Ирина Грибулина: «Караченцова принимали за моего мужа»

От этой удивительной женщины исходит огромный оптимизм.

Минуты славы

Ольга Шаблинская, «АиФ»: Ирина, вы часто говорите, что ваша жизнь похожа на киносценарий. А как это кино начиналось?

Ирина Грибулина: Я родилась у замечательных родителей. Мама – блистательная певица, прима Театра оперетты, папа – прекрасный журналист и литератор. В 4 года я начала писать стихи и музыку. Когда исполнилось 7 лет, пошла в музыкальную школу в Сочи, где мы жили тогда. А в 9 лет педагоги развели руками и сказали родителям: «Мы можем вашу дочку научить только фортепианному искусству, а в остальном она взрослым даст фору. Нужно везти ее в Москву». Мама ради меня бросила карьеру и отправилась со мной в столицу. Свою жизнь она посвятила мне, за что ей низкий поклон.

– Как приняла вас Москва?

– В Москве полились мои детские слезки – я жила в интернате Центральной музыкальной школы при Московской консерватории. С 9 лет не знала, что такое семья и чувствовала от этого невыносимое одиночество.

Когда мне исполнилось 12 лет, папа нас оставил, не выдержал того, что мама бесконечно летала ко мне. Она так тяжело переживала папин уход, что начала тяжело болеть. Инфаркты, инсульты… Я осталась практически один на один с жизнью. Нужно было зарабатывать и помогать маме. Стала вести телевизионные и радиопрограммы. Например, «Будильник» с Сергеем Прохановым. В 15 лет я уже гастролировала с известными актерами, писала музыку к театральным постановкам, «Ералашу», телевизионным фильмам. Была композитором, либреттистом, поэтом.

– И вам удавалось совмещать это с учебой в консерватории?

– Я была единственной, кто без конца гастролировал. Плюс я продолжала постоянно писать музыку к спектаклям Аркадия Райкина, Театра на Малой Бронной и т. д. Все это было под категорическим запретом для студентов знаменитого классического вуза. Считалось, это позорит консерваторию. Меня два раза исключали. Потом восстанавливали – училась-то Грибулина хорошо…

Заложница любви

– А потом у вас случилась первая любовь…

– Да, на первом курсе я вышла замуж за мальчика-студента. Это была очень высокопоставленная семья. Но мои новые родственники не хотели, чтобы невестка была известной, гастролировала, путешествовала.

Я безумно страдала: меня реально посадили в золотую клетку… С одной стороны, я обожала своего мужа, это была моя первая любовь. С другой, понимала: лишить меня сцены, любимого дела – значит убить. В течение года разрывалась между мужем и творчеством. А потом не выдержала, ушла…

Сделать это оказалось не так-то просто. Было предпринято все, чтобы меня возвратить. Я сказала «нет». И тогда начались попытки физического уничтожения. На меня несколько раз наезжали машины… Сыпались постоянные угрозы. Не знаю, как я все это пережила в том юном возрасте. В конце концов эта страшная погоня закончилась.

– Что помогло вам выстоять?

– Обладая голосом в три октавы, я исключительно сама пела песни собственного сочинения. Получалось, что Грибулина, будучи в одном лице пианисткой, аранжировщиком, композитором, поэтом, певицей, телеведущей везде была не угодна. Некоторые коллеги меня открыто ненавидели. Но я не давала себя сломать: вела программы «Шире круг», «В субботу вечером», «Музыкальный детский клуб», пошли съемки в новогодних огоньках. Стала лауреатом «Песни года», начала появляться в «Утренней почте» и других популярных программах. Горжусь тем, что придумала первый отечественный клип, хотя тогда еще не было такого слова… Мы вместе с Колей Караченцовым сняли в его квартире видеоновеллу «Ссора». Нас потом постоянно принимали за мужа и жену…

– Ирина, больше 10 лет вы прожили в Латвии с мужем, который избивал вас. Почему вы это терпели?

– Потому что безумно его любила. Думала, что он может измениться. Окрестила его… Но теперь я понимаю: нужно уходить сразу, когда человек поднял руку… Всем женщинам говорю: «Не терпите жестокости от мужа-садиста». Жестокость прогрессирует, она никогда не может быть одноразовой, это уже свойство характера, изломанной психики…

Бедам вопреки

– Вы стали мамой, когда уже отчаялись забеременеть… Но ваши отношения с отцом вашей дочери Насти не сложи- лись. Общается ли девочка с папой?

– Ее папу я больше никогда не видела – он не объявлялся с тех пор, как мы расстались. Если мужчина хочет сам помогать своему ребенку, то делает это добровольно. А если не хочет – бесполезно за ним гоняться. Только унижать себя.

Я работала практически до роддома. Идеально пробегала всю свою беременность, как по учебнику. Перед родами залезла в дикие долги, купила новую квартиру, сделала евроремонт, потрясающую детскую. Хотела, чтобы мой ребенок жил в красоте. Когда родила Настю, год кормила ее грудью. После всех вложений в дом у меня не было денег даже на еду. Поддерживали только друзья. Настя для меня выстраданный ребенок. Но, может быть, испытания нужны были для того, чтобы у меня пошла новая волна творчества, успеха, востребованности?

– Сегодня вы довольны тем, как сложилась ваша жизнь?

– Вполне. Я веду телепрограмму «Все плюсы зрелого возраста» на любимом мной московском канале «Доверие». Я давно хотела работать в интересном телепроекте. И такой нашелся. В России еще не была затронута тема проблем людей зрелого возраста. Я так рада, что веду не просто какое-то шоу, а помогаю людям.

Я счастлива, что у меня выходит мюзикл. Сейчас судьба будто перекинула мостик через годы и снова свела нас с Сергеем Прохановым, с которым мы вели «Будильник». Сейчас Сережа – руководитель потрясающего Театра Луны, там идет уже второй мой мюзикл – «Шантеклер». Попасть на него невозможно, билеты раскупаются. И моя дочка Настя с 8 лет играла в этом театре главные детские роли. Счастлива, что пишу музыку к кино, что моя дочка в 15 лет экстерном закончила школу и сдала ЕГЭ и прошлым летом поступила в ГИТИС. В общем, жизнь прекрасна!