«Наша дорога не была усыпана розами. Там переплелось все — и счастье, и трагедия...»
На их отношения смотрели с осуждением, непониманием, скепсисом. Полагали: страсть быстро пройдет. Взрослые, состоявшиеся, известные не только в Грузии, но и на всем пространстве Советского Союза. Играющие в одном театре... У нее любящий муж, два сына, причем один — с аутизмом. У него — жена и трое детей от двух браков. Долго ли они могли скрывать свои чувства?
Они — это звезда кино Софико Чиаурели, которая в эти дни могла бы отметить 85-летие, и Котэ Махарадзе, которого в СССР знали больше как непревзойденного футбольного комментатора, нежели как актера. На его счету десятки театральных ролей в Тбилиси. Но матчи на советском ТВ смотрели даже домохозяйки. И фразы батоно Котэ моментально превращались в афоризмы: «Как бы нашим сегодня не осрамиться. Сам президент Зимбабве на трибуне!», «Вот Тихонов бежит за мячом, подбегает к вратарю и овладевает им!», «До начала матча пять минут, счет по-прежнему 0:0». Сам Константин Иванович после репортажа поединка на Олимпиаде в Мюнхене часто вспоминал свой перл: «Чернокожего боксера вы можете отличить по светло-голубой каемке на трусах». И каждый раз смеялся.
Какое-то время им удавалось тайно встречаться, прятать любовь, шифроваться. Притчей во языцех стали понятные только Софико знаки Котэ, которые он подавал во время репортажей с футбольных матчей, если они проходили не в Тбилиси. Напоминая зрителям, кто и на какой минуте открыл счет, Махарадзе сообщал любимой, где и когда они увидятся. Первая буква фамилии футболиста совпадала с первой буквой улицы, где будет встреча. А время первого гола означало время свидания. Однажды телевизионное начальство даже возмутилось повторами комментатора: «И что ему далась эта 13-я минута?!!»
Опавшие листья
Невольной свахой для Софико стала мама — величайшая актриса ХХ века Верико Анджапаридзе (многие помнят ее выдающийся эпизод в «Покаянии» Абуладзе: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?»). Это по ее «вине» замужняя дочь влюбилась и влюбила в себя женатого. Именно Верико Ивлиановна поставила спектакль «Уриэль Акоста», в котором когда-то играла сама. Теперь пришел черед передавать эстафету дочери. Партнером для нее режиссер выбрала Махарадзе.
1972 год. На сцене Юдифь и Уриэль — Софико и Котэ. Они играют влюбленных. Не играют — живут. Как хотела Верико, в юности сама пылавшая от страсти в этом спектакле.
Впрочем, актеры на то и актеры: выйдя из здания театра, они становятся обычными людьми, возвращаются домой, к своим семьям. Даже если на сцене испытывали к партнеру чувство влюбленности... Но так бывает не всегда.
Тбилиси город небольшой, в творческой среде все хорошо знают друг друга. Много лет были знакомы, хоть и не общались плотно, Софико и Котэ. Как-то после ее спектакля «Девочка с ленточкой» он прибежал в гримерку Софико и, встав перед юной актрисой на колени, поздравил с успехом.
Позже, играя с ней любовь, Котэ стал замечать, что испытывает те же чувства, что его герой Акоста. Ему хотелось обнимать Софико, целовать. Хотелось просто быть с ней рядом. «Она всегда нравилась мне как женщина, — признавался потом Махарадзе. — Но Софико была замужем за прекрасным человеком на 10 лет моложе меня, у них росли дети. Да и я был женат...»
Если любовь настоящая, совладать с ней невозможно. Однажды Софико заметила на подоконнике плоды граната. Потом — у порога дома, на столике в гримерке, в салоне автомобиля... Вскоре все пространство вокруг нее было заполнено символом любви. Котэ выбрал в сообщники друга — оператора Игоря Нагорного. Тот с радостью помогал влюбленному завоевывать сердце Софико.
А Софико задумалась. Посмотрела на Котэ другими глазами.. И поняла, что неравнодушна к нему. Но любовь ли это? И стоит ли рушить то, что создано много лет назад и благополучно существует?
Спустя много лет Софико Михайловна признается, что в ее жизни были только двое мужчин — Георгий Шенгелая и Котэ Махарадзе. Оба стали мужьями.
С Георгием, к слову, Софико была знакома с детства. И в 1957-м вышла за него после совместных съемок в фильме Резо Чхеидзе «Наш двор». После этого они прожили в браке почти 20 лет, вырастили детей. Вместе сделали несколько фильмов. Их называли образцовой семьей, прекрасной парой. Главное — они любили друг друга. Никто и предположить не мог, что Софико и Георгий когда-нибудь разойдутся. Тем более что в Грузии не принято, чтобы женщина уходила из семьи.
Но так бывает... Судьба набросила на Софико и Котэ покрывало любви.
Осознав, что не может без Софико, Котэ делал все возможное, чтобы порадовать ее. Любит шуршать опавшими кленовыми листьями? Он застелет ими все дорожки, по которым она ходит. Уезжает на поезде — он провожает ее на вокзале, потом садится в машину или на самолет и мчится в тот же город, чтобы встретить на перроне с охапкой цветов. Она в Москве — он в день своего спектакля в Тбилиси прилетит к ней, побудет часа два и снова — в аэропорт. «Судьба хранила нас, — скажет позже актриса. — Котэ ни разу не опоздал в театр... Для него женщина была царица мира и богиня. И он никогда этого не забывал».
«Я без нее не смогу»
На пути к большому счастью вдвоем они преодолели многое: сплетни и осуждение всея Грузии (да как она могла?!), тяжелое расставание с супругами (говорят, Георгий Шенгелая до последних дней любил Софико, хотя и был еще раз женат), недовольство и переживания детей...
Софико долго сопротивлялась своим чувствам. Несколько раз Котэ просил у нее руки. Но неизменно слышал: «нет».
Однажды, когда актриса была в Подмосковье, Махарадзе в очередной приехал к ней, чтобы сделать предложение. Даже пригрозил, что покончит с собой, если она не согласится. Софико снова пожелала ему всего хорошего. И в следующую секунду он нырнул в огромный овраг. Не думая, она прыгнула за ним. Спас влюбленных только большой слой снега. И... любовь, конечно. Котэ и Софико поняли, что друг без друга просто не могут.
«Тяжелое было испытание для нас обоих, — вспомнит на закате жизни актриса. — Но я верю, что это судьба...»
Поженились они только в 1980-м. Софико в тот год исполнилось 43, Котэ — 54. Спустя 16 лет они обвенчались. Но, даже если бы не сделали этого, всем вокруг уже было ясно, что эти люди созданы друг для друга. Забыв про осуждение и негодование, теперь весь Тбилиси считал супругов одной из самых красивых пар и восхищался удивительными отношениями. «У них такая любовь — спички можно зажигать на расстоянии», — говорили о Котэ и Софико.
Они не ревновали друг друга к славе, не завидовали творческим успехам. Они радовались, гордились и наслаждались каждой минутой вдвоем.
Режиссер Алла Сурикова, снявшая Софико Чиаурели в фильме «Ищите женщину», подтверждала: «Я таких пар на своем веку знала очень мало. Разве что еще Гриша Горин с Любой. И мои родители».
Как настоящий грузин, Константин Иванович делал для любимой все, что она желала. А Софико до последнего его дня ощущала себя Женщиной. И дело не только в охапках цветов и оригинальных подарках — от желторотых цыплят до медвежонка.
«Как-то она призналась: “Если тебя нет рядом три дня, мне плохо”. Быть вместе — это как необходимость каждый день умываться, чистить зубы. Мне тоже плохо, когда со мной нет Софико. Я становлюсь злым, раздраженным. Кажется, что у меня отняли руку или ногу. Когда вместе, все иначе. И мы очень дорожим этим», — говорил Махарадзе.
Судьба отмерила им 30 лет совместного счастья. Здоровье Константина Ивановича пошатнулось задолго до третьего брака. Он играл в театре, читал лекции в институте, вел репортажи, снимался, писал. В 38 лет получил обширный инфаркт миокарда. Но и после этого скорость не сбавил. Пришлось делать сложнейшую операцию, за которую не хотели браться ни в Грузии, ни в России. А на английских врачей, которых Софико нашла благодаря родственникам в Британии, денег в семье не было. Помогли тогда Иосиф Кобзон, предприниматель Анзор Кикалишвили и фонд Шеварнадзе.
В Лондоне Софико все время была с Котэ. Операция продлила его жизненный путь на 5 лет. Но осенью 2002-го в Тбилиси был назначен матч Грузия — Россия. Махарадзе сел у телевизора. И вдруг на стадионе погасли прожекторы. Игру отменили. Константин Иванович так перенервничал, что ночью у него случился инсульт.
«Хочу умереть первым, — сказал он когда-то. — Я без Софико не смогу, а она сможет...»
Через два месяца после инсульта Котэ Махарадзе ушел в мир иной. Ошибся он в одном: Софико смогла без него только пять лет. Она не любила врачей, не обращала внимание на болячки. А когда стало невтерпеж, оказалось: поздно. Продав Пиросмани из своей коллекции, она поехала во Францию на лучевую терапию. Но и это ее не спасло.
«Пока любишь, ты счастлив, но, как только уходит любовь, уходит и счастье», — призналась Софико, потеряв Котэ. Звезда театра и кино, именно любовь она считала главным в жизни. Божьим даром, который не всем дано испытать. Софико и Котэ было дано...
