Ник Перумов – действительно культовый автор для миллионов поклонников фэнтези на постсоветском пространстве. За 15 лет литературного творчества из-под пера Ника Перумова вышло почти 30 томов общим тиражом более 12 миллионов экземпляров, что является абсолютным рекордом для жанра фэнтези в России.
- Почему вы так редко приезжаете в Москву, редко даете интервью, почти не участвуете в телепрограммах? Это сознательно или случайно происходит?
- Это и сознательная политика, и обстоятельства реальной жизни. Дело в том, что, когда у тебя трое детей, двое из них маленькие, трудно оставлять их одних и лететь за тысячи километров в Москву. Семья накладывает обязанности, я стараюсь выполнять их как можно лучше. Что касается прочих обстоятельств, я активен на своем сайте, где есть форум, гостевая книга, где можно поговорить, поспорить.
Писатель сейчас – фигура достаточно отшельническая, он больше работает с текстом, чем с масс-медиа. Как показывает мой опыт, нужно соблюдать известную дистанцию. Те, кто очертя голову бросаются в омут медийной публичности, быстро забывают, что главное дело писателя – создавать текст, а не мелькать в гламурных изданиях. Лучшей рекламой остается слово читателя – если книга нравится. Это единственное, чем доверяют. Все прочее – суета. Это тоже необходимо делать, но нельзя чрезмерно увлекаться.
- У вас недавно вышел роман «Алиедора». Как он продается, что о нем говорят читатели?
- Читатели встретили на удивление благосклонно. Обычно мои книги встречает дружный хор известных недоброжелателей. В этот раз отзывы были больше доброжелательные. Может быть, потому что роман для меня более традиционен, героиня традиционна, вопросы ставятся традиционные. А предыдущую книгу «Тёрн», которая открывает трилогию «Семь зверей Райлега», встретили настороженно – как это так, Перумов, и ни некромантов, ни падения богов, ни сгорающих миров, ничего нет, а есть история не совсем человека, который воплощает лозунг «жить не по лжи». Я считаю, что это изречение Солженицына воистину истинное. И старался по мере сил воплотить его в тексте. Приемом я обрадован, хотя и удивлен.
- За какое временя у вас появился иммунитет против недоброжелателей?
- Потребовалось лет 10 примерно. Как бы хорошо вы ни написали книгу, найдутся сотни людей, которым понравилась, как бы плохо ни написали книгу, найдутся сотни людей, которым понравилось, и всегда есть сотни тысяч людей, которые останутся равнодушными. Я пришел к выводу, что нужно искренне делать то, что считаешь правильным. Если ты делаешь это искренне, у тебя будут преданные читатели, а те, кому это не нравится, - мало по малу их ядовитая критика, направленная на унижение личности, перестанет тебя задевать. Останется лишь некая конструктивная составляющая – реальные допущенные ошибки. Будьте искренни, чтобы вам не за что было краснеть перед своей собственной совестью, и тогда слова недоброжелателей не будут иметь власти.
- Неужели вы никогда не жалели о том, что уехали в Америку?
- Как русский человек и русский писатель, я всегда живу Россией и тем, что здесь происходит. Я воспитываю детей русскими людьми. Глобализация сделала возможным для писателя жить хоть на Северном полюсе, он все равно в контакте с читателями, в плотном и информационно емком контакте. Контакт куда теснее, чем был еще лет 50 назад. Благодаря Интернету я не чувствую отрыва от языковой среды, от того, чем живет моя страна. Вопрос, где ты живешь, становится уже вторичен. Хотя ностальгия никуда не делась, я хочу вернуться сюда, где мои друзья, родственники, родители, могилы моих предков. Я был, есть и остаюсь гражданином России. Не могу сказать, что жалею, это был новый опыт, через который нужно было пройти. Я должен думать не только о себе. У меня есть жена и дети, я должен учитывать их интересы. Пока что есть четкий план, который можно реализовать – жить на два дома, на две страны, это не так трудно.
- А почему вы не начнете издаваться в других странах, в той же Америке, например?
- Я начал издаваться в зарубежных странах, в Польше у меня вышло уже 8 книг. Несмотря на всю государственную антирусскую кампанию, люди там повернулись к нам лицом. Настроение как перед известной битвой, когда мы вместе ударили по фашизму. Я был в Варшаве, был поражен теплом приема, охотой, с которой старшее поколение вспоминало русский, говорили по-русски охотно. Если сверху пытаются вбивать ненависть к России, то народ отвечает искренним стремлением к нам навстречу. Русская фантастика очень популярна в Польше, очень много книг переводится и издается. Хорошо бы польские книги нашли сейчас дорогу к нам. В Швеции выходит уже 5-я моя книга. Издавались в Чехии, Болгарии, в прибалтийских государствах, в Словакии, в Германии выходит книга, в Америке вышла «Гибель богов», но в маленьком издательстве, это была печать по заказу. Так что издаются книги.
- Каковы ваши религиозные взгляды?
- Я атеист. Хорошо отношусь к русскому родноверию, но сам я не принадлежу ни к какой конфессии и стараюсь в религиозные споры не вступать, считаю это личным делом, где невозможны доказательства, но легко можно обидеть человека.
- Почему о вашей жене ничего не пишут в СМИ? Какой вы в быту?
- Мы стараемся в нашу личную жизнь посторонних не пускать. Мы не медийные люди, мы не строим популярность на скандалах, слухах о разводе и так далее. Нужно быть вместе в печали и в радости, а не раздувать слухи вокруг своих персон. Я не люблю шумных посиделок, люблю посидеть и поговорить с друзьями, но я не приемлю алкоголя, максимум – могу выпить шампанского один бокал, или я могу выпить баночку пива с друзьями, не более того. Поэтому я никак не участвую в шумных посиделках и попойках, чего желаю всем моим читателям. Трезвость – норма жизни каждый день.
- Читают ли ваши дети ваши книги? Что думают о них?
- Старший сын, ему 15 лет, читает мои книги. Говорит, нравится. Он независимый молодой человек, сказал бы ,если бы ему не нравилось.
- Как вы считаете, популярна ли в России фантастика? И если да, то почему народ знает только Сергея Лукьяненко?
- Фантастика в России популярна. Это подтверждает и наша сегодняшняя встреча, и то, что мои книжки издаются стартовым тиражом 200 тысяч, что сравнимо со стартовыми тиражами Акунина, Устиновой, Марининой, которые являются сейчас звездами в популярной литературе. А широкой публике Лукьяненко известен, конечно, больше, прежде всего в силу своего таланта. У него прекрасные книги, популярность совершенно заслуженная. Я горжусь тем, что мы с ним давние друзья. Кроме того, смешно было бы отрицать роль экранизации «Дозоров», которая открыла путь фантастике в кино. То, что появились «Волкодав», «Обитаемый остров» – это заслуга «Ночного дозора» и Сергея Лукьяненко. Мои книжки сложно реализовать в кино. Действие моих книг происходит в других мирах, где все другое. Не снимешь этого в готовых декорациях современного города, нужно все строить. Это очень трудное дело. Нужен Питер Джексон, его бюджеты, скрупулезность, внимание к мелочам, чтобы сделать действительно хороший фильм, который происходит где-то в другой галактике. Пока предложений нет, и я этому не удивляюсь. Я бы, конечно, хотел, но если будет снято так, как «Обитаемый остров», то лучше не надо. Как говорил персонаж в замечательном советском фильме, «тренируйтесь на кошках».
- Сколько книг вы запланировали в цикле «Семь зверей Райлега»? Есть информация, что три и последняя называется «Исход дракона». Так ли это? Чем вы занимались во время длительного перерыва между выходами двух ваших книг?
- Три, осталась одна последняя книга. За два года перерыва я написал две книжки в стол – те, которые не считаю достойными публикации. Я работал еще над проектами, которые лежат вдалеке от моего основного жанра – совместно с Верой Камши над книгой, посвященной альтернативной России 19-го века, где поворотная точка истории – победа в споре Москвы и Твери - остается за Тверью, а Москвы вообще нет, вместо нее есть город Залесск. Победа не принципа меньшего зла – договориться с Ордой, подкупить, улестить, если надо, в союзе с ордынцами ударить по своим же… А если побеждает более прямой, более честный, как нам кажется, подход. Естественно, мы это заострили полемически. Потом мы рассматриваем события в этом мире спустя много лет – середина 19-го века, в периоде времени, который я считаю оболганным до сих пор. Ведь мы повторяем сочиненные разночинцами мифы, все то, что сочинил Салтыков-Щедрин в «Истории одного города», и уже считаем это истинным. Мы с такой страстью оплевываем сами себя, что служим посмешищем для всего мира. Больше нигде такого самооплевывания нету. Поэтому был начат конкурс «Наше дело правое», мы собирали рассказы на патриотическую тему, опубликовали сборник и сами стараемся работать в том же направлении. Это не совсем Россия, там есть росские. Там совсем другие личности. Нельзя сказать, что эта история повторяет российскую. Это именно другой мир. А перелопачивать литературы во время подготовки пришлось много. Мы очень плохо знаем свою историю, а если знаем – то в пересказе, а не истину.
- Когда будет продолжение?
- Надеемся, что что-то напишем для нашего сборника «Наше дело правое». Сейчас мы имеем дело с торжеством так называемого серого мифа, когда в респектабельной московской газете публикуется статья, как было бы хорошо, если бы победили немцы. Когда выходят фильмы, подобные «Сволочам», в котором совершенно ложные факты. Чтобы опровергнуть все это, нужно перелопатить тонны специальной литературы, разбираться в этом деле, чтобы за мешаниной цифр и непонятных сокращений увидеть картину готовящейся к войне страны. У массового читателя этого нет. Его легко одурманить хлесткими фразами. Я это все называю серым мифом, когда в обществе начинают внедрять идею, что лучше бы мы проиграли, тогда общество в смертельной опасности. И этому мифу нужно давать отпор. Уже работают историки, Исаев, Дюков, которые пытаются на профессиональном уровне дать этому отпор. Но у них небольшие тиражи, узко известные книги. Нужно художественным литературным слогом противостоять всему этому. Мы пытаемся это сделать. Так появился конкурс «Наше дело правое», выпустили сборник, сейчас идет второй этап конкурса под девизом «Нелишние люди». На самом деле у нас великая страна, где поднялся Эрмитаж, Петропавловка, Московский Кремль, где творило огромное количество замечательных людей, такая априори не может быть населена лишними людьми, мы пытаемся напомнить нам, что мы не со свиным рылом лезем в калашный ряд. Нужно повторять это снова и снова. Американцы так избавились от Вьетнамского синдрома.
- А каким вы видите свое будущее через 50 лет?
- Я об этом не думаю, потому что не нужно загадывать, тогда будет интересно жить. Цель жизни вроде дойти до Северного полюса или переплыть океан – мне кажется, это немножко не то. Цель у всех одна – жить не по лжи и не делать зла ближнему. Атрибуты, через которые это достигается, – это все средства, которые у каждого свои, нельзя говорить, что какие-то лучше или хуже. Я хочу успеть сделать как можно больше, но какого-то твердого плана нет.
