Писатель Даниил Гранин скончался в Санкт-Петербурге в ночь на среду на 99-м году жизни.
Материал обновлен 5 июля 2017 года.
Новые культы...
«АиФ»: Даниил Александрович, недавно вы получили премию «Большая книга» за роман «Мой лейтенант».
Даниил Гранин: У меня было много разных премий. Но эта для меня имеет свою радость. Дело в том, что я по-настоящему никогда не писал про свою войну. Откладывал - у нас и без меня была хорошая военная литература, и я не стал конкурировать.
Но годы шли, а я так и не написал про свою войну. С годами мне становилось всё горше перед моими однополчанами. Они уходили из жизни большей частью в первые полтора года войны, когда мы несли большие потери, когда положение Ленинграда было почти безнадёжным. Ушли, так и не узнав, сумели ли мы отстоять город или нет. У меня странное было чувство, как будто я своей книгой мог им дать этот ответ: «Да, ребята, город наш!»
Я писал про первые два года войны. Написал о том, как нас гнали и как мы драпали. Почему именно этот период? Потому что он самый тяжёлый, самый трагический. Лев Толстой тоже писал про то, как мы отступали, а не как входили в Париж.
- Вам также дали премию «За честь и достоинство». Как вам кажется, эти слова в современном мире ещё что-то значат?
- Я думаю, что за честь и достоинство премии давать нельзя. Потому что честь не измеряется премиями. Это моё личное качество, а достоинство - тем более. С этими качествами сегодня дело плохо у всех. Может быть, и у меня тоже в какой-то мере, ибо наша жизнь требует компромиссов. Ты часто пожимаешь руку человеку, которому не надо её пожимать. Но ты прощаешь ему всё в этот момент, потому что у него тоже есть обстоятельства, которым он вынужден подчиняться. Мы все живём с компромиссами. Но вопрос - с какими? Нельзя всё-таки воровать, нельзя убивать, нельзя без конца врать. А у нас людям врут всё время.
Мы живём с фальшивыми лозунгами. Давно говорим о необходимости выделить квартиры ветеранам. Прошло 67 лет после войны! И сегодня сомневаются: «Может, уже не надо давать им квартиры? Ведь это всё достанется их внукам». Стыдно приводить такой аргумент! Да, достанется внукам. А о чём вы раньше думали? Почему Германия, которая потерпела поражение, своих воинов, побывавших в плену, обеспечила необходимым? А у нас говорят: «Внукам достанется». А за что мы воевали? За то, чтобы квартиру получить? Нет! Мы воевали за то, чтобы отстоять свой народ, и за счастливую жизнь моих детей и внуков. Свободную, счастливую жизнь! И я рад буду, если моим детям и внукам достанется квартира. И упрекать за это непорядочно.
Вообще у нас сегодня много непорядочного. У нас культ рубля и культ силы - силы хамской, бандитской. Как-то в Грузии я и мои друзья, грузинские писатели, остановились закусить, зашли в чайхану. Там сидела молодёжь, человек 10 за одним столом. Остальные столы пустые, никого нет. Когда они нас увидели, встали и уступили нам в качестве приветствия свои места. Это культ учтивости, традиция отношения к старшим. Уважение не показное, а воспитанное с детства. У нас тоже когда-то это было. В деревнях были традиции. Например, благотворительность. До войны, если тебе надо было где-то переночевать, тебя устраивали на сеновале, в риге или доме совершенно незнакомые люди. А сейчас даже знакомых опасаются пускать в свой дом. Сегодня много воруют, и воруют подло.
Вот, например, сейчас в Санкт-Петербурге к зиме поставили гнилые трубы. Трещат морозы. У людей лопаются трубы, и люди остаются без отопления. Как такое возможно? Ради чего? Деньги… Сколько надо денег?! Воровство бессмысленное, без меры, беспредельное. Миллиардами! Ты что, истратишь эти миллиарды когда-нибудь? Даже внуки твои не истратят! И все эти миллиарды пришли за счёт жизни и здоровья других людей, так называемых простых…
...и новые страхи
- Говорят, плохое быстро забывается, а хорошее остаётся в памяти надолго. Бабушки, родители рассказывают о том, что в СССР всё-таки было много хорошего. А вот о настоящем, как вам кажется, смогут вспомнить что-то доброе?
- Я занимаюсь Благотворительным фондом имени Лихачёва. На днях мы награждали подвижников России. Это замечательные люди, которые бескорыстно помогают другим, создают краеведческие музеи, сохраняют памятники культуры. Для чего они это делают? Зачем они тратят свои время и силы? Нет, не ради благодарности, а для того, чтобы в нашу жизнь привнести хоть какой-то смысл. Смысл любви, сострадания, помощи. Такие люди ещё есть, вот о них стоило бы говорить и вспоминать. Но их становится меньше, чем раньше, потому что эпидемия погони за деньгами охватила всю Россию, сверху донизу.
Да, пытаются бороться с коррупцией, со взятками. Но эта борьба идёт вяло, неохотно. В ней отсутствует очень важный для человека элемент - ощущение возмездия. Ощущение того, что за преступление ты будешь наказан на этом свете, а не на том. Многие остаются безнаказанными... Это порождает какое-то уныние, чувство, что справедливости нет.
Пример тому - один из бывших министров, который просто перешёл на другую должность и, похоже, пострадает немного. Во всяком случае некрасиво, что его защищают, стараясь доказать, что он много хорошего сделал для страны. Не может вор, грабитель сделать что-то хорошее! Что бы он ни делал хорошего, он делал это для того, чтобы удобнее было грабить и воровать!
- Много лет назад в книге «Страх» вы описали страх человека, который жил в сталинские годы. Сегодня, по всей видимости, можно описать страх человека, который боится за своё будущее?
- Не только страх за своё будущее. У нас появились другие страхи, не менее тяжкие. У нас есть страх подъезда - вы заходите в подъезд и не знаете, что там вас ждёт. Есть страх за свои сбережения - банк лопнет или какой-нибудь дефолт случится. Многие даже не знают, что такое дефолт, но слышали, что это что-то чудовищное, поэтому его боятся.
Есть страх за ребёнка, которого надо провожать и встречать из школы, так как отпускать его одного в современном мире опасно. Наши страхи обновились…
- А ещё страшно, когда дети, внуки тех, кто воевал с фашистами, называют своим кумиром Гитлера…
- Гитлера выбирают в кумиры, может быть, потому, что у нас очень обострились этнические проблемы. Раньше было общее понятие - «советский человек». А сейчас национализм получает всё большее и большее распространение. Ко мне приходят разные люди и возмущаются: «Что же это такое? Я захожу в магазин, а там продавщица не умеет говорить по-русски». Людей это раздражает. Такого никогда не было. Да, появились и те, кто ненавидит Родину. Так пусть уезжают! У нас свобода выезда. Ведь жить с ненавистью очень тяжело. Но это очень огорчительно. Всё-таки чувство Родины человека согревает. Для меня наш северный край родной - это моя Родина. Я приезжаю за границу, побуду там неделю и хочу домой. Почему? Это внутреннее чувство - чувство дома. Своё! Жаль, что многие это растеряли…
- Я знаю, что вы одно время увлекались путешествиями. За долгие годы путешествий что-то изменилось в вашем отношении к своей стране, к своим согражданам?
- Да, изменилось. Я увидел, что там люди более свободные, там более комфортная жизнь. Нигде за границей я не видел коммунальных квартир, не видел такого пьянства, как у нас. Но есть и прелесть в нашей жизни. Какая-то сердечность дружбы. У нас есть чувство дома, оседлости. Хотя, если подумать, не так много хорошего можно с ходу вспомнить... Наверное, потому, что это лучшее испорчено за последние годы.
Мы ищем счастья и не можем его найти. Для того чтобы быть счастливым, надо немного. Но сейчас кажется: как же я буду счастливым, когда у меня денег мало? Ведь у кого денег много - те счастливые! Это наивное чувство, это не есть счастье. Но жажда наживы ослепила сегодня многих и лишила их настоящего счастья.
