23 февраля Олегу Янковскому исполнилось бы 80 лет. Его называют актёром принудительного обаяния. Прищур серых глаз, ироничная улыбка...
«Играл нутром» — писали критики, разбирая его работы. Какой ценой ему это давалось? Рассказывает актёр и режиссёр Александр Адабашьян. Он снимался вместе с Янковским в «Полётах во сне и наяву» и работал с ним как режиссёр.
Выстраивал заборчик
Мария Позднякова, aif.ru: Александр Артёмович, вы согласны с мнением Никиты Михалкова, что Янковский вместе со своей смертью унёс с собой тайну?
Александр Адабашьян: Олег по натуре не был распахнутым, скорее довольно закрытым. Какая-то тайна действительно присутствовала. Как будто существовал зазор между персонажами, которых он играл, и им самим. Он сохранял дистанцию и в общении — выстраивал вокруг себя некий заборчик. Во время съёмок в фильме «Храни меня, мой талисман» мы вместе с Янковским и Абдуловым уезжали в несколько долгих киноэкспедиций. Так Александр Абдулов был весь нараспашку, а у Олега Ивановича всегда существовало его личное пространство, в котором он жил и работал. Янковский заставлял зрителей плакать, смеяться, но добивался этого не словами. Талантливо — это когда непонятно, как сделано. Вот и тут непонятно: никаких привычных приёмов актёрских, технических приспособлений он не использовал. В «Ленкоме» играл Ленина без грима, даже без свойственной вождю картавости — и всегда с аншлагами.
— Поражает диапазон его ролей: от Ленина до Николая II, от красноармейца до офицера СС, от спившегося спортсмена до барона Мюнхгаузена, от циничного сердцееда до романтического героя. И почти все — главные.
— И часто эти роли он получал без проб. В «Щит и меч» попал после того, как жена режиссёра Басова случайно увидела его в ресторане и воскликнула: «Да вот же он, Генрих Шварцкопф!» Басов сперва решил, что Янковский — физик или филолог, мол, не бывает таких лиц у актёров. А узнав правду, сразу пригласил в свой телесериал. Помню, как Янковский появился в Москве в конце 60-х, сразу после этой картины. Уже тогда он выделялся стилем, аристократической манерой поведения. Он всегда был особенным.
В «Полётах во сне и наяву» Роман Балаян собирался снимать Никиту Михалкова. Но однажды смотрел ТВ и наткнулся на фильм «Мы, нижеподписавшиеся» Лиозновой, на сцену, как пьяный герой Янковского режет лимон. Досмотрел картину до конца — и пригласил вместо Михалкова Олега. Тарковский дал ему главную роль в «Зеркале», после того как Олег зашёл в его кабинет. Андрей тогда поразился, насколько Янковский похож на его отца, поэта Арсения Тарковского. Это всё и решило.
К таланту был строг
— Позже Тарковский снял его в главной роли в «Ностальгии». Янковский называл эту работу самой важной в жизни, особо выделяя сцену со свечой — четыре с лишним минуты без слов и почти всё время крупный план. Эта сцена сейчас в учебниках всех киноакадемий мира.
— Успех «Ностальгии» Олег считал исключительно заслугой режиссёра. И свою роль тоже. Рассказывал, что Тарковский ставил ему задачу и ждал, когда Янковский «созреет». Сцену ту сняли одним дублем. Олег признавался, что после этого ему уже ничего не страшно было играть.
— Янковский сыграл у вас в «Мадо, до востребования»...
— Это была авантюра. Мой первый фильм как режиссёра. Снимали во Франции, на французском. На главную роль искали итальянца. А взяли Олега. Он был в тот момент в Париже, в Каннах только что отгремела очередная картина с его участием. Правда, было одно большое но: Олег не знал ни одного иностранного языка. И у него абсолютно не было музыкального слуха, а текст приходилось заучивать на слух. В итоге его роль переозвучили. Тем не менее сыграл он блестяще.
— Сергей Гармаш, с которым Янковский играл в фильме «Любовник» Валерия Тодоровского, вспоминал, что на банкете в честь начала съёмок Олег Иванович дал ему посидеть 15 минут, а потом вытащил из-за стола, чтобы до глубокой ночи обсуждать будущую работу.
— У Янковского было невероятно серьёзное отношение к профессии. Саша Абдулов, с которым они и снимались, и дружили, распылялся, соглашался на все предложения. А Олег Иванович был к своему таланту очень строг. Роли выбирал щепетильно и работал над ними тщательно. Принципиально не снимался в рекламе, хотя предлагали. Не соглашался на корпоративы, не мелькал на ток-шоу. Как писал Маяковский: «Я — поэт. Этим и интересен». Так и Янковский считал, что должен быть интересен как актёр своими ролями.
— А к быту относился так же щепетильно, как к ролям?
— Не требовал, условно говоря, розовые занавески, постельное бельё в синюю полоску и девять тюльпанов в вазе — той ерунды, что бывает в райдерах знаменитостей. Но ниже определённого уровня комфорта, который мог влиять на успех работы, не опускался. На съёмках в выходной большинство позволяли себе не побриться, выйти на улицу в трениках. Но Олег всегда был элегантный.
Болезнь стала шоком
— Вы знали, что последние годы он был серьёзно болен?
— Болезнь его стала для меня шоком. Если Абдулов с его сумасшедшей скоростью был болидом «Формулы-1» и было понятно, что долго он не проживёт, то Янковский — это старенький «Москвич», за которым ухаживают. Олег был рассудителен, спокоен. Следил за своим здоровьем. Выпивал, но не пил, курил, но трубку. Каких-то страстей, раздирающих его, я не наблюдал.
Его лечили, но... Похоронили Олега на Новодевичьем рядом с Роланом Быковым, с которым он снимался в фильме «Служили два товарища».
— Янковский ведь был последним народным артистом СССР.
— Да, получил звание за несколько дней до развала Союза. Думал даже: может, отказаться? Народный артист страны, которой нет. А когда узнал, что первым народным был Станиславский, передумал. Решил: «В этом что-то есть».
80 лет со дня рождения Олега Янковского
80 лет со дня рождения Олега Янковского
