Известный телеведущий, писатель Андрей Максимов поделился с «АиФ» наболевшим — мыслями про...
...железный занавес и ВИА «Англия»
— Всегда, что бы ты ни делал, нужно задаваться вопросом: зачем? Когда писал «Неностальгическую антисоветскую книгу», понимал — зачем. Сейчас происходит странная романтизация советской власти. Хотя молодые ничего про этот период не знают — даже самых простых вещей. Я привожу из книги Юрия Петровича Любимова фрагмент заседания: с одной стороны, Любимов, Можаев, Золотухин, Шнитке, Вознесенский, с другой — чиновник от культуры, который разговаривает с великим режиссером как с преступником. И закрывает спектакль «Живой». «Я хорошо жила, у меня были хорошие родители», — выговаривала мне на презентации книги одна женщина. Люди путают собственные воспоминания о молодости с системой. Взять четверостишье Друниной. «Могла ли знать в дыму окопных буден, что с той поры, как кончится война, я никогда уже не будут людям необходима так и так нужна». Никто ж не будет говорить на основании этого стихотворения — а давайте повоюем. Мы забываем советскую систему. Мы совершенно забыли, что такое железный занавес. В пандемию пошли все эти сравнения. Но ничего общего здесь нет. Железный занавес — это когда, например, отсекается вся западная культура, потому что она не нужна человеку. Скажем, через много лет после создания великих «Битлз» на фирме «Мелодия» вышел миньон, на котором было написано ВИА и в скобках (Англия). Само название группы было под запретом. Забылась история про дефицит. Раньше человеку, который нёс на шее нанизанные на верёвку рулоны туалетной бумаги , завидовали. Забыли, как резали газетку квадратиками, да? «Это не важно», — говорят мне. А что тогда важно? Зелёные бананы? И то которых было не достать. Пустые полки в магазинах? Вопрос же не в том, что нечего было есть и бумаги туалетной не достать. Вопрос в невероятном унижении.
...Про выкорчеванных гениев
— Сейчас с актёрами театра Моссовета Мариной Кондратьевой и Романом Кирилловым мы делаем поэтический спектакль по стихам советских поэтов. Пока он называется «Я». Спасибо фонду Олега Ефремова, который нас, вроде бы, поддержал. Это спектакль по стихам советских поэтов, подчеркиваю: не композиция, а именно спектакль. Мы втроем вступаем во взаимоотношениях и — параллельно — рассказываем о советских поэтах, читаем стихи. Так вот среди наших героев невозможно найти ни одного, кого бы в той или иной мере не унижала Советская власть. Кондратьева и Кириллов играли в моём спектакле по пьесе Дмитрия Мережковского, который только что вышел в театре Моссовета. Мы там и познакомились. «Гроза прошла», я бы сказал, такой «чеховский Мережковский». Прозрачная история про любовь. Я обозначил жанр, как «романс без антракта» — в постановке очень много романсов, в основном, на стихи поэтов Серебряного века, и музыки, которую написал Игорь Карташев. Дмитрий Мережковский — абсолютный гений — был выкорчеван из русской литературы на десятки лет. Совершил два ужасных «греха». Первый — эмигрировал. Второй — ругал советскую власть. Говорят, при советской власти была хорошая школа. А ничего, что в гуманитарных науках всё врали? Про историю — отдельный разговор. Но на уроках литературы не изучали главных русских писателей ХХ века — Булгакова, Платонова, Бориса Зайцева, того же Мережковского — главных русских писателей ХХ века — мы не изучали. Цветаева, Есенин, Ильф и Петров долгое время были запрещены. Это нормально, это хорошее преподавание? Чем страшна советская власть: если ты враг системы, то ты ничего хорошего делать не можешь. От меня в свое время требовали, чтобы я поругал спектакли Юрия Любимова. Потому что уехавший режиссер не может быть хорошим.
...Про одинаковость и номенклатуру
— Я постепенно понимал, что это за система — Советский Союз. У меня было счастливое детство, замечательная юность. Лобовое столкновение с Советской властью случилось, в сущности, однажды, когда хотел в объединении «Экран» написать сценарий фильма про талантливых детей. О-о, мою заявку разнесли в пух и прах, меня вызывали на ковёр. «У нас нет никаких особенных детишек, что вы морочите голову?» — «Как нет? Девочка-шахматистка в 7 лет всех обыгрывает». — «Это скоро пройдёт! У нас все дети одинаковые». Сейчас очень много вранья, что СССР — это было социальное государство. Что все, мол, были равны. Не правда! На самом деле мы прекрасно понимали: если ты заболел, то надо попытаться — это практически невозможно — попасть в «кремлёвку». Потому что она лучшая. Но там лечились избранные. Когда человека клали в обычную больницу, нужно было приложить невероятные усилия, чтобы он лежал не в коридоре, а в палате. В «кремлевке» в коридорах никто не лежал. Чем выше по номенклатурной лестнице поднимался человек, тем лучше становилась его бытовая жизнь. Номенклатура — эта советская элита — оформилась и начала жить как класс избранных именно при Сталине.
...Про полет в космос из шарашки
— Меня возмущает в сегодняшних разговорах о Сталине две вещи. Первое, что о репрессиях сегодня говорят: ну были и были. Такое ощущение: к ним привыкли. Что такое время репрессий? Вот мы с тобой сидим разговариваем. Входят три человека, арестовывают нас и в лучшем случае определяют в лагерь на 10 лет без права переписки. В худшем случае расстрел. Я ничего не сделал. Ты тоже законопослушный человек. Нас уничтожают просто так. И такое случается — внимание! — миллионы раз. Вам нужна такая сильная рука? Мне — нет. Надо больше об этом говорить. И я говорю. Было несколько передач на эту тему. Должен сказать, что мне очень нравится, искренне, вести программу «Наблюдатель» на канале «Культура», там чаще всего — очень интересные темы и гости. Но мне, конечно, этого мало. Есть темы, есть идеи. Но пока, увы, ничего реализовать не получается. Главная моя мечта: телевизионное шоу, в котором обсуждаются самые серьезные проблемы жизни страны, но участвуют в нем только дети и подростки. Мечтал бы вести такую передачу. А то ведь молодежь совсем исчезла с наших экранов. Второе, что меня возмущает, когда говорят о Сталине, — ему в заслуги ставится то, что мы в космос полетели. Но мы полетели в космос из шарашки! То, что не убили Королева и Туполева и других учёных — это чудо. А сколько королёвых погибло. Мы полетели в космос из концлагеря. Чему тут радоваться? А что касается сильной руки — когда люди говорят про сильную руку, почему-то всегда имеют в виду, что эта сильная рука мимо них пройдет. Вот их она не заденет.
...Про «совок»
— Был такой лозунг: мы построили новое историческое общество людей — советский народ. Это правда. Думаю написать книжку про психологический тип советского человека. Не люблю этого слова, но всё же скажу: совковость. Нам очень мешает совковость. До сих пор. Очень мешает то, что мы никак не можем стать свободными и самостоятельными. Помните, как в гениальной пьесе Шварца: самый страшный дракон не тот, кто летает, а кто внутри. Вот убить дракона, который внутри — очень трудно. Легче всё время ждать от государства милости, ругать его, если что-то у тебя не получается. Мыслить, как жертва, говорить, что ты не можешь ни на что повлиять. А человек, который идёт не туда, куда идут все, — придурок. Если моя книжка — хотя бы в самой маленькой мере — поспособствует убиванию совковости в человеке, то я своей цели достиг.
