольно сильно ударила по кинематографу, привела к финансовому кризису в кино не только у нас, но и во всём мире. Многие актёры, режиссёры остались без работы, кто-то сильно переболел, кто-то умер.
Теперь нам нужно выйти из этой ситуации. Надеюсь, что к осени мы с этим справимся. Кинотеатры уже работают, в театр народ идёт. Самое главное – не складывать ручки, а работать. Наверно, скоро и кино начнут снимать про коронавирус, ведь искусство – это отражение жизни. Потом будут вспоминать: «2020–2021 гг. у нас же, друзья, был коронавирус! Помните?» В 1990-м братки повылазили, а через 30 лет – коронавирус. Час от часу не легче! 
Говорящая фамилия
Владимир Бортко времена братков хорошо помнит, он и сам снимал часть сериала про разгул криминала в Санкт-Петербурге, знаменитые «Улицы разбитых фонарей». Правда, свою фамилию в титрах режиссёр заменил на псевдоним.
– Это были 1990-е гг. Я тогда тоже 5 лет ничего не делал, жил на 100 долл. в месяц, которые давал мне более успешный режиссёр. И вдруг появился этот сериал. Он очень сильно отличался от того, что тогда делали. До него у нас всё снималось по лекалам мексикано-бразильских сериалов: героиня приезжает в город, потом кто-то хороший её берёт под крыло, она рожает ребёнка, которого крадут, через 20 лет она его внезапно встречает… При этом в сериале за окном у них ничего не меняется! А у нас в стране каждую неделю всё менялось! Поэтому такие сериалы проваливались.
И тут появился фильм, где люди снимались порой в своей собственной одежде, да и весь сериал стоил столько, сколько сейчас выезд на съёмку стоит! Но именно этому сериалу зритель поверил. Хотя я снимал его не поэтому, а потому, что умирал от голода. Ни в коем случае не отказываюсь от своей работы, пусть и делал её под псевдонимом – Худокормов, говорящая такая фамилия. Потом мне предложили ещё в 10-секундном ролике поучаствовать, заплатить пообещали 1,5 тыс. долл. Со мной ещё Стржельчик и Басилашвили снимались, а музыку писал Петров. Представляете?! Все были счастливы. Когда я получил эти полторы тысячи, мы с женой были безмерно рады этим деньгам, ведь с голоду помирали.
Сегодня всё изменилось, кинематограф 1990-х и современный даже сравнивать не стоит. Но я бы молодым режиссёрам всё-таки дал совет: «Уважайте своих учителей! Они вам всё верно говорят. Но верьте только себе и всё делайте в искусстве по совести». Я сам придерживался принципа всегда говорить правду в жизни и в работе. Наверно, поэтому и стал режиссёром.
