Гитарист, композитор, певец, бывший участник «Машины времени», «Воскресенья», «Аракса», «Шанхая» и настоящий «гуру» московского рок-н-ролла Евгений Маргулис 25 декабря отмечает день рождения. Накануне праздника журналист АиФ.ru встретилась с известным музыкантом.
Елена Яковлева, АиФ.ru: — Предлагаю начать с конца: на следующий же день после дня рождения вы даёте концерт с говорящим названием «Опохмел — party». Зачем же себя мучить?
Евгений Маргулис: — Мучить себя особо не буду, потому что на своих днях рождения я обычно активно не выпиваю, чтобы народ, который ко мне пришел, не совсем потерял человеческий облик. А за этим надо следить.
— В анонсе концерта сказано: «Возможны неожиданные гости»...
— У нас же колхоз — дело добровольное. Кто захочет, тот и выползет. Друзей-музыкантов у меня предостаточно, поэтому, думаю, будет замечательно, если кто-нибудь из них захочет с нами поиграть!
«На „Квартирниках“ нет случайных людей»
— Ваши слова: «Слава — это когда тебя в ЖЭКе без очереди пропускают. Если не пропускают — значит, никто тебя не знает, угомонись». Часто ли в ЖЭКе пропускают вас?
— Теперь, когда всё компьютеризировано, я в ЖЭК не хожу, но иногда приходится бывать в каких-то государственных учреждениях, и там пропускают. Редко этим пользуюсь, но, конечно, приятно.
— А как относитесь к своим регалиям: Кавалер Ордена Почета «За заслуги в развитии музыкального искусства», заслуженный артист РФ?
— Ой! Не пугай меня этими словами! Понимаешь, я же их не просил: что дали, то дали. В советское время за этим следовали какие-то преимущества: бесплатная могила на каком-нибудь приличном кладбище... Сейчас этого нет, ну и бог с ним. Никогда этим не пользовался и не пользуюсь.
В советское время было и что-то хорошее, и что-то плохое, а оглядываться назад и говорить, что раньше было всё лучше — удел стариков. Время меняется.
— Сейчас существует какая-то тенденция ностальгии по советскому прошлому. Даже в конце этой недели в прокат выходит очередной фильм, посвящённый триумфу советских спортсменов: «Движение вверх». Как вы относитесь к популярному нынче суждению, что в СССР всё было лучше? Люди добрее, еда вкуснее...
— Как говорится, каждому овощу свой фрукт. В том времени было и что-то хорошее, и что-то плохое, а оглядываться назад и говорить, что раньше было всё лучше, — это удел стариков. Время меняется. Когда мы были молодыми, то знали, что по телефону можно только звонить, а сейчас телефон — это и компьютер, и телевизор, и плеер, и средство для общения по всему миру, и много чего ещё...
Раньше волос было побольше, зубы побелее, да вес поменьше, не более того, так что ностальгия только по уходящей красоте (внутренней)!
— Читала, что мотивацией к созданию ваших «квартирников» (Евгений ведёт передачу «Квартирник на НТВ у Маргулиса» — Ред.) стала пресловутая ностальгия...
— Тут речь немного о другом. Во время всеобщей компьютеризации и прочей ерунды настоящего музыканта уже не видно, потому что существует куча программ и каких-то приспособлений, которые, если паршиво поешь, могут почистить голос так, что зазвучишь почище Стиви Уандера. Я же хотел показать артиста таким, какой он есть на самом деле. Взял гитару — покажи, что умеешь. Никакой компьютер тебя не спасёт.
Я затеял эту передачу, чтобы приблизить артиста к народу, как это было раньше на каких-то там пьянках-гулянках: песни у костра, девочки плачут, вот я за это всё.
— Ходят слухи, что съёмки «квартирников» действительно похожи на пьянки-гулянки...
— У нас не возбраняется выпивать во время съёмок, но опять же в меру, потому что пьяная рожа на экране смотрится достаточно отвратительно. В принципе, на «квартирниках» у нас нет случайных людей: приходят мои друзья, друзья съёмочной группы, друзья музыкантов... Если и есть пара залётных гостей, то они попадают к нам путём естественного отбора. Билеты на «квартирники» не продаются, это, грубо говоря, междусобойчик для своих.
— «Квартирники» существуют в рамках телевидения, а все каналы борются за рейтинг. Над вами есть редакционное начальство, которое говорит: этот музыкант может прийти в гости, а этот нет?
— Такого, слава богу, нет, за что хочу сделать реверанс в сторону НТВ. «Квартирники» для них — это не рейтинговая, а имиджевая программа. Что особенно приятно, программа превратилась в знаковую, в которую все стараются попасть.
— Не так давно к вам в гости приходил рэпер Баста, что вызвало неоднозначную реакцию у старых музыкантов. У вас же, как я понимаю, нет привычки делить музыку на жанры, вы её делите на хорошую и плохую?
— Я опираюсь только на свой вкус: нравится или не нравится. Если мне не нравится, то, как бы ни был раскручен артист, он никогда у меня не появится!
А по поводу Васи Вакуленко (Басты — Ред.)... Это достойный пассажир. Он ведь в первую очередь музыкант, а не просто какой-то читающий, как половина всей этой компании. Если просто так вытащить какого-то нашего рэпера, чтобы он полтора часа читал, то можно сойти с ума. Музыки там ноль. И, по-моему, страшно скучно.
— Можно предположить, что в какой-то вашей передаче появится Оксимирон?
— Ты понимаешь, что он полтора часа будет делать?
— Честно? Нет.
— Вот и я нет. А первым, кого я пригласил из этой братии ещё на предыдущем канале (с ноября 2015 года по январь 2017 Евгений вёл программу «Квартирник у Маргулиса» на канале «Че» — Ред.), был Noize МС. Он классный. Но у него опять же есть музыка, на которую он начитывает. Он и играть умеет. Вот такие персонажи и будут у меня появляться.
Я считаю, рэп — это та же блатняга, только рассказанная людьми поумнее и другим языком. Здесь нет таких детских песен: «Ты ушла, и я сижу в тюрьме...».
— А что в целом можете сказать о всплеске интереса публики к рэпу? С чем связываете его популярность?
— Нашу страну всегда мотает из крайности в крайность. Сначала были итальянцы, потом пошла блатная тематика, после «Ласковый май», потом жуткий металл, панк, ещё какая-то хрень, затем рэп. Всё это молодёжи интересно: этакая история бандитских кварталов-районов. Я считаю, рэп — это та же блатняга, только рассказанная людьми поумнее и другим языком. Здесь нет таких детских песен: «Ты ушла, и я сижу в тюрьме...».
Поэтому я ничему не удивлён. Посмотрим, что нам принесёт следующее пятилетие.
«Умные в Фейсбук не ходят»
— В век социальных сетей всё больше артистов высказываются со своих страниц по любому значимому поводу, будь то присуждение Нобелевской премии Бобу Дилану, баттл Гнойного и Оксимирона... Почему вы никогда не участвуете в подобных обсуждениях?
— Просто я не считаю, что все эти информационные поводы достаточно интересны. В основном высказываются те, кому нечего делать. Это история диванного критика: сидит, посмотрел, начинает комментировать, мало что понимая. Я же могу ответить, когда пишет умный человек какую-то интересную вещь, а ставить лайки — это не моё.
— То же касается политических тем с более интересными и значимыми поводами?
— Если что-то комментировать по поводу политики, то нужно общаться с людьми, которые в этом разбираются и делают это по-настоящему (а не так, как у нас: после бутылки водки все начинают говорить либо о бабах, либо о политике). Со знающими людьми интересно и поговорить, и послушать, а просто как медийное лицо выбрасывать какое-то мнение бессмысленно. Всё равно никто ничего не поймёт, потому что умные в Фейсбук не ходят.
Макаревич — мой старый друг, с которым мы прошли большой жизненный путь. Он имеет своё мнение, и Бог с ним. Как общался с ним, так и общаюсь, но не так часто как это было раньше.
— Не могу не задать вопрос про ваши отношения с Андреем Макаревичем. Складывается ощущение, что вы стараетесь избегать комментариев в его адрес и публично не высказываетесь о его персоне...
— Я не избегаю и не высказываюсь, потому что он мой старый друг, с которым мы прошли большой жизненный путь. Он имеет своё мнение, и бог с ним. Как общался с ним, так и общаюсь, но не так часто, как это было раньше. Каждому своё. Меня его богатый внутренний мир последние несколько десятилетий особо не волнует. В жизни есть более интересные моменты.
Старый скульптор
— Как у человека с медицинским образованием хочу у вас узнать: смотрели недавний кинохит «Аритмия» Бориса Хленикова о жизни российских врачей?
— Да, достойный фильм. И показано всё как есть, хотя кое-какие моменты можно было показать жёстче...
— Что вы имеете в виду?
— В крупных городах всё немного по-другому («Аритмия» снималась в Ярославле — Ред.), а в сёлах и каких-то маленьких населённых пунктах медицина «на уровне», можно было показать и это. Но фильм всё равно удался. Во время просмотра у меня даже не было желания поставить на паузу и пойти испить чай. Это такая история для кинотеатров, а в кино мы очень любим ходить.
— Как выбираете, что смотреть?
— У нас есть небольшая компания близких друзей, и обычно фильмы выбирают они, просматривая рейтинги. Выискиваем день и идём в кинотеатр, а потом у нас обязательное обсуждение. Но иногда попадаются такие фильмы, которые не обсуждаются вообще, вышли — и единственная фраза: «Зачем?»
Мне всегда интересно делать так, чтобы было «ах!». А когда «ах!» не получается, то лучше вообще этого не делать.
— Не думали сами податься в сторону кинематографа? Многие из ваших коллег начинают писать сценарии, снимают сами...
— Я лет десять назад писал музыку к паре фильмов, но понял, что это не моё: как-то не складывается с режиссёрами. Если они берут меня в свой проект, то должны понимать, что у меня есть какие-то идеи, которые я буду предлагать. А если им нужен человек, который пальцáми нажимает ноты, то пусть берут другого, таких много.
Мне всегда интересно делать так, чтобы было «ах!». А когда «ах!» не получается, то лучше вообще этого не делать, потому что в музыкальном отношении кино денег не приносит... Но деньги — это даже не главное. Главное, чтобы было интересно. Мне же пока ничего достойного не встретилось. Зато я уже снялся в кино.
— Это что-то новенькое, расскажите.
— Я снялся в фильме Мишки Довженко «Короткие волны», который выйдет на экраны где-то в марте 2018 года. Это забавное собрание новелл, в котором кроме меня играли такие топовые актёры: Катя Семёнова, Женя Гришковец, Паша Баршак, две Кати Волковых, Ивар Калныньш, Лёша Макаров, Алекс Дубас, Лена Плаксина, Северия Янушаускайте, Манучаров, Грачевский, Вишневский, двое мишкиных детей и многие другие хорошие люди. Музыку для фильма писал Вова Пресняков, и взяли ещё каких-то пару моих песен...
— Отличная компания собралась, а играли вы кого?
— Я играл пожилого скульптора. Моим племянником был Пашка Баршак, который поругался с женой и пришёл ко мне искать утешение. Я его, по-моему, не утешил. Мы с ним жрали воблу, пили водку. Это было забавно. Я даже роль учил! Слава богу, не так уж много было слов.
— Наверняка вас и раньше звали сниматься в кино, почему согласились только на этот раз?
— Предлагали, но однообразные роли: то руководителя похоронного оркестра на привокзальной станции, то какую-то другую туфту. Поэтому я всё время посылал на фиг. А на какой-то творческой гулянке ко мне подошёл здоровенный мужичина и говорит: «Я, наверное, кинорежиссёр». И этой фразой он сразу меня убил наповал! Вторая была как хук: «Снимали тебя когда-нибудь в кино?» Я: «Нет!» Третья: «Хочешь сняться в кино?» Отвечаю: «Нет». Тогда он: «Во, как интересно! Значит, у меня есть два плюса. Во-первых, денег за кино ты не получишь». Говорю: «Вот с этого надо было начинать. Отлично. Второй плюс?» Он говорит: «Второй плюс в том, что ты будешь играть скульптора». Я сразу согласился, это было предложение, от которого нельзя отказаться.
И всё. И мы об этом забыли. А спустя где-то полгода мне звонит актриса Катя Семёнова и говорит, что надо сниматься. Сказала обязательно взять свою одежду (так как у них её просто не было), но зато автобус за мной выслали. На съёмки приехали рано утром, а закончили только под вечер. Но было как-то радостно и замечательно, я даже особо не устал. Мишка потом рассказывал, что показывал кому-то отрывки и все были восхищены моим первым (надеюсь, не последним) появлением в кино. Теперь можно будет замахнуться на роль старого президента в изгнании или короля Лира...
Вячеслав Бутусов: безобразия, которые мы переживаем, у меня вызывают скорбь 
Борис Гребенщиков: «Прощай, оружие! Здравствуй, лэптоп и гаечный ключ» 
«Хулиганистая девка». Андрей Макаревич лишил работы украинскую проводницу 
Поэт и полпред. Андрей Макаревич пожаловался на новые притеснения властей 
«Рок-н-ролл жив, пока кому-то нужен». Вячеслав Бутусов о смысле искусства 
