О Никасе Сафронове можно услышать многое... Поэтому «АиФ. Здоровье» решил разобраться, что же в жизни художника мифы, а что — правда.
Зигзаги судьбы
«АиФ. Здоровье»: Никас, кого вы ни за какие деньги не согласитесь нарисовать?
Никас Сафронов: Я профессионал и поэтому крайне редко отказываюсь от заказа. Но были случаи, когда я действительно не хотел браться за определенную работу, когда человек был мне настолько антипатичен, что работа стала бы мучением и даже могла мне повредить.
Или, например, я не стану рисовать женщину, многократно корректировавшую себя пластическими операциями.
— Почему?
— Потому что в этом лице уже не улавливается та индивидуальность, которая составляет суть портрета.
Художник Никас Сафронов
Художник Никас Сафронов
— А если спонсор этой «искусственной» женщины — шейх Саудовской Аравии?
— (Смеется.) Если серьезно, то сейчас я бы такой заказ не принял. Сегодня я переживаю за каждую выпущенную картину и не хочу делать суррогат. Я отвечаю за любой мазок — и не важно, сделан он бесплатно или за большие деньги. Если бы я не был к себе требовательным, я никогда бы не состоялся. Хотя, конечно, как сказал Оскар Уайльд: «Ни один человек не богат настолько, чтобы искупить свое прошлое», — но по крайней мере нужно учиться не повторять свои ошибки.
Когда я приехал в Москву, то сразу понял, что должен купить себе квартиру. Я брался за все, не пренебрегал даже фарцовкой. Но, после того как обеспечил крышу над головой, занимался только творчеством. Если чувствуешь себя художником, иначе и быть не может.
— А когда вы почувствовали себя настоящим художником?
— Я не мыслил себя иначе уже с 4‑го курса института. Увидел во сне, как хожу по огромной галерее и рассматриваю собственные картины, которые в реальности еще не написал. А рядом со мной ходит какой-то дед, тоже смотрит и делает мне замечания. И так все по делу говорит, что я соглашаюсь... Оборачиваюсь — деда нет. Только слышу: «Смотри, Леонардо да Винчи улетает!» Я смотрю вверх, кричу: «Леонардо, куда же ты?!» А он молча бросает мне свой длинный шарф, и я его ловлю... Я проснулся и понял, что я художник.
Слухам вопреки
— Никас, о вас что только не судачат за спиной! А вот вы сами бы себя как охарактеризовали?
— Я по природе своей человек позитивный, я бы даже сказал, сердечный. Я принимаю чужую боль, как свою, и прощаю людям их ошибки и заблуждения. Но к себе я чрезвычайно требователен.
Я забочусь обо всех своих родственниках, о своих братьях и сестре. Прошу брата-музыканта, когда он уходит в запой: «Сделай загранпаспорт, поезжай — отвлекись, не зацикливайся на своих проблемах». У меня глобальная ответственность за всех, кого я приручил.
— А у вас у самого неужели не бывает депрессий? Считается, что у творческих людей бывают спады...
— Я себе такой роскоши позволить не могу. У меня жесткий ритм, я уже давно живу в собственном мире... Я заряжен на творчество, этот процесс идет во мне постоянно, даже когда я сплю. Для сна мне выкроить удается часа два-три. Мне жалко времени на сон, слишком многое надо успеть. И даже во время сна я фиксирую в мозгу сюжеты для новых работ. Так что у меня нет времени на спады и депрессии.
— Неужели даже из-за несчастной любви не возникает тоски?
— Когда меня бросает девушка, я хочу вскрыть себе вены, а через 10 минут забываю, кто от меня ушел и почему. У меня очень много дел, и все их надо сделать. Если после знакомства контакт не устанавливается сразу, то завтра эта первая встреча уже кажется глубоким прошлым, каким-то XVII веком. Если позвонить мне через неделю, я вряд ли вспомню, где мы познакомились. Но если кто-то нравится мне настолько, что я начинаю ухаживать, то могу посвятить этому целых полдня.
— Целых полдня? Так забавно звучит. Это много, по-вашему?
— Сегодня это много. Если не случается продолжения (необязательно сексуального) и женщина уходит, я, конечно, думаю: «Встречусь с ней завтра». Но назавтра голова обычно занята совсем другим. В моей жизни есть более ценные и значительные вещи.
— А именно?
— Это моя семья, мой город, моя страна, моя работа. Моя благотворительность. Все это увлекает невероятно. Не так давно я был в Турции, увидел развалины греческого храма. Потрясающее, уникальное место, но запущенное и загаженное до обидного. Я написал портрет премьера Эрдогана и в качестве ответной любезности с его стороны получил разрешение на восстановление этих прекрасных руин. Теперь буду искать деньги, а нужны миллионы — постройка Х века и относиться к ней нужно бережно.
По отцовской линии я из семьи священников и воспринимаю этот труд как глобальную цель, как вклад в общую мировую духовность.
Выставка работ Никаса Сафронова
Выставка работ Никаса Сафронова
Моральный кодекс
— Вы рисовали многих сильных мира сего, знаменитых политиков, голливудских звезд... Это, наверное, здорово помогает в жизни? Всегда можно сделать звонок кому надо...
— Никак особенно это не помогает. Я никогда не скажу: «Да я сейчас позвоню — и от вас тут пуха не останется». Хотя, конечно, мог бы. Но я даже гаишникам говорю: «Простите. Виноват. Вот вам альбомчик». А деньги не даю никогда. Принципиально.
Я всегда помню совет Сенеки: «Не ищите друзей только в форуме и сенате». Понимаю, что надо поддерживать какие-то отношения для работы, но если мне некомфортно, не общаюсь. Это моя жизнь: я никогда не дружу и никогда не женюсь, если человек мне несимпатичен.
— Никас, мне кажется, что любому мужчине нужен тыл... Как у вас с этим?
— У меня был человек, которого я приручил, — взрослая, состоявшаяся девушка. Но это был не тыл, а маленький ребенок, которого надо было постоянно нянчить. И я все время нянчил, помогал, но в какой-то момент понял, что мне это уже не по силам. Я буду поддерживать ее и дальше, но уже не хочу выслушивать упреки, что поздно пришел, что что-то не так сделал. Художник женат на искусстве.
Вообще, когда я стал популярным, у меня появилась куча непонятно откуда возникших детей. Однажды было даже так. Позвонила женщина и заявляет: «У нас есть общий ребенок. Он учится в консерватории, ему нужна помощь». Я говорю: «Скажите сначала, когда и при каких обстоятельствах мы его зачали. Если расскажете честно, я и ему, и вам помогу, а если обманете, положу трубку». И в ответ слышу: «Если честно, я вас никогда в жизни не видела, но в церкви, куда вы ходите, мне сказали: "Никас помогает всем", — и я решила воспользоваться этим шансом».
К сожалению, сегодня люди падки на сенсации и чернуху. Была очень неприятная история, как одна дама пришла на телевидение и, показав фото, где я даю ей автограф, заявила, что Сафронов ее изнасиловал... Хуже всего то, что зрители после таких программ действительно начинают сомневаться: а может быть, у них все-таки были отношения — она же показала фотографию, где стоит рядом с Сафроновым и он ей книгу подписывает? К сожалению, сегодня журналисты информацию не проверяют.
