В российский прокат выходит военный боевик Андрея Богатырева «Красный призрак». События картины происходят зимой 1941 года. Немцы собираются расстреливать пойманных советских артистов, один из которых очень талантливо изображает Гитлера (Михаил Горевой), но в последний момент им на помощь приходит неуловимый снайпер, которого фашисты прозвали «красным призраком». В это же время группа солдат Красной армии, которая выходит из ещё осеннего «котла», в одной из оставленных жителями деревень натыкается на немецких карателей под руководством очень жестокого офицера (Вольфанг Черни). Силы неравны, и предстоящий бой будет для окруженцев последним, если им на помощь не придет тот самый «красный призрак».
В ролях заняты Юрий Борисов, Алексей Шевченко, Владимир Гостюхин, Полина Чернышова, Олег Васильков. Авторы фильма называют «Красного призрака» попыткой осмыслить подвиг советских воинов во время Великой Отечественной войны. Накануне выхода картины в прокат АиФ.ru поговорил с Андреем Богатыревым о неизвестных солдатах, о рассказах ветеранов, о «гламурной» войне в отечественном кино и о Пелевине.
Игорь Карев, АиФ.ru: Как создавался этот фильм?
Андрей Богатырев: Идею картины придумали мы сами — четверо друзей — лет семь назад. Тогда мы договорились, что я буду режиссером, а они сыграют в фильме как актеры. Первые годы всё развивалось понемногу: мы ездили к ветеранам, собирали их истории, придумывали, как эти истории объединить. Читали книги об обороне Москвы, среди них, конечно, была повесть Александра Бека «Волоколамское шоссе», воспоминания офицера панфиловской дивизии Бауыржана Момышулы. Смотрели документальные фильмы «Моя Великая война» Андрея Зайцева. И в итоге у нас получилась собирательная картина того, что происходило с нашими героями.
— Как вы можете описать эту собирательную картину?
— Наша идея состоит в том, что главный герой — неизвестный солдат или даже, скорее, неизвестные солдаты. Некоторым персонажам — воинам, которые выходят из окружения, — мы даже специально не стали давать имена, не стали в сценарии указывать их истории. Они есть здесь и сейчас, появляются с началом фильма и уходят дальше, когда фильм заканчивается. Мы даже не стали делать жесткой исторической привязки к каким-то событиям. «Красный призрак» это рассказ об одном подвиге, который был совершен в совершенно конкретном месте, в деревне Низовское Мосальского района Калужской области. И снимали мы все сцены именно там, прямо в этой деревне.
— В аннотации к фильму сказано, что это Вяземский котел, но, судя по снегу, действие происходит много позже октября 1941-го?
— Пожалуй, да, это может ввести в заблуждение. Речь идет об окруженцах, которые выходят из этого котла спустя несколько месяцев, примерно в декабре 41-го, и такие случаи во время войны были. Мы использовали рассказ одной медсестры, которая вспоминала, как из подобного котла совсем небольшое количество солдат шли к своим несколько месяцев. Не потому что идти было далеко, а потому, что прямой дороги за линией фронта не было, а в некоторых ситуациях такие окруженцы могли оставаться на одном месте с неделю, потому что рядом были немцы. Вот на основе таких историй мы и собрали персонажей своего фильма. Они разные люди, которых просто свела вместе судьба.
— В картине много таких воспоминаний?
— Да, мы использовали множество рассказов ветеранов. Например, история со свернутой челюстью одного из героев реальна, она произошла на самом деле. Кроме того, немцы действительно оставляли в брошенных избах отравленные продукты, чтобы поймать партизан или тех, кто выходит из окружения.
— В фильме я заметил две сюжетные линии: с артистом, пародирующим Гитлера, и с историей выходящих из окружения солдат, которые вынуждены вступить в бой. Эти сюжеты пересекаются или существуют параллельно?
— Конечно, пересекаются, это одна история. Сюжет с артистом, который пародирует Гитлера, — это предисловие и послесловие к рассказу о бое окруженцев с нацистами. И оба раза его спасает «красный призрак», но разный. А почему разный — узнаете, когда посмотрите фильм.
— Современное российское кино о Великой Отечественной часто критикуют за недостоверность, а вы решили вообще ввести в свой фильм мистический элемент — этого самого призрака.
— Критикуют, я думаю, не за недостоверность, а за некий поверхностный патриотизм. У нас некоторые фильмы о войне очень гламурные, красивые, герои бегут в рапиде, песок падает в замедленном темпе... Чем отличалось советское военное кино? В тех фильмах о войне рассказывали не красиво, а как есть, но с юмором. Вспомните, например, картины «На войне как на войне» или «Они сражались за Родину!». В них есть и жестокость, есть и героизм, есть и юмор, есть и ирония — всё есть, как и должно быть по правде. И мы хотели избежать этого гламура, сделать наш фильм более брутальным и в то же время оставить в нем место для юмора и иронии.
— Что помогло в этом?
— Наверное, то, что мы ушли в слегка тарантиновскую стилистику, но она была продиктована нашими разговорами с ветеранами. Они рассказывали свои истории о вещах очень жестоких, но в этих историях обязательно присутствовал юмор. И с их помощью мы смогли обойтись без пафоса.
— Те фильмы, которые вы упомянули, снимали фронтовики, да и играли в них актеры, тоже прошедшие войну. А последующие поколения... Можем ли мы рассказывать о войне также достоверно?
— Да, эта проблема есть. Перед началом съемок мы ходили в поход, чтобы понять, что значит быть в лесу зимой, как себя чувствовали солдаты Красной армии, выходившие из окружения. Нам, конечно, было тяжело, но у нас было современное оборудование, бензопила, но если бы нам пришлось всё делать топорами и ещё нести оружие, а вокруг кишели бы враги? И в какой-то момент мы осознали, что подобное представить просто невозможно. Это надо пережить, как пережили те старики, которые нам рассказывали о своих подвигах.
— То есть лучше оставить эту затею и бережно хранить картины, которые уже есть?
— Нет, дело не в том, можем мы или не можем снимать так, как снимали режиссеры полвека назад. Мне кажется, надо обязательно снимать, чтобы не забывать о Великой Отечественной. Другое дело, что истории о войне должны быть живыми и неформальными. Они должны быть о людях и о ситуациях, чтобы зрители могли сопереживать героям. А иногда я думаю, и слава Богу, что мы не знаем, как на войне, и, дай Бог, чтобы мы как можно дольше не узнали этого. Потому что война — это самое страшное, что есть на Земле. Некоторые рассказы ветеранов мы даже не стали включать в фильм — они рассказывали нам о таких вещах, которые просто страшно представить. И для меня «красный призрак» — это обычный человек, который узрел что-то такое, что сделало его другим и открыло в нем некий дух, превратило его в нашего мстителя.
— Супергероя?
— Да-да, в супергероя, который появляется в самые тяжелые моменты и помогает России выстоять. Это как у Пелевина рассказ про пса по кличке ******, который спит, но если его разбудить, то всем этот пёс и наступит. В этот раз его разбудили немцы, когда-то французы... Супергерой из нашего фильма некрасивый, маленького роста, не сильный, но в нем такой дух! И этот дух помог ему победить красивого и сильного немца. Вообще, я надеюсь продолжить эту тему. Если «Красный призрак» будет успешным, то хотелось бы сделать подобный фильм и про Отечественную войну 1812 года, и про освобождение страны от немцев. Не всё же нам обороняться.
