Даже спустя 40 дней после смерти Бориса Моисеева (5 ноября на Троекуровском кладбище прошло Богослужение об упокоении) не утихают слухи о том, кому же достанется многомиллионная недвижимость артиста.
За свою жизнь Моисеев сменил несколько квартир в Москве. Одну из самых первых, по словам его концертного администратора, артист купил в начале 90-х на Кутузовском проспекте. С этой двухкомнатной квартирой, с «кривой», по словам администратора, планировкой, случился казус. После того, как Моисеев передал за нее деньги 75 тысяч долларов и получил на руки документы, он переехал в новое жильё. Но прожил там всего три дня, пока на пороге не появился настоящий владелец недвижимости. Тогда-то и выяснилось, что квартиру артисту продали мошенники, найти которых по горячим следам оказалось невозможным.
Моисеев погоревал и спустя какое-то время приобрёл квартиру на Новослободской в одном доме с певцом Юлианом. Но позже продал и ее и в 2006-м году и приобрёл таунхаус в Барвихе с подачи своего продюсера Евгения Фридлянда. В этом жилом комплексе купили себе жильё Александр Маршал и Игорь Николаев. В 2012-м году, уже после первого перенесенного инсульта, Моисеев избавился от таунхауса в Барвихе (как утверждают, почти все вырученные деньги он вложил в новое шоу Zero) и перебрался в 120-метровую трехкомнатную квартиру на Краснопролетарской (недалеко от Садового кольца), где и прожил до конца жизни.
В этом жилье артист снёс все стены и превратил его в просторную студию. «Боря снес все стены и превратил трехкомнатную квартиру в одну большую спальню, — рассказал aif.ru продюсер Евгений Фридлянд. — Сразу с порога была видна кровать. Как-то мы приехали с доктором к Боре. И увидели такую картину: сидит Моисеев на табуретке в пальто, а по периметру квартиры люди в противогазах красят стены из пульверизаторов. Такая вонь от краски стоит... А Боря после перенесенного инсульта без маски и респиратора сидит и наблюдает за тем, как проходит ремонт».
Также у Моисеева остались трёхкомнатная квартира в Юрмале, где он проводил почти каждое лето, и небольшие апартаменты в Болгарии в комплексе «Эмеральд» в посёлке Равда (недалеко от Бургаса). В этом же комплексе есть апартаменты и у Лолиты Милявской. Ходили слухи, что в 2014-м году артист приобрёл роскошные апартаменты в Дубае стоимостью 300 тысяч долларов на 102-м этаже площадью 115 квадратных метров. Правда, про эту недвижимость он сам ничего никогда не говорил.
При жизни, в том числе и в интервью, Моисеев утверждал, что часть своего наследства подарит брату Максу Толкачу и Кристине Орбакайте в знак благодарности ее маме Алле Пугачёвой, которая первой протянула ему руку помощи, когда он вернулся в Россию из Америки, где прожил несколько лет. Примадонна не оставляли без помощи артиста и после двух перенесенных им инсультов. По словам директора Моисеева Сергея Гороха, Пугачева и Моисеев всегда были на связи, поддерживали дружеские отношения. Алла Борисовна ежемесячно отправляла продукты больному артисту через своих помощников, забивая «холодильник до отказа». «Один раз в месяц передавала посылку с продуктами, в которой было столько всего, что невозможно было съесть», — утверждал Горох.
Орбакайте Моисеев называл «дочерью», так как она, по сути, выросла на его глазах. Поэтому после смерти шоумена поползли слухи, что квартиру в Юрмале он завещал Кристине. Однако люди из близкого окружения Моисеева утверждают, что Борис, которого все знали, как «сказочника и фантазёра», «подарил» недвижимость Орбакайте лишь на словах. Не досталось ничего и его брату из Канады. По словам людей, близко его знавших, существует завещание, согласно которому Моисеев отписал всю недвижимость своему «душеприказчику» — директору Гороху, с которым проработал все эти годы. Сергей ухаживал за больным артистом, вывозил его на моря, как говорится, был всегда рядом. Поэтому всё наследство Моисеева досталось не родственникам (брату и сестре), не Орбакайте, а директору.
Правда, завещание так и осталось необнародованным. Горох, по вполне объяснимым причинам, хранит гробовое молчание. И Орбакайте ни разу не заявила о том, что стала наследницей недвижимости «короля эпатажа».
