Владимир Полупанов, «АиФ»: Вы долгое время не давали интервью. С чем это было связано?
Витас: Всё должно быть постепенно и поэтапно. Это был наш маркетинговый ход с моим продюсером Сергеем Пудовкиным. Мы создавали легенду, миф, иллюзию, фантазию. Во всём должна быть интрига. На мой взгляд, артист тогда интересен, когда имеет какую-то недосказанность.
— Можно же было и дальше сохранять легенду о молчаливом артисте «с жабрами», но вы всё-таки заговорили. Почему прервали молчание?
— Пришло время. Мой внутренний голос сказал: «Хватит молчать». Я почувствовал, что созрел, повзрослел. И сегодня могу с достоинством высказывать свою точку зрения. Может, придёт время, и я снова замолчу.
— И как скоро?
— Думаю, в ближайшее время такого не произойдёт.
— В начале своей карьеры вы часто пели фальцетом. Но в последнее время делаете это всё реже. С чем это связано?
— У людей, которые слышали имя «Витас», сразу же возникает прямая ассоциация с очень высоким, распевным, длинным глиссандо, если хотите, «трюковым голосом». Не всегда возможно использовать «плавный ангельский» фальцет, особенно в быстрой ритмичной песне. Если вы следили за нашим творчеством, то мы всегда были разными на эстраде. Сегодня это быстрые песни в стиле диско без фальцета, завтра это оперные арии («Аве Мария», например), послезавтра — песни на китайском языке и распевные красивые баллады высоким голосом. Недавно мы сделали несколько песен в стиле диско и активно их используем на телевизионных съёмках. Это такой период.
— Почему о себе вы говорите во множественном числе: «мы»?
— Уже 20 лет мы вместе с моим продюсером Сергеем Пудовкиным плывём в одной лодке: делаем одно общее дело. И я не разделяю себя и его. Поэтому уже по привычке так вам говорю.
— Неужели за 20 лет совместной работы у вас никогда не было желания избавиться от продюсерской опеки?
— Мы с любовью и по-дружески относимся друг к другу. У нас и конфликты бывают, но корректные, дипломатичные и уважительные по отношению друг к другу. Без жести. Поэтому уйти от продюсера будет не по-человечески. Несправедливо. Мы сели вдвоем в эту лодку под названием «Витас» и слишком много времени плывём вместе, чтобы быть предателями по отношению друг к другу.
— Что сподвигло вас записать песню Made in China, где вам подпевает Пудовкин?
— Думаю, каждый продюсер подсознательно всегда хотел быть артистом. Продюсер — это такая же творческая, ранимая и хрупкая натура. Я всегда видел, что Сергей подпевает, подтанцовывает, режиссирует какие-то номера. И понимал, что он хотел когда-нибудь спеть. Поскольку мы являемся не только партнёрами по бизнесу, но и настоящими друзьями, у нас прозрачные, искренние, доверительные отношения, мы сняли клип, который символизирует, на мой взгляд, нашу долгосрочную дружбу и дружбу с Китайской Народной Республикой. В Китае мы работаем с 2006 года. И это заслуга не только моя, но и — в большей степени — продюсера. Я вижу, как Сергей переживает за меня, как он защищает меня всегда, как он относится ко мне (думаю, и вы это знаете). Поэтому я с огромным удовольствием пригласил его сделать эту совместную работу.
— Вы говорили, что в Китае на вашем концерте было 45 тысяч зрителей. Это так?
— Да, это всегда большие стадионы. В Китае крытых концертных площадок меньше чем на 20 тысяч зрителей не существует. Я счастлив, что у меня есть возможность выйти на сцену и почувствовать такую же силу любви и большое внимание, какие испытывал Майкл Джексон.
— Чем вы можете объяснить свою популярность в Восточной Азии, в частности, в Китае? Только лишь тем, что берёте очень высокие ноты?
— Сам себе этот вопрос часто задаю. И лишь недавно нашёл на него ответ. Безусловно, сыграло свою роль и высокое трюковое пение, которое близко китайскому народу. Но тут нет одной причины. Нельзя сказать, что это только потому, что артист талантливый или продюсер трудолюбивый. Большая совместная работа — моя и продюсера. Впервые в Китае мы выступили в 2006 году, на Днях России в Китае. Я тогда спел песню «Опера №2». После этого выступления у нас появилось гигантское количество предложений. Я уже опасаюсь петь «Оперу» в какой-то другой стране. Как бы это пафосно и самолюбиво ни прозвучало, но эта песня не оставляет никого равнодушным.
— Каковы ваши главные впечатления от Китая?
— Работоспособные и дисциплинированные люди. Настолько сильная и мощная дисциплина в этой стране, и мы видим её результат: стремительный рост экономики. Нам нужно брать пример с Китая.
— В каком китайском городе у вас свой дом? И сколько раз в году вы там бываете?
— Мой дом в горах недалеко от Гуанчжоу, рядом с термальными источниками. Ни один курорт мира не произвёл на меня такого впечатления. Удивительное место! Это единственное место, где я по-настоящему отдыхаю. Жалко, что мы редко бываем там всей семьей. Но если я еду в большой тур по Китаю и в Гуанчжоу есть концерт, то заезжаю в свой дом на день-два, уединяюсь там и получаю творческий заряд.
— В Китае вам установили памятник: сидящий голый и лысый мужчина с жабрами и гармошкой. Почему вы там голый? Как это объясняют создатели?
— Да, голый мужчина с аккордеоном — это я. Слава богу, это монумент, а не памятник. Я счастлив, что люди так выражают свои эмоции. Сделал его студент китайского университета, видимо, находясь под большим впечатлением от клипа на песню «Опера №2». А почему голый? В этом клипе я почти голый: в плавках. Было бы что показывать, я бы догола разделся (смеётся).
— Китайские поклонники в самом деле такие горячие, что вам приходится через канализационные люки от них удирать? Вы как-то рассказывали, что 4 часа просидели в канализации, ожидая, пока толпа поклонников рассосется после концерта.
— Когда в зале 20 тысяч человек и каждый хочет оторвать от тебя пуговку или стразинку, выйти оттуда очень сложно. Поэтому мы вынуждены покидать концертные залы через канализационные люки, через воздуховоды и т. д. И даже в этом случае около тысячи профессиональных спецназовцев охраняет нас во время концерта. Вот такая сильная любовь!
— Вы 2 года провели в США. Итогом этого периода стала совместная с группой Nappy Roots песня «Roll with The Beat». Неужели потребовалось целых 2 года, чтобы записать один трек?
— Работа с нашими, как говорит Владимир Владимирович, «американскими коллегами», ещё только начинается. В планах у нас запись совместного альбома. Ведём переговоры о дуэте с рэпером Pitbull и Леди Гагой.
— А как в вашем репертуаре появилась песня «Фронтовики»?
— Мой дедушка Аркадий Давыдович — ветеран Великой Отечественной войны. Он был моим первым учителем, подарил мне первый музыкальный инструмент: аккордеон. И с детства прививал мне чувство патриотизма. Патриотический дух во мне живёт и будет жить. Я с большой любовью и уважением отношусь к ветеранам Великой Отечественной войны, которых становится всё меньше и меньше. Нам удалось собрать их вместе в Одессе, чтобы они пообщались, потанцевали. И я сам снял клип на эту песню, куда вошли кадры с этой встречи ветеранов. Это было сделано искренне и от души.
— Песню «Skyfall» вы спели сопрано. Зачем нужно было петь её женским голосом?
— Да, я спел ее в тесситуре сопрано. А как ее нужно было спеть? Мне показалось, что она так звучит гораздо мощнее благодаря еще и более экспрессивной аранжировке.
— История о том, как вы в 1998 году выкрали свою будущую жену Светлану, когда ей было всего 15 лет, довольно известная. Но женились вы на ней только в 2006 году. Почему спустя аж 8 лет?
— Да, ей было 15 лет, а мне — 20, когда мы уехали из Одессы в Москву и начали совместную жизнь. Мы вместе уже больше 20 лет. У нас крепкая дружная семья, дети. Что является для меня большой гордостью. Мои родители прожили стабильно вместе, родители Светланы также живут вместе. Безусловно, это является для нас примером. Таким примером мы бы хотели стать и для своих детей.
Почему мы расписались позже, чем начали жить вместе? Пришло время. Светлану часто спрашивают: «Как вам Виталик сделал предложение?» У нас это было абсолютно спонтанно. Мы шли в солнечный день по красивой брусчатке Дерибасовской в Одессе. И мне захотелось сказать: «Света, выходи за меня замуж». Она сказала: «Хорошо, по рукам». В моей жизни всё происходит спонтанно и интуитивно.
— На кадрах с вашей свадьбы видно, что вы в сером костюме и при этом в чёрной панамке. Почему вы выбрали такой нелепый головной убор для такого торжественного случая?
— Я вообще парень оригинальный. С самого раннего детства я ходил в школу в шляпе, темных очках, коротеньких черных штанишках и белых носках: а-ля Майкл Джексон. 4 раза меня пытались исключить из школы «за экстравагантное поведение». Потому что все дети приходили в класс в школьной форме, а я — в костюме Майкла Джексона. Я всегда был мальчиком «не от мира сего», шёл по встречной полосе, плыл против течения. И на свадьбе мне захотелось надеть черную шляпу и серый костюм. Ничего в этом удивительного нет, исходя из моего внутреннего мира.
— У вас был опыт работы в кино. В том числе вы снялись в двух китайских фильмах. Расскажите об этом подробнее: кого играли, имели ли эти фильмы успех?
— Я сыграл в нескольких фильмах, снятых в России и за рубежом. В сериале «Сволочь ненаглядная» по книге Дарьи Донцовой я играл артиста, приехавшего в столицу из провинции, по сути, себя же самого. Ещё сыграл в фильме «Семь Джульетт и два Ромео» с Леонидом Куравлёвым. И в двух китайских фильмах: «Мулан» и «Великое дело основания партии». В последнем играл большевика Григория Войтинского. Эти фильмы в Китае были очень популярны.
— Вы рассказывали, что поклонники на ваших концертах заряжают воду, которой потом лечатся. Это правда?
— Впервые я увидел банки с водой на своем концерте в Кремле, когда мне был 21 год. Я был самым молодым исполнителем за всю историю российского шоу-бизнеса, в таком возрасте собравшим Кремлевский дворец. Когда открылся занавес, я увидел банки с водой. А потом поинтересовался у Сергея Пудовкина: «Что это было? Какой-то специфический номер или сюрприз, о котором я не знаю? Или это подарки?» И Сергей объяснил мне, что зрители заряжают воду моим голосом. Если я полезен людям и в таком качестве, то я втройне счастлив. Позже я познакомился с Эмилем Багировым (целитель, адепт нетрадиционной медицины, в научной среде пользуется репутацией шарлатана — ред.), который имеет доказательную базу, что кристаллы воды под воздействием вибрации меняют свою структуру.
— А сами вы хоть раз в жизни прибегали к лечению водой, заряженной вашим голосом?
— Не лечился, но воду пробовал. Я проводил два эксперимента. Брал бутылку воды из гримерки и ставил ее возле акустической колонки, где она стояла на протяжении всего моего концерта. Другую точно такую же бутылку воды оставлял в гримерке. После концерта сравнивал вкус. Вода, которая стояла у колонки, была совершенно другой по вкусу. Может быть, это самовнушение. Но я давал пробовать воду и своей супруге Светлане, и музыкантам: все подтвердили изменение вкуса. Второй эксперимент был таким: я поставил комнатный цветок на подоконнике (он до сих пор жив, кстати). С одной стороны у него был дневной свет из окна, с другой стороны я поставил акустическую колонку, в которой звучали мои песни. Хотите верьте, хотите нет. В течение недели я проводил этот тест. Цветок начал наклоняться не к свету, а к моему голосу, к моей музыке. Это тоже удивительный факт из моей жизни. Значит, существует какая-то эзотерическая сила, связь, молекулярные движения и т. д.
— Прошу прощения, неужели и от импотенции вода, заряженная вашим голосом, помогает? Вы такое тоже где-то говорили.
— Единственная проблема, которую мой голос не лечит, — это импотенция. Мне не помогает, сколько бы я этой воды ни выпил.
— Свои голосовые связки вы закаляете довольно странным образом: выпиваете стакан холодной воды и после этого громко кричите. Это правда?
— В течение короткого времени у меня была темнокожая преподавательница по вокалу, которая рекомендовала: для того чтобы связки находились в тонусе и были закаленными, нужно выпить стакан холодной газированной воды, создавая тем самым стресс для них. И кричать, чтобы усилить стресс. За 20 лет мы дали гигантское количество концертов. В большинстве случаев мне приходится петь вживую в течение двухчасового выступления. Высокие ноты требуют закалки и эластичности голосовых связок. Они всегда должны быть в тонусе.
— Не мешают ли ваши крики соседям?
— Сейчас не мешают. Вот когда я в 14-летнем возрасте писал песню «Опера №2» (это было в Одессе), я тогда впервые закричал, запел высоким голосом... Я включил «Ионику» (электрический многоголосый клавишный инструмент — ред.), открыл книгу стихов Владимира Боровского. На второй странице было стихотворение «Дом мой достроен, и я в нём один…». В течение 15-20 минут у меня родилась песня. Я подумал, что надо придумать что-то интересное в припеве. Как говорил Борис Березовский: «Если хочешь стать богатым человеком, нужно много работать. Но если хочешь стать олигархом, ты должен придумать что-нибудь своё» (схожую цитату приписывают Березовскому, однако доказательств того. что он эти слова произносил, нет — ред.).
Я стал экспериментировать: брать высокие ноты, искать удивительную фальцетную партию. Всё это происходило ночью, когда мой отец спал. И где-то около часа ночи я закричал высоким голосом. Мой папа вышел из своей комнаты и сказал: «Сынок, если ты сейчас не прекратишь визжать, я вызову милицию». Я ему ответил: «Папа, ты не понимаешь всю серьёзность происходящего. Я сочиняю хит». Папа, конечно, не поверил мне, рассмеялся и лег спать. Слава богу, что сегодня у меня есть возможность реализовывать свои творческие способности на высоком международном уровне благодаря, конечно, песне «Опера №2». Не скажу, что деньги — это приоритет, но я с детства хотел хорошо зарабатывать. И с 8 лет уже кормил семью, работал в ресторанах.
— 8 лет вам исполнилось в 1987 году, когда был ещё Советский Союз. Как вы умудрялись в столь раннем возрасте зарабатывать деньги, если законом это было запрещено?
— Никто особенно не углублялся в тонкости и не следил, видимо. Но я в первый раз вышел на сцену театра музыкальной комедии в Одессе в 8 лет с пародией на Майкла Джексона. И после этого мне предложили поработать в ресторане «Галактика». По вечерам мама меня туда приводила. И я там танцевал. За деньги.
— Время сейчас непростое. Люди на взводе. Поэтому концерт — это дополнительный стресс для людей, хоть и позитивный. Так как я люблю почитателей своего творчества, на самом деле к ним с любовью и уважением отношусь, поэтому честно предупредил.
— Что в свои 40 лет вы считаете своим главным достижением?
— Хороший вопрос. Наверное, самый лучший. Стабильность — самое главное достижение. Как говорит моя сестра: «Стабильность — признак мастерства». Многое сделано, многое делается, многое будет сделано. Я всегда говорил, что не проблема появиться на эстраде. Проблема — удержаться. Нам с Пудовкиным действительно удалось продержаться уже 20 лет. У нас хороший союз, стабильная творческая ситуация и большие перспективы. То, что мы поговорили начистоту с вами, ведущим музыкальным журналистом, я честно ответил на все вопросы, — это тоже достижение. У меня начинается большой гастрольный тур. Он пройдет не только в России, а во многих странах мира: Бразилии, Мексике, Уругвае, Австралии, Новой Зеландии, Европе, Корее, Японии и, конечно, Китае. Почти на всех континентах, кроме Африки и Антарктиды. Это приятно, почетно и ответственно. Буду и дальше продолжать работать. У меня всё только начинается. Спасибо за поздравление!
