«Иногда в тигре что-то просыпается — и он может посмотреть так, что мурашки по коже. даже не могу описать этот первобытный жуткий страх. Но надо, чтобы зверь этого не почувствовал, иначе — конец».
30 лет она каждый день рискует жизнью. Потому что хищник — он и в цирке хищник, каким мясом его ни корми и какие слова ни говори. «Полосатых рейсов» в её карьере было не пересчитать. Карина Багдасарова, её брат Артур и их тигры объездили весь мир, неизменно собирая аншлаги. Аплодисменты, награды, улыбки — это внешняя сторона. А изнанка — тяжёлая работа, иногда кровь. И всегда — риск. Поэтому Карина, внешне хрупкая, как никто другой знает природу силы. Настоящей силы. А ещё она знает, как превозмочь страх.
В чём сила?
— Зверь должен чувствовать, что ты его сильнее. Но сила дрессировщика не в том, что он подойдёт и даст зверю по голове — его просто сожрут за это. У дрессировщика должен быть стальной стержень внутри. Такая жёсткая энергия больше присуща мужчинам. Поэтому женщин-дрессировщиц даже меньше, чем космонавтов. Чтобы дикая кошка повиновалась женщине, нужно развить мужской характер. Ещё нужно уважать своего партнёра — тогда и он будет уважать тебя. Я благодарю своих тигров за то, что они делают со мной трюки. И не приемлю битьё.
А ведь карьера Карины едва не началась с трагедии: когда она впервые вошла к клетку к хищникам, на неё бросилась тигрица. После этого любой нормальный человек с этой профессией завязал бы раз и навсегда. Любой, но не Карина.
— Да, на меня действительно бросилась тигрица Катя. Но у отца (Михаил Багдасаров, дрессировщик хищных животных, создатель многих цирковых программ, создатель и руководитель аттракционов «Давид Сасунский», «Георгий Казначей», «Тигры-шоу» — Ред.) была молниеносная реакция, и он меня защитил. Преодолеть последствия того инцидента, в том числе психологические, мне помогли характер и воспитание.
Мама всегда хотела мальчишку, поэтому меня растила как пацана, а папа просто хотел сделать меня сильной. Мне не разрешалось плакать, ныть, жаловаться. Однажды мы репетировали трюк, в котором тигр перепрыгивает через меня с тумбы на тумбу. В какой-то момент зверь случайно задел меня лапой, рассёк когтем бровь. Пришлось ехать зашивать. Как думаете, куда мы поехали после больницы? На манеж! И отец заставлял меня повторять этот трюк снова и снова. Так рождается характер. Я до сих пор не могу позволить себе слёзы, хотя иногда хочется включить в себе обычную девочку и поплакать от души. Единственный раз, когда наревелась на всю жизнь, — похороны папы.
Нежная, балетная — и со скребком
— Папа с самого моего рождения мечтал, чтобы я стала второй Маргаритой Назаровой. Он много лет проработал с этой великолепной дрессировщицей, помогал практически со всеми фильмами, в которых она снималась. Я же искренне мечтала танцевать.
С 9 лет я училась в Бакинском хореографическом училище. Но в 1988 г. случился первый армяно-азербайджанский конфликт, и мне пришлось срочно покинуть Баку. Так я начала помогать отцу. Мне тогда было 15 лет, я была нежной балетной девочкой — тоненькой, скромной, приехавшей из мусульманской страны с соответствующим воспитанием. Папа вручил мне совок, скребок и отправил убирать за животными. Тогда у нас были львы, пантеры, леопарды, пумы, ягуары и даже волк. Для меня купили молодых тигров.
Тигр, кстати, никогда не станет одомашненным животным. Даже через много поколений, родившихся с человеком, он всё равно останется диким. Например, у меня есть тигр Буч — по крови из зоопарков. Но иногда он может посмотреть так, что мурашки по коже. Не могу описать этот первобытный жуткий страх, который просыпается где-то внутри. Надо, чтобы зверь этого не почувствовал, иначе — конец.
Хищники видят дрессировщика как некое непонятное, но сильное существо, которое твёрдо стоит на ногах и ходит определённым образом. Но стоит оступиться или сделать неловкое движение, как зверь нападёт. Срабатывает инстинкт. Поэтому очень тяжело работать, когда болеешь.
А вот что Карину не пугает вообще, так это выступления зоозащитников, которые порой в своих протестах могут перейти от слов к делу.
— Я всегда говорю: «Не хотите смотреть цирк с животными — не приходите». Но как можно осуждать то, чего не знаешь? Мы с братом всегда открыты для общения. У моих тигров шикарные условия, они едят лучшее мясо. И не делают ничего, что противоречит их природе: мы не учим их стоять на передних лапах или ездить на велосипеде.
Умение остаться женщиной
Часто для зрителей цирк — это место волшебства и иллюзий: тут из шляпы вынимают кроликов, тут люди парят под куполом словно бы вопреки законам тяготения. Но сами цирковые никаких иллюзий не питают и смотрят на своё дело абсолютно трезво.
— Цирк — очень опасная история. Сколько калечится акробатов, воздушных гимнастов! А номера иллюзионистов с прокалыванием и распиливанием ящиков с людьми внутри? Там счёт идёт на секунды, и, если ассистент замешкается и не успеет спрятаться в секретном отсеке, его могут запросто проткнуть. И всё же манеж настолько магическое место, что люди, которые там работают, фактически не старятся — настолько они наполнены потрясающей энергией зрителей. Я на сцене уже 32 года и ни разу об этом не пожалела. Но мой сын Никита решил прервать цирковую династию, которая была бы продолжена уже в шестом поколении по линии его отца (иллюзионист Антон Красильников — Ред.). Он учится на 3-м курсе МГУ на механико-математическом факультете. Я тоже собираюсь постепенно уходить со сцены: чувствую, что эмоционально её переросла. Хочу и дальше работать с животными, но уже в другом направлении.
По характеру я скорее тигрица, чем львица или пантера. Они же все разные! Пантеры и леопарды очень коварны, во время репетиций с ними всегда надо быть начеку — могут броситься в любой момент. И если у тебя самой внутри нет этого коварства, тебе не будет нравиться этот зверь.
Я же, повторю, тигрица по своему внутреннему состоянию. Не люблю, когда нарушают мои границы, когда меня кто-то трогает. Ценю внутреннюю свободу, личное пространство. Я должна сама принимать решения, хотя я замужняя женщина и очень люблю свою семью.
Я стала Кариной Багдасаровой и горжусь этим, в моём арсенале есть немало достижений. И в первую очередь то, что я внесла в нашу профессию женственность. Маргарита Назарова, Ирина Бугримова, Ольга Борисова и другие наши великие дрессировщицы несли образ воительниц. Я же вошла в клетку на каблучках и в платье. Но по-прежнему считаю, что профессия дрессировщицы не женская и оставаться в ней, не утратив своих женских качеств, очень сложно.
