Недавно писатель Фазиль Искандер получил сразу две награды за свой труд: литературную премию «Ясная Поляна» в номинации «Современная классика» и премию Правительства РФ в области культуры.
Однако патриарх отечественной и мировой литературы, которому в марте исполнится 83 года, не почивает на лаврах, а продолжает творить и, кроме того, довольно резко высказывается по поводу российской действительности. «Иллюзии насчёт демократии развеялись без следа», - констатирует он сегодня. Чего же ждать в будущем? На этот и другие вопросы автор «Детства Чика», романа-эпопеи «Сандро из Чегема» и повести-притчи «Кролики и удавы» ответил «АиФ».
«Стыд» - неприличное слово
«АиФ»: - Фазиль Абдулович, вы сказали: «Демократия лишила нас главного - мечты о демократии». Мечта о коммунизме развеялась ещё раньше. К чему стремиться? К светлому капиталистическому завтра?
Ф.И.: - К тому, чтобы не было войны. Мечтайте о мирном будущем и о том, чтобы все слои общества были в стране востребованными. Сегодня классовая борьба превратилась в кассовую борьбу. Так оно всё-таки лучше, но вопиющее бесправие неимущих уж слишком бросается в глаза. От Декларации прав человека мы пришли к декорации прав человека. Надежда в том, что в итоге всё это когда-нибудь преобразуется в социальный строй с человеческим лицом. А как он будет называться - разве важно?
«АиФ»: - Говорят, сейчас вы очень переживаете из-за того, что свобода, которую Россия получила в 91-м и за которую вы сами ратовали, будучи депутатом последнего Верховного Совета СССР, принесла обществу освобождение не только от тоталитаризма, но и от стыда, совести и морали…
Ф.И.: - Да, это так. Нынешняя жизнь полна неутешительных парадоксов. Сегодня само слово «стыд» стало неприличным, будто нецензурщина или ругательство, а вместе с ним слова «бескорыстность» и «совесть». На человека, который их произносит, смотрят с опаской. Мол, чего от него ждать?.. Я долго думал: в чём же дело? И понял: в глубине души нашего человека живёт стремление к абсолюту. Стремление к абсолюту совести породило великую русскую литературу. А стремление к абсолюту свободы - великое одичание общества. Продолжу стихами: «Куда ни сунься - всюду хам. / Что остаётся делать нам? / Как хамскую умерить прыть? / Попробуйте перехамить!» А что ещё остаётся делать? Вот так мы всей страной и «перехамливаем» друг друга. И многие внутренне порядочные люди уже перестают этому сопротивляться. «От Белоруссии и до Камчатки / Жизнь положила тебя на лопатки»... Один интеллигентный человек недавно сказал мне: «Я устал от честности. Это не значит, что я впаду в бесчестность, но могу впасть в безразличие...»
«АиФ»: - Может, мы подсознательно хотим освободиться от нравственности? Тем более раз уж дозволено сверху?
Ф.И.: - Это, знаете ли, тайная склонность человека. Совесть мешает ему жить так, как он хочет. Он должен сдерживаться и оглядываться на других. А такие «тормоза» мало кого устраивают. Вот и выходит, вместо воли - гуляйполе...
«АиФ»: - Значит, свобода для нас - всё-таки зло?
Ф.И.: - Если она снимает оковы нравственности и допускает беспредел - конечно. А свобода, которая защищает естественные интересы человека, - благо. Как отличить одно от другого? В этом и есть «быть или не быть» будущей России. В СССР оставаться порядочным было легче: в те годы зло имело чётко очерченные границы. Если кто-то нарушал их вопреки своей совести, то он хотя бы осознавал, что творит. Нынешнее зло расплывчато и туманно и поэтому гораздо страшнее...
Советская власть, загнав народ в яму, тем самым невольно оградила его от пропасти. А сейчас мы, не удерживаемые ничем, балансируем на самом краю нравственной бездны. Митинги шумят, а народ безмолвствует, потому что не знает: быть или не быть «стыду и совести»? Есть ли свет в конце тоннеля? В любом случае есть совет: «Если у выхода из пессимизма вас ожидает цинизм, поворачивайте обратно...» Преобразования в стране ещё не закончились. На Западе свобода пришла на столетия раньше, чем в России. Они там научились обуздывать её излишества. А мы - нет.
«АиФ»: - Тем не менее говорят, что цена, которая заплачена за свободу, непомерно большая для обычных людей.
Ф.И.: - Эту цену невозможно измерить. Но всё-таки необходимо, чтобы страна была свободной. Взять себя в руки и жить настоящей, честной и полноценной жизнью человек должен в любом случае. Нам с вами ничего не остаётся, как подчиниться этому закону. Разумеется, я бы хотел, чтобы всё было легче и разумнее. Да и кто бы не хотел? Но мы же с вами в России.
«Нерусскость» - не проблема?
«АиФ»: - Вахтанг Кикабидзе, объясняя, почему после российско-грузинского конфликта в 2008 г. он отказался от ордена Дружбы, которым его наградили к 70-летию, и от гастролей в России, сказал «АиФ»: «Моя родина, Грузия, мне дороже. - И прибавил: - В фильме «Мимино» герои говорят: «Человек должен жить на своей земле». Что дороже вам - Россия или Абхазия?
Ф.И.: - Я об этом никогда не задумывался. Хотя меня иногда спрашивают: «Почему вы выбрали в качестве места жительства Москву, а не родной Сухум?» Что им ответить? Я русский писатель. Пишу свои произведения на русском языке, воспевая при этом свою Абхазию. В Москве я не чувствую себя чужаком. Я её, собственно, и не выбирал. За меня выбрала жизнь, ещё в молодости. Я здесь учился, потом работал. И свой тут уже давно. Недавно мой сын Александр спросил меня: «Пап, а тебе когда-нибудь мешало, что ты не русский?» Я подумал и ответил: «Ты знаешь, Саша, - нет, никогда!» И не мне одному. «Нерусскость» в России не была помехой очень многим. Только в последнее время это стало для кого-то проблемой. Но она, эта проблема, несвойственна самой России. Значит, всё вернётся на круги своя.
«АиФ»: - Грузины говорят об Абхазии: «Это наше внутреннее дело! Мы сами разберёмся, мы с абхазами соседи, а на Кавказе сосед - как ближайший родственник. И если к нам не лезть, то мы друг с другом договоримся всегда». А вы как считаете?
Ф.И.: - Дай бог, чтобы так. Если с обеих сторон будет такое желание, сделать это возможно и при этом обойтись без крови, войны и чьего-то вмешательства извне. Могут ли абхазы и грузины в будущем мирно жить рядом? А почему нет? Это зависит от них самих. Но лучше всё-таки, я думаю, им будет не в одном государстве, а действительно, как добрым соседям. Надо уметь прощать обиды.
«АиФ»: - А как же кровь, пролитая с обеих сторон на войне? Её тоже надо простить?
Ф.И.: - Ну а что вы предлагаете - мстить друг другу? И что дальше? Это не выход, а путь в никуда. России после распада Союза удалось избежать междоусобных войн. И в этом её сила.
«АиФ»: - Ваши слова: «Мудрость в том, чтобы примириться с жизнью, пойти с ней на компромисс». С чем вы примириться так и не смогли?
Ф.И.: - Со злом. Я понял, что зло так свойственно человеческой душе, что изгнать его оттуда и из социальной жизни мы не в силах. Часть зла всегда остаётся. Я, как мог, боролся с ним, но так и не победил. Зло можно только сдерживать, пытаться без него обойтись. Общество всё время должно вырабатывать в себе это чувство - что оно не может мириться с тьмой и хаосом. Но человек - незаконченное положительное существо. Он всегда думает, что при большом желании может взять и переиначить всё к лучшему. Но это дело очень многих поколений. Надо набраться терпения.
«АиФ»: - Того же правила вы придерживаетесь и в творчестве?
Ф.И.: - Книги - другое дело. Надо щадить людей, но мыслить нужно беспощадно. Писать - это редактировать жизнь так, чтобы в ней можно было жить. Чем я и занимаюсь.
Читайте также:
