В Стокгольме, где награду Михаилу Александровичу вручал шведский король, Шолохов впервые надел фрак, который и по сей день хранится в станице Вёшенской - туда писатель неизменно возвращался из всех своих путешествий. В Москву он так и не переехал, за что в столице его за глаза называли «затворник из Вёшек». Однажды на звонок из Кремля в Вёшенской ответила старушка-няня Дарья Александровна, которая нянчила ещё самого Шолохова. Представившись «сиклитарём», она рассказала, что писатель «на охоти», а записать, кто звонит, не может, потому что неграмотная.
«Служить я рад»
В Вёшенской семья Шолохова вела хозяйство, держала корову. Дети - двое сыновей и две дочери - ходили в станичную школу. «До десятого класса у меня и обуви толком не было, летом босиком бегала - как все ребята в станице. Туфельки первый раз надела в девятом классе, - рассказывает «АиФ» младшая дочь писателя Мария Михайловна. - Отец был бессребреником. За гонорарами не следил, спрашивал в издательстве: «Кто кому должен: вы мне или я вам?» Сталинскую премию в начале войны отдал на оборону страны. Ленинскую потратил на то, чтобы построить в станице, где он сам когда-то учился, школу. А дом в Вёшенской, который отец построил на свои гонорары, семья передала в дар государству.
В конце жизни папа боролся с онкологией. Когда он уже практически не мог ходить и лежал в московской больнице, то позвонил в Ростовский обком партии с просьбой прислать за ним самолёт - на поезде он бы уже не доехал домой. На самолёте папу доставили прямо в Вёшенскую - рядом с нами был небольшой аэродром.
Он поражал врачей: отказывался от обезболивающих. До последней минуты сохранял ясный ум. Маме на прощание поцеловал руку. За месяц до его кончины они отпраздновали 60-летие совместной жизни. Мама, Мария Петровна, была дочкой станичного атамана, работала школьной учительницей. Они венчались в 1924 г., хотя в то время даже иконы в доме держать было преступлением. А вскоре отца исключили из комсомола. Но он только плечами пожал: «Пусть исключают. Я комсомольцем никогда и не был».
Из-за этой своей прямоты и принципиальности он всю жизнь как по лезвию ножа ходил. Так, папа резко выступил против пыток на допросах в НКВД, когда людей заставляли себя оговаривать. Писал об этом Сталину. В ответ состряпали дело на самого Шолохова. Якобы отец контрреволюционер и готовит восстание казаков. Его должны были арестовать в Вёшенской, а по дороге на ж/д станцию Миллерово расстрелять «при попытке к бегству».
В 1938 г. Шолохова действительно пришли арестовывать, но он накануне срочно «отправился на охоту». В действительности - уехал искать правду в Москву.
Рассказ чекиста
А предупредил писателя местный чекист Иван Погорелов, которому и было поручено «разоблачить» Шолохова. Вот что рассказала «АиФ» дочь Погорелова Алина Ивановна: «Руководители ростовского НКВД - Гречухин и Коган - заявили, что это задание лично Ежова и Сталина. Папа не поверил и всё рассказал Шолохову. И они порознь отправились в Москву. Шолохов через помощника Сталина Поскрёбышева передал вождю записку: «Тов. Сталин, приехал к вам с большой нуждой. Примите меня на несколько минут. Очень прошу». Михаил Александрович остановился в гостинице «Националь». Две недели они с моим отцом просидели рядом с телефоном в номере гостиницы, никуда не выходили. Боялись пропустить звонок из приёмной Сталина. Наконец, позвонил Поскрёбышев: «Вас примут». Сохранилась запись журнала Поскрёбышева, согласно которой 31 октября 1938 г. папа и Шолохов вошли в кабинет Сталина в 16.15, а вышли в 18.55. Там же были Ежов, Маленков, Молотов, Каганович и те самые ростовские чекисты - Коган и Гречухин. Они всё отрицали, но папа достал записную книжку, где рукой Когана был записан адрес явочной квартиры, куда его приглашали в Ростове. А когда они остались втроём: Сталин, Шолохов и мой отец, Сталин спросил у писателя: «Говорят, вы выпиваете?» Михаил Александрович ответил: «От такой жизни, товарищ Сталин, запьёшь».
«Есть версия, что у Сталина была мысль уничтожить писателя, но потом он передумал. Об этом говорится в дневниках писателя Корнея Чуковского, - рассказал «АиФ» Валентин Осипов, более двадцати лет лично знавший Шолохова и написавший о нём книгу в серии «ЖЗЛ». - Отношения Сталина и автора «Тихого Дона» были противоречивыми. Уже после появления первой книги романа автора обвинили в симпатии к белогвардейцам. Сталин сказал, что автор «допустил ряд ошибок». Нарком внутренних дел СССР Ягода говорил Шолохову: «А ты всё же контрик, твой «Тихий Дон» ближе белым, чем красным». Шолохов писал о том, «как подешевела в революцию человеческая жизнь». Как мать бьётся головой о печку, потому что один сын у неё примкнул к белым, а другой - к красным. К слову, главный герой Григорий Мелехов так и не стал коммунистом. Шолохов писал Сталину: «Я очень уговаривал Григория, а он никак не хочет вступать в партию!» Из-за этого Шостакович отказался писать оперу «Тихий Дон» к 30-летию Советской власти: «Как я буду восхвалять главного героя, если он так и не выбрал коммунизм?»
В 30-е гг. Шолохов, пожалуй, был единственным из известных литераторов, кто писал Сталину о голодоморе, о пытках в НКВД и о том, что станичников разоряют, люди вымирают семьями, а из еды - только трава и кора деревьев. Почему Сталин это позволял? Может, отдавал должное бесшабашной смелости всемирно известного писателя?»
Судьба рукописи
Во время Великой Отечественной войны Шолохов служил военным корреспондентом. Побывал на семи фронтах, был ранен и заработал тяжелейшую контузию. В 1942 году во время немецкой бомбёжки во дворе дома писателя в Вёшенской погибла его мама.
До конца жизни Шолохов был вынужден терпеть сплетни - что, дескать, не он автор «Тихого Дона». «Это началось в 20-х гг. после выхода первой книги, - рассказывает Валентин Осипов. - Даже была создана специальная комиссия для разбирательства. И Шолохов привёз в Москву рукопись. В итоге в «Правде» опубликовали письмо, где говорилось, что авторство Шолохова не подлежит сомнению.
Уходя на войну, рукопись «Тихого Дона», который в общей сложности он писал 14 лет и закончил в 1939 г., Михаил Александрович, судя по всему, оставил в столице у близкого друга, писателя Василия Кудашова, который потом погиб на фронте».
«Сплетни о том, что Шолохов украл рукопись, вспыхнули с новой силой в 70-х гг., - рассказывает «АиФ» Мария Михайловна. - Отец никогда не показывал вида, но, конечно, переживал.
С покойным братом Михаилом мы ходили к вдове Кудашова, спрашивали: «Может, дядя Вася что-то говорил о рукописи или в письмах обмолвился?» Она отвечала: «Нет». А когда отец умер, оказалось, что рукопись у неё - более тысячи страниц! После смерти вдовы Кудашова и её дочери рукопись досталась их дальней родственнице, которая запросила за неё крупную сумму в долларах. У нас таких денег не было. Рукопись чуть было не уплыла за рубеж. Спасло обращение к Путину. Он тогда был премьер-министром. Владимир Владимирович нашёл деньги, чтобы выкупить рукописный вариант «Тихого Дона». Теперь он принадлежит государству».
...Писателя похоронили в саду его дома в Вёшенской. На могиле не помпезный памятник, а камень-глыба, на котором вытесано «ШОЛОХОВ» - без регалий и званий. Главное, что рядом любимый и воспетый им Дон. Тихий Дон.
