Певица и автор песен Юлия Чичерина 7 августа отмечает 45-летие. В интервью aif.ru она рассказала об отношениях к санкциям и розыску СБУ, к противнику и «торгашам» Родиной, концертах на передовой, песнях иноагентов, звучащих на радио, а также о платьях, которые редко носит.
Владимир Полупанов, aif.ru: — Юля, если не секрет, где вы находитесь, отвечая на мои вопросы?
Юлия Чичерина: — Конечно же, это секрет.
— На свежих фото и видео вы фигурируете в военном камуфляже. Понимаю, что это связано с вашими выступлениями перед бойцами в зоне СВО. «Она была там, в самом пекле, на передовой. И не один раз. Видела все без прикрас», — сказано про вас в вашем же Telegram-канале. Расскажите «без прикрас» о своих впечатлениях от этих поездок.
— Боевые действия и наши бойцы, героически проявляющие себя в ней, их будни, быт — все это очень похоже на жизнь монастырей. И там, и там люди живут в аскезе — пост, бдение, ежедневное самопожертвование «за други своя», ежедневное памятование о смерти, которое увеличивает максимально ценность настоящего мгновения, в котором и протекает наша реальная (а не виртуальная) жизнь.
— Признайтесь, военная одежда стала для вас неотъемлемым атрибутом? На «гражданке» вы хоть иногда надеваете платья? Или такого желания не возникает?
— Если все вокруг ходят в «Горке» — ходи в «Горке», если все в камуфляже и касках — ходи в камуфляже и каске, и тогда противник не будет метить в тебя как в главную цель. В нынешнем противостоянии бойцы «информационного фронта» «на передке» часто такой целью являются. Платья, другие женские наряды — это, конечно, все очень красиво. Можно воспользоваться дорогим стилистом, купить с большой скидкой модное и чтоб — «тебе идет»... У меня в этом нет особой необходимости. Если она возникнет, за 15 минут намажут, загримируют и нарядят в кого угодно. Но грехи и кармические долги скрыть нарядами и косметикой не удавалось ни одной женщине. Поэтому главное не то, как ты выглядишь, а то, что делаешь, говоришь, думаешь, о чем поешь, дыша при этом с бойцами одним воздухом.
— Вы говорили, что накопился материал на целый альбом песен, написанных вами на стихи Александра Проханова. Какова их судьба? Будете выпускать, когда и в каком виде? А еще у вас есть песни на стихи военкора Семена Пегова, поэта Влада Маленко. Их участь какова?
— На стихи Александра Андреевича есть уже десяток песен, на которые сам автор создает рисунки для использования в клипах. Еще несколько песен в работе. Проект достаточно масштабный, опыт работы с Прохановым бесценен. Он настоящий мастер и истинный патриот России.
Семен Пегов — мой друг и брат, мы единомышленники, у нас общие темы и общие песни, которых тоже накопилось немало — на целый альбом. Семен продолжает писать стихи, и песни рождаются. Песен много... с мощными смыслами. Придет и их время, ведь это летопись глобального противостояния, которое открыто ведется с 2014 года. А началось оно больше десятка лет назад.
— В песне со словами «Уйдет торгаш, придет солдат», написанной вместе с Акимом Апачевым, вы провозглашаете приход новых героев, которые должны очистить наше общество. Но благодаря людям, названным уничижительным словом «торгаш», у нас есть одежда, еда, другие вещи. Представители бизнеса много помогают передовой, вы же наверняка знаете и наблюдаете это. Или под словом «торгаш» имелось в виду что-то иное?
— Я не против людей, которые занимаются торговлей. Каждый должен быть на своем месте. Есть бизнесмены, которые приносят Родине пользу, а есть «торгаши», продающие Отчизну за «лайки», яхты и виллы на чужих землях.
— Недавно вы выступали перед военными вместе с участниками Ансамбля песни и пляски ЦВО, который исполняет несколько ваших песен. Расскажите об этой коллаборации.
— С группировкой «Центр» мы познакомились в Сирии еще в 2016-м. В нашем родном ЕКб у нас была совместная программа, где участвовала наша группа, балет, хор, — это был большой концерт, можно сказать, шоу. Мы с ребятами из ансамбля встречаемся и на передовой. Наша совместная программа растет. Думаю, у нас будет возможность представить ее в родном Екатеринбурге. Это какой-то удивительный коллектив, лучший в проявлении человеческих качеств. В нем служат настоящие профессионалы, люди, всегда готовые ко всему. Проверено — не паникуют даже в самых сложных ситуациях.
— Видели ли вы других артистов в зоне СВО? С кем чаще встречаетесь там?
— Как-то у нас был совместный концерт с Вадимом Самойловым. Получился настоящий рок-фестиваль в лесу на передовой. Часто пересекаемся с Акимом Апачевым — мы друзья.
— В документальном фильме «Чичерина в группировке „Центр“» вы сказали: «Весь этот сраный шоу-бизнес, который к нам приперся лет 30 назад с Запада, он шел только к комфорту. А там, где нет комфорта, там нет храбрости». Стал ли наш шоу-бизнес избавляться от этой жажды комфорта и наживы?
— «Там, где комфорт — нет храбрости» (Александр Суворов).
Представители шоу-бизнеса, как и полиция, врачи, учителя, спецслужбы и армия, — срез нашего общества. Наш шоу-бизнес такой, какой мы заслужили. Когда общество погасит эту неуемную жажду потребления, почувствует оздоровительные свойства аскезы, тогда и культура оздоровится. Всему свое время.
— В своем Telegram-канале вы также выложили фото Елены Исинбаевой (в военной форме) с министром обороны Сергеем Шойгу и подписали: «„Ничто так не научает, как осознание своей ошибки, это одно из главных средств самовоспитания“, — из кодекса чести русского офицера». Как я понял, вы осуждаете ее поведение. В чем, по-вашему, состоит главная ошибка Исинбаевой?
— Это не осуждение, если хотите, добрый совет: признать свои ошибки, чтобы двигаться дальше, став более опытным. Без признания ошибок опыт не прилипает, а только депрессуха, обиды и общая слабость. Ошибкой было вручать погоны за спортивные достижения переобувшейся в полете (в будущем) спортсменке, которая была доверенным лицом Путина, членом Генсовета Юнармии и центрального совета ОНФ.
Самая большая ее ошибка в том, что она, принимая все это, думала, что это награда и привилегия, не понимая, что это ответственность и тяжелая ноша.
Нам всем надо все это переварить, признать ошибки и сделать выводы. Если хотим победить, нужно беспощадно очищать общество от таких фиктивных общественных деятелей и прочих «майоров». Хорошо понимаю спортсменку с раскаченным самомнением, чей папа родом из Дагестана. Ей будет сложно терпеть здесь плевки от собственного народа.
— В одном из чужих постов в вашем Telegram-канале я наткнулся на слова о том, что «трусы и предатели должны быть наказаны». Как, по-вашему, они должны быть наказаны?
— Гордым артистам, боящимся позора, клеймо труса и предателя — уже страшнейшее наказание, от которого не спрятаться нигде. Только покаяться и остается. Все русские артисты, разбежавшиеся по всем миру с разрешениями на работу в западных странах, разносят и распространяют нашу русскую культуру, так что работают на нас. А то, что «поливают помоями» свою страну, такое никому не нравится. Это просто грубое невежество.
— В ваш адрес журналист Михаил Козырев*, когда-то кормившийся с рук Бориса Березовского, наговорил массу неприятных вещей. Есть у вас и в его адрес жесткий пассаж. Вы выложили фрагмент его интервью с Верой Полозковой, где они обсуждают, выпила ли поэтесса шампанское, когда было совершено покушение на Захара Прилепина. «Этот черт в шляпке с выпавшими от кокаина зубами долго готовил меня к битве с укропами... — написали вы. — Когда свидомые бандеровцы узнают, что он сделал, — они его примотают колючей проволокой к этой распухшей Вере, даже не вынимая из его задницы ледоруб». Поясните, что вы имели в виду под словами «узнают, что он сделал»?
— Казалось, что нескончаемые деньги Березовского позволили Мише Козыреву привести меня в шоу-бизнес с парадного входа. Он чувствует свою причастность. Благодаря ему мои песни звучали из каждого утюга, потому что он, будучи программным директором на радио, решал, сколько, кому и чего слушать. Егор Летов, например, был у него в черном списке. Береза спекся — бабки кончились, и Миша стух. Тут война в 2014-м, зимой укропы предъявляют ему: «Ты спродюсировал Чичерину?» А он им ответ: «Шугните ее». СБУ меня в тот же день объявила в розыск (в январе 2015-го — прим. ред.). Не помогло.
Козырев мне заявил, что я «предала рок-н-ролл». И на каждый мой новый клип про Донбасс, про нашу «сепарскую» жизнь и судьбу очень остро реагирует: на своих страницах в соцсетях выкладывает, каждому встречному рассказывает, как это все плохо. Конечно, никто бы и не узнал у «селюков» (пренебр. житель сельской местности; деревенщина — прим. ред.), кто такой легендарный Моторола, комбат Мамай, Батя и многие другие герои, о которых я пою в своих песнях и снятых на них клипах...
Так я стала популярна у «укропов», у них новостей про меня всегда было больше, чем в России. А сейчас они фильмы про меня клепают, я их антигерой, типа Дэдпула. И все благодаря Мише — моему мощному пиар-агенту. Спасибо ему огромное. Некоторые «укропы», насмотревшись моих клипов, переходили на сторону ЛДНР.
— У вас ярко выраженная гражданская патриотическая позиция. Приходилось ли вам когда-нибудь страдать за это?
— У нас, как поет Олег Газманов: «Чем выше давление — тем крепче бетон». Поддерживать своих музыкой и моральным духом, делиться силой и радостью со своими братьями и сестрами — очень естественная и полезная позиция, это как дышать в хвойном лесу — легко и оздоровительно. Опасность и аскеза сполна компенсируются энергией, как будто бы откуда- то из далекого космоса — чем больше препятствий на моем пути, тем больше сил появляется. Спасибо противникам и недоброжелателям — они мои лучшие тренеры, самые строгие учителя, к ним никаких претензий, обид и страданий тоже нет. Мои новые песни — это мое оружие, а эфиры — снаряды, других мне не дают. Жду каких-то перемен, может, само рассосется.
— Вам ведь наверняка угрожают свидомые нацики. Даже объявили о том, что какой-то выходец с Украины, живущий в США, предлагал за вашу голову 50 тысяч долларов. Серьезно относитесь к таким угрозам?
— Зона СВО — зона особого риска, даже в центре мирных городов, где нарядные дамы прогуливаются с собачками, в любой момент может оторвать кусок лица осколком. Чаще всего кто так громко угрожает, встречает бумеранг своим затылком. И предчувствуя это своей воспаленной фантазией маньяка, — дрожит от страха.
— Вы призвали солдат ВСУ сдаваться. «Все ваши грехи вымерзнут в наших гулагах, вы вернетесь чистенькими в наш Русский мир», — сказали вы. Замечу, что гулагов у нас давно нет. Это метафора, как я понял. Но верите ли вы в то, когда говорите — наши противники вернутся «в Русский мир»?
— Конечно, вернутся. Самые отмороженные уедут в Канаду продолжать мешать жить коренным народам — индейцам, эскимосам и алеутам. А оставшиеся примкнут к Русскому миру и через пару поколений полностью растворятся в нем. Гулаг, зиндан, острог и другие места ограничения свободы были у всех цивилизаций. Заточение там, конечно, особо никого не перевоспитывает, но на время ограждает нарушителей закона от общества.
— Персональные санкции Евросоюза, Украины, Канады вас тоже не волнуют?
— Похоже, идет взаимодействие с противником, мое творчество доходит и до них. Значит, интересуются. Замечу, что боевой конфликт у нас идет не с Украиной, а с НАТО.
— Вы написали, что «СВО — это наша ледяная вода», которая должна освежить культуру. А для того, чтобы процесс пошел быстрее, вы предложили забрать у «противника наше оружие в битве за умы — радио, телевидение, интернет, фестивали, кино, театр, литературу». То есть культуру и средства ее трансляции. Так ведь можно очень далеко зайти. Если я вас правильно понял, сейчас перечисленное вами принадлежит «противнику»? Вы к этим людям относитесь так потому, что ваши песни не звучат на радио? Кстати, как в реальности обстоят дела — вас крутят на радио?
— Мне кажется, что в массе своей представители нашей культуры пока слишком пассивны. Безусловно, есть бескорыстные люди, патриоты, горящие идеей, желанием помочь России в трудный момент с ощущением причастности к общему делу. Но на наших радиостанциях нет менеджмента, состоящего из таких людей. В основном рубят бабло по привычке и крутят иноагентов сплошняком, засовывая их песни в активную ротацию. Идет второй год СВО, вроде пора уже переобуться и поднажать.
— Один украинский канал посвятил вам большой сюжет, в котором лейтмотивом звучит мысль, мол, была прекрасная девочка, которая пела нам про «Ту-лу-ла», а теперь превратилась в зомбированную патриотку, воспевающую войну, живущую войной. Понятно, что про российских артистов с той стороны либо ничего, либо очень плохо. Но в одном, как мне кажется, украинские «небратья» правы: между той Юлией Чичериной, которая сочинила «Ту-лу-ла», и нынешней — большая разница. Как вы сами видите эту разницу?
— Мир меняется, как океан, — каждую секунду, ничего постоянного нет. И человеческий организм обновляется на клеточном уровне каждые семь лет, каждые семь лет мы не те, что были в прошлом. Опыт, удары судьбы, их количество — влияет все. Конечно, есть разница, но уследить сложно, да и некогда. Поэтому жить надо настоящим, от этого зависит наше будущее.
— Общаясь с нашими бойцами, я ни разу от них не слышал слова ненависти и проклятий в адрес своего противника. Ирония — да, жалость, даже сочувствие. Но ненависти нет. Так мне показалось, во всяком случае. Как думаете, с чем это связано? Может, вы сталкивались с другим отношением к воюющим с нами украинцам? И что вы лично испытываете? Ненависть есть?
— Ненависть — это страшная болезнь души, грех, трата энергии, низкие вибрации. Она заразна. Ненавидящий отравляет себя, дисгармонизирует пространство, пребывает в депрессии и страхе, тянет на дно окружающих своей тревожностью. У нас таких нет, это скорее про «укропов».
— Ну и в финале не могу не спросить: как будете праздновать свое 45-летие 7 августа?
— Буду импровизировать.
