Иван Охлобыстин провёл творческую встречу в Академии кинематографического и театрального искусства Н. С. Михалкова. «АиФ» побывал на ней и послушал актёра, режиссёра, писателя и священника (с 2010 г. временно отстранён от служения по собственному желанию).
Указ Терезы Мэй
В американских фильмах мы всегда мерзавцы, негодяи, жуть, тьма. Почему? Эта ненависть к России поощрялась десятилетиями. Они видят в нас живую природу, божественную гармонию хаоса – и боятся.
Крайний раз я был на Западе в 2018 г. в Лондоне. Неожиданно позвали на Фестиваль русского кино. Приехали, а премьер-министр Тереза Мэй выпустила отдельный указ, что, мол, Охлобыстину нельзя выступать на государственных площадках. Организаторы меня умоляли не выходить, чтобы их не закрыли.
Помню, как впервые попал в Америку ещё в советские времена, на третьем курсе ВГИКа. Моя короткометражка получила приз на международном кинофестивале. И в 1989 г. я поехал с ней в США. Со мной на всякий случай отправили девочку с экономического факультета. Она была из состоятельной семьи: мол, вряд ли убежит. В итоге она осталась, а я вернулся. Жить могу только в России.
Конфетная история
Я с 2014 г. часто бываю в Донбассе. Этим летом мы с Оксаной (супруга Охлобыстина. – Ред.) ездили в прифронтовой город. Там семья, 11 детей. Оксана передала им медикаменты. Уходим уже, а дети бегут к ней с конфетами. «Вы обалдели? – говорит она. – Это я должна была вам конфеты привезти!» – «Нет, папа сказал угостить. Конфеты из Москвы!» И у меня сердце разорвалось – до какой степени они ждут нас, до какой степени мы ответственны за этих людей.
Ещё были в Мариупольском театре разбомблённом. Из труппы в 40 человек в живых осталось 16. Но они всё равно открыли новый сезон. Представили жанровые сценки: женщина с коляской, старики играют в шахматы. И выходит девочка с изумительным голосом и поёт: «Ах, как хочется вернуться…» Я заплакал. Я вообще не сентиментальный человек, но это для меня пример абсолютного служения актёра своему народу. Артист не имеет права в сложные времена уходить от своей аудитории. Потому что она зависит от нас. Мы не работаем, мы служим. Наше дело – утешать и радовать, отвлекать, даже если это выглядит просто дешёвой цирковой клоунадой. Себя я называю шутом его величества народа…
А снимать сейчас фильмы про СВО? Сегодня мы не можем дать оценку историческим событиям, которые ещё не завершились. Мы живём не просто во время перемен, а перемен глобальных! Тектонических. Я поддерживаю СВО. Но считаю, что, продвигая эту тему в кино, важно не утонуть в яме услужливых дураков, которые будут на ней паразитировать.
«Понял, что не моё»
Я недавно вспомнил, что сниматься в кино начал ещё школьником. Гуляли с друзьями на ВДНХ. Там рядом Киностудия имени Горького. Я мороженое покупал, когда ко мне подошла женщина: «Мальчик, хочешь сниматься в кино? Не будешь в школе учиться до ноября. И получишь 20 руб.». Так я сыграл в фильме «Обещаю быть».
А режиссура? Есть у меня любимый анекдот. На выставке по павильону северных народов идёт делегация. Проходит мимо двух музыкантов с одинаковыми инструментами. Молодой играет Баха, «Битлз», Цоя. А второй, дед, просто перебирает струны: «Баум! Баум!» «Как же так? – спросили деда. – Вы дольше владеете инструментом, а у вас только «Баум!» Дед отвечает: «Он молодой, он ищет. А я нашёл». У меня так было, когда я сделал свой выбор и ушёл из режиссуры. Понял, что устал, что не моё это. Да и писать мне уже нравилось больше.
Янковский и «Царь»
Мы снимались с Янковским в его последней, как оказалось, картине «Царь», где он сыграл митрополита Филиппа. Это я режиссёру Лунгину предложил его на эту роль. Олег Иванович для меня с детства герой, именно он вдохновил во ВГИК поступать.
Я научил его креститься в нужную сторону, у него были смутные представления об этом. А ещё он никогда не носил крест.
И вот ведь как Господь вяжет линии судеб. Последний день съёмок в Суздале. Уже свет на площадке выключили, время к полуночи близится. Янковский должен уезжать на обследование. А ему понравился нательный крест, который его герой в фильме носил. Но он был не освящённый. И я сказал: «Давайте освящу крест». Почему-то мне захотелось для него это сделать. Иду в ночи в монастырь. Стучусь. И – мистика момента! Открывает инок. Ничего не спрашивает, ведёт в храм, в алтарь. Даёт облачение. Я освятил крест. И обратно. За Янковским уже машина пришла, он меня ждал, ругался… А через какое-то время выяснилось, что у него онкология, и довольно быстро он ушёл.
Прошло время. Храм, в который я хожу, отремонтировали, расписали алтарь. На службе я всегда стою на одном месте. Поднимаю глаза и вижу образ святого митрополита Филиппа. А ведь раньше там был пустой потолок! И я вспомнил про крест, про уход Янковского – как будто человек одной ролью отдал все долги.
