Путь к вершинам славы у лучших советских певцов редко был простым и понятным. Многие на себе испытали тяготы войны — причем в самом ответственном, подростковом возрасте; прежде, чем выйти на эстраду, они работали простыми рабочими — как Эдуард Хиль или Валерий Ободзинский — или мечтали о спортивной карьере — как Иосиф Кобзон. На их фоне Муслим Магомаев выглядел настоящим «мажором» — его дед по отцу был известным и популярным в Азербайджанской ССР композитором и музыкантом (именно его имя носит государственная филармония в Баку), а дядя работал зампредом Совета Министров АзССР. Но вряд ли детство Магомаева-младшего можно было назвать безоблачным.
«Луч солнца золотого»
Он родился 17 августа 1942 года в Баку. Год был страшным, именно тогда к богатым нефтяным месторождениям на Кавказе рвались немецкие войска; конечно, не дошли — потерпели поражение под Сталинградом и откатились назад. В три года Муслим потерял отца — он погиб во время взятия Берлина, где-то под Потсдамом; с матерью в детстве тоже виделся редко — она была актрисой, после войны уехала из Баку, работала в театре Мурманска, у неё вскоре появилась новая семья и другие дети. А мальчик воспитывался как раз в семье того дяди, который был большим чиновником в правительстве республики.
В поздних воспоминаниях Магомаев называл себя хулиганом, но, скорее всего, слегка преувеличивал, хотя руку как-то сломал. Но этот «хулиган» занимался в музыкальной школе, где показывал серьезные успехи. Тогда же на его вокальные данные обратили внимания специалисты, и после этого талантливому ученику вообще должно было стать не до проделок. Его ждали уроки, уроки и ещё раз уроки. Впрочем, учеба у лучших учителей вскоре принесла свои плоды — уже в 15 лет он вышел на профессиональную сцену, а после школы оказался в Ансамбле песни и пляски Закавказского военного округа.
«Тьмы скрыла пелена»
Его дорога к славе оказалась весьма короткой. Уже в 1962-м Магомаев успешно выступал на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Хельсинки, а через год — в Москве, в Кремлёвском дворце съездов, где представлял азербайджанское искусство. Тогда же он стал солистом Азербайджанского театра оперы и балета, его отправили на стажировку в итальянский театр Ла Скала, его приглашали в парижскую «Олимпию», обещая сделать «золотым певцом». Правда, тут запротестовал советский Минкульт: Магомаев был нужен для правительственных концертов.
Он пел оперные партии в спектаклях «Тоска» и «Севильский цирюльник», но отказался от приглашения в Большой театр, потому что больше всего ценил свободу, особенно творческую. И одновременно с «Бухенвальдским набатом» и революционной «Белла, чао» Магомаев исполнял залихватскую «Свадьбу» или вполне подходящую для любой эстрады в любой стране «Чертово колесо». Ну а его голос в мультфильме «По следам Бременских музыкантов» до сих пор мало кого оставляет равнодушным — Магомаев и интонации Олега Анофриева из первой части сохранил, и свой неповторимый колорит добавил. Мог бы спеть и про «Мгновения» в фильме Татьяны Лиозновой — но режиссер выбрала Иосифа Кобзона.
«Ночь пройдёт, наступит утро ясное»
В поздних интервью Магомаев признавался, что пик его славы пришелся на 60-е и 70-е годы — впрочем, подобное могли бы сказать про себя все ведущие исполнители СССР. Многочисленные армии поклонников, таскающие машину с кумирами (как гласит одна забавная легенда), забитые битком концертные залы, огромные гонорары, которые тут же растрачиваются на банкеты и рестораны. Магомаев говорил, что ему было чуждо стяжательство — денег хватало, чтобы жить в пятикомнатном люксе гостиницы «Россия» и собирать гостей, а всё остальное оставалось за бортом. Он и квартиру в Москве получил уже в 1980-е, когда времена изменились. Но по распоряжению властей, без личной просьбы. Всё же он был всемирно признанным певцом, народным артистом страны и без своего угла; видимо, у чиновников сработала именно такая логика.
Уже потом, после распада СССР, Магомаева достаточно регулярно мучили вопросом — почему он не эмигрировал, не уехал за рубеж, не принял предложение того же директора «Олимпии»? Этот интерес подогревался и тем, что певец не был членом КПСС, даже в комсомоле, по его словам, не состоял. Он чаще отшучивался, но иногда отвечал серьезно: «Сейчас это странно звучит, но я люблю свою Родину и своих родителей. <...> Да и я бы не смог там жить, я другой человек. Не могу видеть эту расчетливость, разговоры только о деньгах и, простите, немного умственную ограниченность». И ссылался на дядю, который его вырастил — мол, если бы я уехал, ему бы не поздоровилось.
«Солнце взойдёт»
В какой-то момент Муслим Магомаев принял тяжелое для себя решение и ушел с большой сцены.
«Сольных концертов больше не будет — я сам себе дал слово, — рассказывал он. — Могу спеть только во время застолья, дома, для друзей. К сожалению, с возрастом уходит не только задор, но и голос. Это мне не нравится. Хочется петь так, как пел раньше. И тем более не хочется, чтобы эти изменения слышали другие».
К сожалению, это обещание он так и не нарушил, хотя признавал, что поклонники постоянно ждут его выступлений. Магомаев рассказывал, что ему вообще не нравилось выступать регулярно — он хотел петь только тогда, когда было желание. Частично из-за этого он отказался от оперной карьеры, да и с концертами гастролировал не круглый год, предпочитая остальное время проводить со своей второй женой, певицей Тамарой Синявской.
Прожил Муслим Магомаев очень мало — всего 66 лет. Последние годы здоровье его подводило, он часто оказывался в больнице из-за проблем с сердцем. Умер певец 25 октября 2008 года — ночью, на руках у супруги. Москвичам дали попрощаться со своим кумиром, но после он был похоронен он в родном Баку, на Аллее почётного захоронения, рядом со своим дедом, тоже Муслимом Магомаевым.
