Будущей зимой на киноэкраны выйдет приключенческий фильм «Тайна Печати дракона: Путешествие в Китай» — сиквел самой кассовой российской ленты 2014 года «Вий 3D». Примечательно, что это будет первый пример полноценного сотрудничества России и Китая в сфере кинопроизводства — в обеих странах фильм получил статус национального. Наряду с российскими актёрами в проекте приняли участие Джеки Чан, Арнольд Шварценеггер и другие звёзды мирового масштаба — не удивительно, что сегодня это самый ожидаемый кинопроект в Китае, потенциал которого эксперты оценивают в 1,5 млрд юаней.
АиФ.ru встретился в Сколково с кинопродюсером многообещающей картины Алексеем А. Петрухиным, где успешный кинематографист в рамках форума Startup Village провел open-talk «От идеи до зрителя».
Елена Яковлева, АиФ.ru: Расскажите, почему сегодня так популярна копродукция, какие двери она открывает?
Алексей А. Петрухин: Официальная межгосударственная копродукция даёт нашему проекту все права как внутреннему продукту. То есть это уже совсем другая схема распределения дохода от проката, попадания в сеть кинотеатров, работы с комитетом по делам радио, телевидения и печати.
Копродукция с Китаем позволяет нам выйти в прокат на территории Китая вне квот, установленных на зарубежные картины, раздвинуть границы и обратить внимание на российское кино. Это возможность по-другому показать Россию, чтобы люди смотрели не только социальные безнадежные драмы, а что-то более светлое. Китайской же стороне копродукция даёт возможность получить то, чего у них не хватает: технологии, инновации, творческий подход, креатив...
— Для вас это очевидный вопрос, но всё же: почему Китай?
— Сколько бы ни говорили, что кино — это искусство и развлечение, кино — это такое же СМИ, причём самое массовое, потому что понятное во всём мире, потому что ему верят на 100%. Голливуд давно это понял и манипулирует людьми во всём мире. На голливудских фильмах уже выращено несколько поколений, и большинство людей считают, что Америка — крутая держава и прочее, прочее, прочее. Американцы сумели воспитать свой патриотизм с помощью кино, а мы не можем этого сделать, потому что наш кинопрокат контролируется голливудскими мейджорами. У нас есть колоссальный творческий потенциал и креатив, но технически и экономически мы слишком слабы, чтобы конкурировать с ними.
В мире осталось всего две страны, куда не пустили Голливуд — это Китай и Индия. И если ещё 7 лет назад Китай для кинопроката был нам неинтересен (у них бокс-офис был гораздо меньше, чем в России), то теперь они сделали две пятилетки, настроенные на увеличение количества кинотеатров. На сегодняшний день китайцы построили 45 тысяч кинотеатров, а к концу года их будет уже 50 тысяч (для сравнения, в Америке сейчас 42,5 тысяч кинотеатров). Есть сотни примеров китайских картин, которые уже собирают $200-300 млн, и эти деньги никто не кладёт себе в карман. Китайцы, как фанаты, начинают делать следующее кино, и постепенно количество переходит в качество. Вот увидите, через 2 года мы будем смотреть вообще другое китайское кино. Мы увидим, как китайцы меняют стереотипы.
— Получается, что на совместные инвестиции вы создаёте большое кино для двух рынков. Но будет ли фильм «Тайна Печати дракона: Путешествие в Китай» интересен другим странам?
— Да, он ориентирован на два рынка, но при этом мы создаем некий задел, чтобы миру тоже было интересно. Эта история показана глазами английского путешественника, также к картине привлекают внимание англичане и американцы, которые в ней снялись: Арнольд Шварценеггер, Рутгер Хауэр, Мартин Клебба, Чарльз Дэнс, Кристофер Фэйрбэнк, Джейсон Флеминг.
Две звезды в одном проекте
— Если говорить о мировых знаменитостях, расскажите, как вам удалось привлечь к фильму Джеки Чана и Арнольда Шварценеггера?
— Когда мы уже заинтересовали китайскую сторону, то задумались, кто в Китае актёр № 1? Безусловно, это Джеки Чан. Мы пришли к нему и рассказали, о чём и зачем этот фильм, а в ответ получили: «Я в команде, я в теме».
Затем посоветовались с Джеки Чаном, кого из звёзд ещё можно взять. Была идея, что это должен быть Джейсон Стэтхэм, но в процессе разработки пришли к выводу, что Стэтхэм сам рос на фильмах Джеки Чана, поэтому с точки зрения опыта и возраста у них разные весовые категории. Следующим шагом были имена актёров на все времена и для всех — Сильвестра Сталлоне и Арнольда Шварценеггера. Когда решили, что это будет Арнольд Шварценеггер, сделали ему предложение, и он согласился. Так мы соединили двух мировых кинозвёзд в одном проекте.
— Я знаю, что у вас планируется ещё один проект с Джеки Чаном. Всё в силе, какой это будет фильм?
— Да, мы разрабатываем проект, предложенный с его стороны. Это основанная на реальных событиях история из 1990-х про грабителей поездов, курсировавших по маршруту Москва-Пекин. Но я бы не стал сейчас что-то анонсировать, так как судьба проекта ещё находится в стадии обсуждения и разработок. Сейчас у нас все силы брошены на то, чтобы выпустить «Путешествие в Китай», посмотреть, как аудитория воспринимает это сотрудничество, и уже на основе успеха или неуспеха строить следующий проект.
— Я всё же забегу вперёд, чтобы поговорить о третьей части «Вия» — «Путешествие в Индию», который вы планируете выпустить вслед за «Путешествием в Китай». Буквально на днях Дмитрий Медведев подписал проект соглашения о совместном производстве фильмов России и Индии...
— Да, это мы попросили его сделать. Дмитрий Анатольевич всегда нас поддерживает. Он нас с Китаем поддержал, а теперь поддерживает с Индией.
— Когда планировали этот фильм, ожидали, что попадёте в тренд интереса к индийскому кинорынку?
— Нет. Мы и с Китаем не ожидали, что попадём в тренд, а здесь ещё больший тренд — это Китай-Индия. Мы даже специально задержали этот проект в производстве на полгода, чтобы доработать некоторые вещи с учётом трендов сближения. Мы решили, что привлечём больше Китая, и большая часть съемок снова пройдёт в Китае. Теперь мы уже к этому готовы и к осени собираемся выйти в съёмочный период.
— Расскажите, чем же так привлекателен индийский кинорынок, ведь он значительно меньше китайского?
— В России старшее поколение выросло на индийских фильмах. Индийские краски, легенды, достопримечательности, позитив — всё это должно сработать и на Россию, и на Китай, и на мир (потому что это опять будет история глазами английского путешественника).
Да, я понимаю, что если даже в Индии будет рекорд по кассовым сборам, то это не тот рынок, как в Китае, чтобы за него держаться, но он немаленький. Если все индийцы поднимутся и пойдут в кинотеатр, это тоже дорогого стоит.
— В «Путешествии в Индию» тоже планируется звёздный актёрский состав?
— Конечно. Например, Арнольд Шварценеггер уже забил себе место в этом фильме. Он сказал: «Ребята, я точно с вами в Индии», — и попросил вписать в сценарий, как его герой попадает в Индию. Я его предупредил, что «Путешествие в Индию» мы начнём снимать ещё до выхода в прокат «Путешествия в Китай», но он ответил, что ему не важен успех первого фильма, он в этой теме с нами.
Это было не на уровне шутки, а на уровне предварительных любезностей. Так что в ближайшие месяцы мы всё это сформулируем и уже сделаем некое официальное заявление.
За стеной американского кино
— Мы плавно подошли к вопросу о государственной поддержке. Интересно узнать ваше мнение по поводу последней инициативы Министерства культуры, когда при получении прокатного удостоверения все будут платить 5 млн рублей, но для российского кино это будут возвратные средства...
— Во-первых, многие СМИ неправильно транслируют эту информацию, говорят коротко: «5 млн рублей за прокат», — поэтому в ответ звучит: «Ой, да вы что! Где нам взять? У нас денег нет». Самое важное, что для российского кино это будут возвратные деньги. Многие говорят: «Где я возьму на это деньги? Я еле кино сделал», — но как ты собираешься выпускать кино, если у тебя нет денег? Как правило, деньги даёт дистрибьютор, который берёт твоё кино, а если его нет, то тебе и 5 млн не помогут. Такие меры, во-первых, должны отсеять фильмы категории B и C. А во-вторых, благодаря этой квоте многие иностранные фильмы освободят экранное время, которое можно потратить на блокбастеры или российское кино.
Грубо говоря, у нас сейчас на экраны выходят порядка 200 иностранных проектов, которые в других странах даже не доходят до кинотеатров. К нам этот мусор попадает за счёт американских мейджеров, которые вместе с блокбастером продвигают фильмы низкой категории. Предположим, что с новыми квотами эти 200 фильмов заплатят по 5 млн — то есть 1 млрд рублей ляжет не в казну, а в Фонд кино, который распределяет эти деньги на развитие индустрии, дебютные проекты и прочее. Поэтому инициатива правильная, просто не налажена работа с населением, информирование в СМИ о том, как работает эта схема.
— Давайте поговорим о российском кинорынке. Как думаете, чему нам стоит поучиться у китайских коллег?
— Нам следует научиться их подходу — игре в долгую, стратегическому планированию на развитие своего рынка, подходу к проектам, патриотизму, сплоченности. Они конкурируют между собой, не без этого, но в основе их киноиндустрии лежит государственное регулирование. Мы же не контролируем свой кинопрокат, и нам через стену американского кино, о которой я говорил вначале, не перелезть без государственной помощи. Государство должно пятикратно увеличить поддержку, причем помогать не столько продюсерам в создании кино, сколько увеличивать количество кинотеатров и строить свои киносети, заточенные на российское кино.
Кто-то прочтёт это интервью и скажет: «Да какое российское кино, кто на него пойдет?». Конечно, его еще нет, как и в Китае не было. Но через некоторое время это количество должно увеличиться, а затем — перейти в качество. Для этого нужен оборот денег, нужно развитие индустрии. Потратьте ещё 3 года, постройте еще 10 тысяч кинотеатров, и инвесторы будут в Сколково, где мы с вами сейчас общаемся, стоять в очереди, чтобы выбирать интересные проекты и давать деньги, потому что это будет окупаться. Таким образом кино разовьется, а страна станет более сплоченной и экономически более сильной.
Нам надо развивать своё кино, себя. Возможно, придется пройти через болезненные меры, ограничения, отрезав привычные нам каналы контента. Некоторые представители поколения будут протестовать и бунтовать, но надо найти правильную альтернативу, и это непросто. Я не призываю убрать всё срочно, ведь кинотеатры загнутся без иностранного кино, но надо придумать, что с этим сделать и как сделать правильно.
