С известной певицей, автором книги «Жажда жизни» «АиФ» решил поговорить не о романсах, а о путешествиях, от которых, признаться, порой у обычного человека стынет кровь.
Ольга Шаблинская, «АиФ»: – Нина, ты объездила жуткие страны – от Пакистана до Конго, от Афганистана до ЦАР. Как решилась на такое?
Нина Шацкая: – Раньше я выбирала приличные места, пляжный отдых. Но однажды случился тяжелейший год. Вроде меня все уже знали, и деньги я какие-то зарабатывала, но не было реализации – пустота. И я в этом состоянии приезжаю на тайский остров. Уже не сезон. Идут дожди. Грязное море. Сижу в шезлонге – и вдруг выходит солнце. И сквозь тучи вода в море становится зелёной. И я понимаю, что счастлива. Меня потрясло это состояние. Я же понимала: нет никакой материальной базы для того, чтобы быть счастливой. Я одна, живу в дешёвом отеле, даже море не такое, как на рекламных картинках… И тем не менее! С этого всё и началось. Я – человек с плохой памятью, нелюбопытная – вдруг стала губкой, которая хочет всё время впитывать новое. Знаешь, мне все говорят: как ты так сохранилась? Я не сохранилась – я дышу той жизнью, которая не отравлена цивилизацией.
Одна из самых первых поездок была в Конго, Эфиопию. Я написала в Фейсбуке: друзья, никто горилл не едет смотреть? Мне ответил случайный знакомый: они с девушкой едут с группой в Конго, а потом в Эфиопию. В Конго тогда было 18 претендентов на президентство, всё время шли войны. Но пришёл к власти министр культуры, который решил развивать туризм, и для туристов специально выделили коридоры – в это время группировки не стреляли друг в друга. Но боевики с автоматами на изготовку всё время стояли рядом. Я тогда поднялась на вулкан Ньирагонго и увидела, как кипит земля. Это невероятные ощущения.
Оттуда мы переехали в Эфиопию. Северная её часть – одна из самых бедных в мире – православная. Там 11 необыкновенных храмов, построенных в XII в. принцем Лалибела. А в южной части до сих пор живут племена. Их в 90-х годах только обнаружили, они никого не пускали на свои территории. Это мурси. Раньше северные собратья ими торговали, продавали их в рабство. Чтобы их не покупали, они стали себя уродовать – вставлять деревянные тарелки в губу. Со временем это переросло в традицию. Надрезают губу, зубы вынимают, вставляют тарелку. Потом ещё надрезают постепенно, а тарелку увеличивают. Чем больше тарелка, тем больше выкуп за такую невесту платят.
– Как же они едят?
– Вынимают тарелку.
– Страшно было среди них?
– Тогда – нет. Мне было страшно в Африке один раз – в Камеруне. Животный страх. Мы поехали от Камеруна в ЦАР за 2 месяца до гибели там наших журналистов. Связи нет. Красная земля, почва, как мука. Вокруг хижин, в которых сидят с совершенно остановившимися глазами люди, разбитые огромные машины по перевозке дров из джунглей. Гориллы, переходящие дорогу. И ты понимаешь: если ночью вдруг сломается машина, никто на помощь не приедет. Тебя могут сожрать животные – ты в джунглях. А могут и люди покуситься, потому что ты всё равно добыча.
«Закрыла уши и бежала»
– Прости за вопрос. Ты красивая женщина, а вдруг бы тебя изнасиловали? И как жить дальше?
– У меня есть очень жёсткое правило: я никогда себе не разрешаю визуализировать страшные вещи. Просто чтобы их не притягивать. У меня ощущение, что если ты боишься, то подвержен опасности. Недавно пару европейскую убили в Таджикистане. Они весь мир объехали и считали, так же как я, что весь мир братья и надо со всеми дружить. Ехали они, правда, на велосипедах, в обтянутых спортивных одеждах, женщина была полуголая. И их расстреляли.
– Елена Проклова рассказывала, что в Африке она делала котлеты из слона. Было такое, что ты охотилась и потом это ела?
– Никогда. Я была дважды на охоте у пигмеев. Они 130 см ростом, живут в лесах в Конго и в Камеруне. Они ставят сети – сети у них мне по колено – и загоняют маленьких косулек. Быстро сворачивают голову, выпивают кровь, съедают сырую печень, сердце. Пойманная косуля вдруг стала плакать и кричать, как кричат дети в ужасе… Не могу это забыть. Я закрыла уши и бежала оттуда.
А ещё нас подвели к какому-то дереву. Женщина достаёт вот такой нож и отсекает кору. И оттуда льётся абсолютно густая человеческая кровь, тёмная. Пигмеи объяснили: это сок, вызывающий отторжение плода. Дерево-абортарий. У меня прям мороз по коже…
– Ты была в Индии раз двадцать. Какая поездка особенно запомнилась?
– В одну из первых поездок гид сказал: есть в Индии такое место – Лех. Одни из самых лучших портретов у меня там получились – очень красивые глаза. И самые страшные руки у женщин тоже там – нигде я не видела таких изуродованных рук, как на севере Индии. Они очень много работают. Там до сих пор существует многомужество у женщин. Очень мало земли, и, если в семье несколько сыновей, они не могут эту землю разделить на всех. И тогда берут одну женщину, которая становится женой всех этих братьев. Все дети записываются на старшего брата. Если кто-то из братьев ей совсем не мил, то он идёт к матери и просит, чтобы она заступилась за него. Но если совсем не лежит сердце к нему у жены, он вынужден уходить – или в монастырь, или на заработки.
«Вам какую Шацкую?»
– Давай вернёмся в Москву. Скажи, не путают ли тебя с актрисой Ниной Шацкой – женой Леонида Филатова?
– Меня об этом никто не спрашивает! Зато все спрашивают, как ни странно, про то, как я была моделью, хотя я ею не была.
У меня к актрисе Нине Шацкой огромный пиетет. Но, как мне говорили, она напряжённо ко мне относится. Может, если я была бы первой Ниной Шацкой, а не она, я бы тоже была недовольна (смеётся). Но я никогда не претендовала на чужую славу. И, когда звонят с телевидения, сразу говорю: «Вас какая Нина Шацкая интересует?» Никогда не думала, что нас могут спутать, потому что, во-первых, разные жанры, во-вторых, всё-таки разница в возрасте. Но тем не менее мне иногда на гастролях в глубинке приносят её открытки, пожелтевшие от времени, просят оставить на них автограф. А там блондинка со светлыми глазами. Но никого это не смущает.
Знаешь, что интересно? Я успела с Леонидом Филатовым познакомиться. В Театре эстрады был большой сборный концерт, в котором он участвовал. Я спела. Нас представили друг другу. И Филатов сказал: «Ну ладно. Много слышал про тебя, хорошо поёшь, не стыдно. Можешь оставаться Шацкой». То есть он с юмором к этому отнёсся. Кстати, насчёт пения. 27 ноября в Доме музыки мой концерт «Песни счастья».
Николай Караченцов.Что он пережил на том свете? 
Андрей Дементьев. 10 стихотворений 
«Цинковые мальчики». Отрывок из романа лауреата Нобелевской премии 
Николай Лесков: Жемчужное ожерелье 
Семён Альтов: «Я - юморист-одиночка. Можно заносить в Красную книгу» 
