Примерное время чтения: 8 минут
28427

«Нуреева подвёл темперамент». Вячеслав Гордеев о закулисье большого балета

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 3. Америка: курс на Россию? 18/01/2017
«Лебединое озеро». Народные артисты РСФСР, лауреаты премии Ленинского комсомола Вячеслав Гордеев - Принц и Надежда Павлова - Одиллия. 1984 год.
«Лебединое озеро». Народные артисты РСФСР, лауреаты премии Ленинского комсомола Вячеслав Гордеев - Принц и Надежда Павлова - Одиллия. 1984 год. / Александр Макаров / РИА Новости

«Кровавые танцы»

- Мама очень хотела увести меня с улицы, поэтому решила, что я должен стать военным дирижёром. После войны военные специальности были престижными. Поступить туда было трудно, но суровый отбор я прошёл. Меня уже побрили наголо, через двое суток я должен был переселиться в казарму. И тут вмешался его величество случай...  В середине сентября мы с мамой шли по Пушечной улице, где тогда располагалось Московское хореографическое училище. На стене - объявление: «Проводится конкурс для особо одарённых детей от 12 лет. Отобранные будут учиться на артиста балета по ускоренной шестилетней программе». Авантюрная жилка была и у меня, и у мамы. Мы сдали документы. В итоге из 600 абитуриентов приняли троих, включая меня.  

Солист балета ГАБТ СССР, народный артист РСФСР Вячеслав Гордеев. 1984 год.
Солист балета ГАБТ СССР, народный артист РСФСР Вячеслав Гордеев. 1984 год. Фото: РИА Новости/ Александр Макаров

Последние два года в училище я был лучшим учеником, что давало мне право выбирать место работы. Вариантов было три: только что созданный Игорем Моисеевым «Молодой балет», Театр Станиславского и Немировича-Данченко, где мне сразу давали ведущие партии и оклад 225 руб. (большие по тем временам день­ги!) и Большой театр. Но я мечтал работать только в Большом. И, когда меня зачислили в  штат артистом кордебалета с зарплатой 98 рублей, был на седьмом небе от счастья!

Я выходил в татарской пляске в «Бахчисарайском фонтане». Опытные артисты любили поставить в татарскую пляску только что пришедших из училища. А для неопытных танцовщиков, не знавших всех хитростей и приёмов, это были, не побоюсь этого слова,  «кровавые танцы». Но такую «школу» нужно было пройти!

График был жёсткий. Подъём в 8.00. В 9.15 я уже стоял у балетного  станка. В 10.00 менял мокрую рубашку и приступал к «общему классу». Потом репетиция, вторая, третья... Ставил перед собой цель: например, прыгнуть 1000 раз. На бетонном полу. Босиком. Чтобы «воспитать» ноги.  А потом ещё 200 раз - со стула на пол и опять на стул. Такие экзекуции устраивал мышцам и позвоночнику.  

Иерархическую лестницу, которая отделяла танцовщика кордебалета от премьера, я одолел достаточно быстро. У нас ещё в училище была компания - Мессерер, Богатырёв, Барышников, Годунов.  Да и после выпуска мы продолжали общаться. Раньше была традиция: после каждой премьеры обязательно накрывался стол. А так как мы активно входили в репертуар, у Годунова, Богатырёва и меня премьеры случались очень часто. Отчаянное было время!

Невозвращенцы

В США, куда Большой выезжал на гастроли, у меня был очень большой успех. После «Спартака», «Дон Кихота», «Спящей красавицы» публика буквально осыпала лепестками роз...  А ведь в поездке участвовали 15-20 солистов, включая Васильева, Лиепу, Владимирова, Лавровского, равных которым в мире не было. Когда мы с  Людмилой Семенякой в Нью-Йорке станцевали «Голубую птицу», я восемь раз выходил на поклоны. 

Американские импресарио очень хотели меня заполучить. Мне приносили готовый контракт с невероятными условиями и сумасшедшими цифрами. Например, если Годунов, оставшийся в 1979 г. в США во время гастролей там Большого,  в то время подписал контракт на 400 тыс. долларов за сезон, то мне предлагали миллион. Но пойти на это я не мог. Слово «патриот» для меня не было пустым звуком по разным причинам. Мои родители воевали - отец был инвалидом Великой Отечественной, мама дошла до Берлина. Оба потом всю жизнь  работали в «почтовом ящике»,  участвовали в создании космического корабля «Буран». Я не мог ни предать их убеждения, ни их самих обречь на преследования, которые  непременно последовали бы, если бы я убежал за границу. 

У Нуреева с Барышниковым была другая ситуация. Они уезжали в основном из-за творческой неудовлетворённости. У Рудольфа Нуреева вообще тогда сошлось: непростая личная жизнь, татарский темперамент, сложные отношения в театре. У Барышникова всё было спокойнее, но, если бы он не остался в 1974 г. в США, вряд ли бы достиг тех высот, что сумел достичь на Западе. С Мишей я в 1975-м встречался в Нью-Йорке во время гастролей Большого. Пришёл к нему на репетицию, мы поговорили полчаса... 

С Нуреевым  я познакомился в 1973-м в Вене на репетиции «Раймонды». Он посмотрел нашего «Щелкунчика», пришёл поздравить нас с Павловой за кулисы. Потом отметили встречу в ресторане - русские же люди! Смеялись по поводу консервов и колбасы, которыми питались многие артисты по гостиничным номерам, чтобы экономить суточные. На следующий день в прессе написали, что «знаменитая советская пара и невозвращенец веселились за одним столом». Наша дружба с Нуреевым продолжалась до последних дней его жизни.

«Нас поженили»

Из Большого я уходил дважды. Сначала оттуда убирали всех народных артистов СССР - якобы освобождали площадку для молодых, талантливых. Второй раз, когда был уже худруком «Русского балета»… Пригласили вернуться в качестве руководителя балетной труппы - я не мог отказать. И за короткий срок сделал, я считаю, немало. Но тут тогдашнему гендиректору Большого Владимиру Васильеву нашептали, что я хочу занять его кресло, и он не продлил со мной контракт. Удар был очень болезненный. Меня спасло то, что я продолжал много танцевать в спектаклях своего детища - театра «Русский балет».

Про меня вообще насочиняли многое. Ходили разговоры, что идея поженить нас с балериной Надеждой Павловой родилась чуть ли не в недрах ЦК КПСС - по аналогии с космической парой Николаев - Терешкова. Это неправда! Просто со времён Васильева и Максимовой не было сильных дуэтов. Вот нас в 1973 г. и объединили для Второго международного балетного конкурса в Москве. Павлова взяла на конкурсе Гран-при, я - «золото». Поначалу нас связало совместное творчество: мы много танцевали, бесконечно гастролировали. А наши внерабочие отношения завязались на сочинском курорте, когда мы вместе отдыхали в санатории. Море, солнце, романтичная обстановка сделали своё дело... Признаться, в то время мне было совсем не до женитьбы. Да и Павловой едва исполнилось восемнадцать - не до замужества ещё. Но мы были людьми публичными: нами гордились, пару воспринимали как единое целое. Вот и пришлось устраивать свадьбу на 120 человек в «Метрополе». Но наш брак был обречён с самого начала: безумно тяжело постоянно быть вместе - и на сцене, и дома. Да и наши недоброжелатели постарались сделать всё, чтобы дуэт распался. 

Cолисты балета Государственного академического Большого театра СССР Надежда Павлова и Вячеслав Гордеев после торжественной церемонии бракосочетания.
Cолисты балета Государственного академического Большого театра СССР Надежда Павлова и Вячеслав Гордеев после торжественной церемонии бракосочетания. 1975 год. Фото: РИА Новости/ Александр Макаров

С Павловой я прожил в браке почти десять лет, четверть века - с пианисткой и музыкантом Майей Саидовой, которая родила мне двух замечательных детей - Любу и Диму. Моя третья жена Оксана - тоже пианистка, моложе меня на 26 лет. У нас двое сыновей - Никита и Саша. И я счастлив, что у меня есть и крепкая семья, и работа - наш театр «Русский балет».

Оцените материал
Оставить комментарий (1)

Самое интересное в соцсетях

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах