Я вновь повстречался с надеждой — приятная встреча.
Она проживает всё там же — то я был далече.
Всё то же на ней из поплина счастливое платье,
Всё так же горяч её взор, устремлённый в века...
Ты наша сестра, мы твои молчаливые братья,
И трудно поверить, что жизнь коротка.
Булат Окуджава, «Я вновь повстречался с надеждой»
24 октября 1942 года в Киргизии, во Фрунзе, появилась на свет Динара Асанова, выдающийся советский кинорежиссёр. Одна из именитых выпускниц уже теперь легендарной мастерской Михаила Ромма во ВГИКе, Асанова оставила значительный след в отечественном кинематографе, след, который незаслуженно стирается в последние годы.
Молчание
Кинодраматург Юрий Клепиков как-то рассказывал об одном случае, произошедшем при обсуждении будущего фильма по его сценарию, который должна была снимать Динара Асанова: «Считая себя и старше, и опытнее, я почему-то взял себе привилегию не только высказываться, но и судить. Говорить не только предположительно, но и безапелляционно. Динара отвечала мне своим знаменитым, непроницаемым молчанием. Сигарета дрожала в её руке. Молчание этой хрупкой, вечно будто зябнущей женщины поначалу казалось мне самолюбивым упрямством. Я вскакивал, размахивал руками, не жалел голоса. Позже я понял — молчание моего режиссёра не было упрямством, не было отказом от диалога, а было психологически сложным его продолжением. Сигарета в дрожащей руке Динары напоминает мне, что в споре совсем не обязательно прав тот, кто громче говорит, и что в искусстве старше и опытнее не тот, кто раньше поседел».
Молчание — не только характерная черта кинорежиссёра Асановой, но и лейтмотив, проходящий через всё её творчество. В её фильмах говорят не так много, а праздной болтовни в кадре нет и вовсе. Каждый эпизод её картин наполнен смыслом и глубиной. Но это не напыщенная и надуманная глубина, иногда свойственная для фильмов, которые принято причислять к арт-хаусу. Это глубина настоящего момента реальности, самого обыденного момента жизни за окном, глубина обычной неосторожной фразы.
В её фильме «Пацаны» есть эпизод, когда начальник спортивно-трудового лагеря для «проблемных» детей в исполнении Валерия Приёмыхова на лодке доставляет родителей одного из ребят на островок, на котором тот поселился.
— ...И сколько вы намерены их тут держать? — спрашивает мать.
— А мы здесь никого не держим. Вы своего можете забрать хоть сейчас, — отвечает Приёмыхов.
— Вот ещё. У нас отпуск, между прочим.
— ...У вас отпуск? Ну вот возьмите его и воспитывайте.
— Да не будет этого!
Из подобных простых диалогов, до краёв наполненных драматизмом обыденности, и состоят фильмы Динары Асановой. Трагичной была и фигура её самой. Режиссёр глубоко ощущала скоротечность жизни, не раз повторяла, что долго не проживёт. Её мать рассказывала, что Динара отводила себе максимум 45 лет. Асанова словно чувствовала, что ей нужно спешить, что нужно ещё о многом рассказать зрителю. «У меня нет времени говорить неправду», — это её фраза. Часто повторяла Асанова и слова японского писателя Кэнко-хоси из «Записок от скуки»: «Не держи двух стрел! Понадеявшись на вторую стрелу, ты беспечно отнесёшься к первой. Всякий раз считай, что другого выхода у тебя нет, и попасть ты должен этой единственной стрелой».
Именно поэтому трудно назвать какую-то картину из её фильмографии более слабой, а какую-то более сильной. Все они хороши и по-своему, и как части единого целого, той самой стрелы. «Не болит голова у дятла», «Пацаны», «Беда», «Ключ без права передачи», «Жена ушла», другие её фильмы — все они неразделимы и лишь по-разному говорят о самом главном. Без прикрас, но с нежностью и с надеждой.
Её кинокартины уже давно не попадают в сетку федеральных телеканалов, и сейчас мало кто вспомнит, когда в последний раз мог видеть одну из них на экране своего телевизора.
Поиск
Асанову называют режиссёром-воспитателем, так как огромное внимание в своих фильмах она уделяла детям, теме их взросления. Её кинематограф многие считают не детским, нет, скорее «становленческим». Но это не совсем так. Асанова снимала кино прежде всего о людях, о том, что каждый из нас остаётся ребёнком всю свою жизнь — и не в смысле инфантилизма. Она считала, что любой человек до конца своих дней пытается найти своё место в этом мире.
«Я поняла, чем так привлекает меня работа над фильмами о подростках: они постоянно находятся в поиске, в поиске ответов на многочисленные вопросы, в поиске самого себя. Вот этот путь становления личности я прохожу вместе сними. Детство, молодость — не островок, не отрывок от жизни, не преджизнь, а уже жизнь», — писала Асанова в своих дневниках.
Документалист из фильма «Пацаны» уверенным голосом задал трудным подросткам вопрос: «А что значит „добрый человек“?» — и ребята терялись, потому что не знали точного ответа. Но смог бы ответить на этот вопрос сам вопрошающий? Каждый взрослый себе представляет, как нужно воспитывать ребёнка, какие принципы и какое мировоззрение нужно ему прививать. Но верно ли оно?
«Сегодняшние подростки не похожи на своих сверстников 50-х и 60-х годов. Они ставят перед собой такие проблемы и вопросы, решить которые не всегда могут даже самые опытные воспитатели...», — говорила Асанова.
В молодости поиск ответов мучительно всеобъемлющ, любознательность ещё не знает границ. С возрастом мы всё больше обрастаем стереотипами, «вклиниваемся» в общество, перестаём замечать серые глухие стены, окружившие нас. Асанова видела эти стены так ясно, что замечала и малейшие трещины в них. Она говорила, что её цель — показать, что за этими трещинами виднеется зелёный цветущий луг.
Надежда
Посмотрев на фильмографию Асановой, человека, видевшего, к примеру, «Беду» и ленту «Жена ушла», может поразить контраст между ними. Оба фильма рассматривают, по сути, одну проблему — взаимоотношения в семье. Но если первый бьёт словно обухом по голове — муж-алкоголик, брак рушится, жена уходит, — то во втором нет ни спиртного, ни явных проблем, оба — работящие, «нормальные» люди, однако и тут счастья нет. А счастье — оно недалеко, где-то там, за углом, попробуй дотянись. Это не противоречие, просто Асанова различными путями подходила к насущным вопросам, и подобных примеров в её лентах сразу несколько.
Зрителя её картин могут испугать их нарочитая простота и прямолинейность. Сейчас уже никто не станет снимать фильм про то, как тихо в бытовой ситуации рушится самый обыкновенный брак, как люди отдаляются друг от друга, никто не будет лезть в головы трудным подросткам, никому не придёт в голову рассказывать историю постепенного разложения личности рядового человека, начавшего злоупотреблять алкоголем, да и тема взаимоотношений отцов и детей всем наверняка покажется избитой. Теперь если рушится брак, то супруги обязаны оказаться враждующими спецагентами, чтобы возродить его, если трудные подростки — то пренепременно фанерное быдло, не способное связать и двух слов, если отцы и дети, то случайно поменявшиеся ролями. Но выйдя из кинозала, зритель неизбежно снова окунается в тот мир, который так беспощадно и в то же время с такой глубиной пыталась изобразить Асанова.
Асанова любила и ценила произведения Булата Окуджавы, часто использовала его песни в своих фильмах. Но одна из его композиций, прозвучавшая в «Беде» дважды, «Я вновь повстречался с Надеждой», а точнее, второй её куплет как нельзя лучше аккомпанирует творчеству Динары Асановой.
А разве ты нам обещала чертоги златые?
Мы сами себе их рисуем, пока молодые,
Мы сами себе выбираем и песни, и судьбы,
И горе тому, кто одёрнет не вовремя нас...
Ты наша сестра, мы твои торопливые судьи,
Нам выпало счастье, да скрылось из глаз...
