Автор и исполнитель Александр Маршал, отмечающий 7 июня 65-летие, в интервью АиФ.ru рассказал о выступлениях в госпиталях перед ранеными бойцами, о детской Аллее ангелов на Донбассе, уголовном деле за ведение концерта, безумствах поклонниц «Парка Горького» и новых песнях, написанных по следам военной спецоперации.
Владимир Полупанов, АиФ.ru: Ты признался, что почти не бываешь дома. Чем ты сегодня так занят?
Александр Маршал: В данный момент еду домой с концерта. Выступал в МИДе для наших дипломатов, чтобы поддержать, у них сейчас сложное время. Нужно, чтобы люди немного отвлеклись. Был полный зал, меня хорошо принимали. Некоторые плакали. Это высшая награда, когда вижу, что люди переживают вместе со мной.
- Каких концертов сегодня больше – по линии разных ведомств или кассовых по билетам?
- Сейчас с кассовыми концертами сложно, видимо, не до этого людям. Часто выступаю в госпиталях для раненых солдат, последний раз - 2-го июня. Езжу с гитарой, пою для наших ребят. 9 мая с Олегом Газмановым выступали в Челябинске на площади города, где было много народу. В основном такие концерты. У меня много песен на патриотические темы. Сейчас это нужно и важно. В такое время мы должны быть все вместе.
- О чём сегодня пишутся песни?
- Много написал с момента начала спецоперация. Я же общаюсь с ребятами, которые находятся на передовой. Они мне много рассказывают о том, чего мы не знаем, не слышим в новостях.
- Можешь процитировать несколько свежих строчек?
- Опять вперёд идёт колонна,
Машины строго держат ряд,
И у стального батальона
Дороги нет теперь назад.
Когда-то деды брали Гомель,
Переломив врагу хребет.
И вновь беда – теперь Гастомель
Как отголосок прошлых лет.
- Поделись впечатления от общения с ранеными бойцами. О чём они говорят?
- Ни один из раненых не сказал, что больше не вернётся на передовую. Все до единого, даже тяжело раненые, говорили: «Обязательно вернемся, будем продлевать контракт. Иначе будет стыдно перед погибшими ребятами». Это основная мысль, которую они транслируют. Я, в общем, другого и не ожидал. Молодые, но такие сильные духом ребята! Гордость за страну! Говорили о том, что очень похожи с украинцами. А как по-другому? В Великой Отечественной войне наши деды воевали плечом к плечу с украинцами. Отцы вместе служили, некоторые учились в одном военном училище.
Тому, что украинцы сдаются в плен, есть объяснение. Их бросает командование, воевать нечем, кто-то начинает потихоньку прозревать. Нашим бойцам дали установку – не лезть на рожон, окружать и ждать, пока противник не сдастся. Чтобы меньше было жертв с обеих сторон. Я считаю, это правильно.
- Ты входишь в совет минобороны. Что вы там обсуждаете, если это не военная тайна, конечно?
- На днях на совете мы приняли новых членов, Эдгарда Запашного, в частности. Не только артистов, людей из разных областей.
- Как ты относишься к своим коллегам, которые испугались спецоперации? Их призывы к миру как воспринимаешь?
- С 2014-го года я регулярно езжу на Донбасс. Видел всё своими глазами, знаю об ужасах обстрелов. Ком в горле стоит, когда видишь Аллею ангелов – мемориал погибшим от обстрелов детей, которым было от 3-х до 12 лет. Стариков много погибло. Эти мрази стреляли, куда попало. И сейчас бьют по гражданским объектам ДНР и ЛНР. После каждого концерта ко мне подходили люди и со слезами на глазах просили, чтобы я передал нашему руководству, чтобы Донбасс забрали в Россию. «Если будет такая возможность, обязательно скажу», - отвечал я. Люди устали от беспредела, который там происходит последние 8 лет.
Артисты, которые в начале спецоперации в соцсетях выставляли черные рамки, призывали к миру, писали «нет войне», не были там. Они не понимают, о чём говорят. Почему не писали «нет войне» все эти 8 лет? Вообще, чего говорить об уехавших? Уехали и уехали. У каждого своя жизнь и своя совесть.
- Ты говоришь, что наши бойцы заявляют о похожести украинцев на нас. Откуда же у наших соседей столько ненависти к нам?
- Всё идет издалека. Никита Хрущёв сделал «доброе дело» - амнистировал всю недобитую бандеровскую сволочь. В итоге выросло несколько поколений, которые дома слышали: «Москаляку на гиляку», «Кто не скачет, тот москаль» и т.д. Американцы работали на Украине, вкладывали деньги и культивировали нацистскую идеологию. А мы (что непростительно) все 30 лет после распада СССР думали: «Украина – родная страна, наши люди, куда они от нас денутся». А эти «наши» росли в ненависти к нам! Нам надо было работать, действовать решительнее.
- У тебя родители долгое время жили на Украине. Наверняка, там остались друзья?
- Слава Богу, есть адекватные люди. Они всё понимают. Но есть и те, которых я заблокировал. Они меня спрашивали: «А нас за шо?» «За то, что ты молчал, когда нацики с факелами ходили по Киеву, когда бомбили Донбасс», - отвечал я. «Ну, да, - соглашались они. – На Донбассе было. Ну, это же не нас». А вот теперь это всех коснулось.
- Как твои родители в Киеве оказались?
- Мама всегда хотела в большой город, вот и выбрали Киев ещё в советские времена. Тогда ведь ничего подобного не было. Может, что-то и происходило, но не так явно. Мой отец ушёл из жизни в 2001-м. Его я успел похоронить. А маму, которой не стало в 2015-м, не успел. Поскольку оказался в списках их вонючего «Миротворца». Позвонил друзьям и попросил, чтобы подстраховали меня в аэропорту Борисполь, когда приеду на похороны. Они позвонили в СБУ, а там прямо сказали: «Лучше пусть не приезжает, гарантий не даём».
Те же киевские друзья кремировали маму, привезли урну в Москву. А в 2017-м году не стало моей младшей сестры. И я также не мог поехать. Её кремировали, эксгумировали останки отца, и после кремации привезли мне в Москву. Теперь прах моих близких - на Троекуровском кладбище. Есть хотя бы, куда прийти помянуть. Помимо «Миротворца», на меня завели еще и уголовное дело за то, что я вёл концерт, посвященный открытию Крымского моста. Можно придумать что-нибудь глупее?! Те, кто не дал мне возможность похоронить маму и сестру, мои личные враги. Но даже им не желаю пережить того, что сам пережил.
- Я не обнаружил тебя ни в одной соцсети. Раньше же ты был активен, а сейчас удалил аккаунты?
- После того, как западные соцсети объявили у нас экстремистскими, как ты знаешь, мне стало неинтересно там появляться. Я несколько лет назад выступал в Следственном комитете (являюсь членом общественного совета), где говорил, что нужен контроль интернета. «Наступит время, - говорил я. – когда люди из-за океана начнут отключать нам рубильник». Что сейчас они и пытаются сделать. У нас растет молодёжь. С кого она берёт пример? С этого долбоящера, у которого три шестерки на лбу (имеется в виду Моргенштерн, – Ред.), который ведет себя как скотина? В общем, я понял, что мне не нужны соцсети. И удалился отовсюду.
- Ваша группа «Парк Горького» была послом СССР в западном музыкальном мире. Вы ведь прожили всем коллективом 10-лет в Америке. Что заставило вас вернуться обратно?
- Когда мы туда приехали в 1987-м году, нам уже говорили, что скоро формат MTV в корне изменится. Мода на хард-рок, который мы играли, уходила в прошлое. И спустя 2 года после нашего приезда, как будто кто-то выключил рубильник – группы, играющие такую же музыку, как мы (Mötley Crüe, Def Leppard и т.д.), исчезли из эфира. Появились Nirvana, Soundgarden, Pearl Jam и др. Мы стали просто неактуальны и решили, что сделали всё, что требовалось, и можем вернуться домой. А домой очень хотелось.
- Николай Носков в интервью несколько лет назад рассказывал: когда группа была на пике, поклонницы выбегали на сцену и пытались сорвать с вас одежду. Было?
- Наверное, что-то подобное было. Уже не помню. У нас были красивые кулоны из белого золота с логотипом GP и звездой. Фанатки старались их сорвать у нас с шеи. А одежду как можно сорвать? Это надо совсем обнаглеть. И потом зачем ее срывать? Если хороший человек попадался, мы могли и сами снять (смеется).
- Что ты думаешь сегодня о США?
- У меня там осталось много друзей. С некоторыми из них я на связи. И когда они мне начинают что-то говорить о теперешних событиях, отвечаю: «Если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями, не будем обсуждать эту тему». Им там «втирают» в голову с экрана искаженную картинку. Там СМИ так промывают мозги людям, что даже мои друзья, которые мне доверяют, несут откровенную чушь. Смешно слушать их рассуждения. А я знаю о том, что происходит на Донбассе, не понаслышке, я там был. Поэтому мы на темы политики стараемся не говорить. … Но я никогда больше не поеду в США.
- Почему?
- Потому, что мне там нечего делать. Штаты в корне изменились. Это не та страна, в которую мы приехали в 1987-м. Когда сыну Артему исполнилось 16 лет (родился 18 июня в 1997 г. – Ред.), я его повез в Лос-Анжелес, чтобы показать город, в котором он родился. Показал дом, где мы жили. Мы ездили по городу, и я понимал, что попал в совершенно другую страну. Всё изменилось в худшую сторону – отношения людей, атмосфера. И старик Байден такое иногда несёт… - все же видят, что он неадекватен. Ну, да Бог с ними.
- С музыкантами «Парка Горького» общаешься?
- Поддерживаю отношения только с Лешей Беловым. Не так давно мы записали песню Hello My Fiend, сняли на неё клип. Саша Львов (наш барабанщик) живет в Лос-Анжелесе, у него там семья. И не собирается сюда возвращаться. Но нам с ним особо и обсуждать нечего.
- А с Николаем Носковым поддерживаешь отношения? Мне кажется, ему нужна поддержка, особенно после того, как он перенес инсульт. Кстати, у него 10 июня концерт в Зеленом театре ВДНХ.
- У Коли непростая ситуация. Мы с Лёшей (Беловым – Ред.) были у него в гостях, когда он только выписался из больницы после инсульта. Сидели, вспоминали, смеялись. Он помнит то, что происходило давным-давно, а ближайшие события нет.
- У тебя двое детей. Про младшего Артёма знают все, а вот про старшую дочь Полину почти ничего неизвестно. Общаешься?
- У неё недавно был день рождения. Позвонил, поздравил. Ее мама увезла Полину в Америку, когда она была совсем маленькой девочкой. Она там выросла. Сейчас живёт в Лос-Анжелесе, работает в IT-компании. Ей уже больше 30 лет. Мы в хороших отношениях. Но общаемся редко.
- Сын Артём был на распутье. Но, похоже, окончательно выбрал музыку?
- Да, он определился. После участия в программе «Две звезды. Отцы и дети», где мы с ним вместе выступали, он приобрел популярность. Пишет песни, записывает их в студии. Я очень рад за него. Как-то привел ему слова своего отца: «У тебя в жизни будут и взлеты, и падения. Но даже когда случаются неудачи, нужно всё равно продолжать бить в одну точку. И тогда даже бетонная стена, несмотря на твой разбитый кулак, тебе поддастся». Он взял это на вооружение.
- Ты большую часть жизни играл рок-музыку. А потом плавно перекочевал в направление, которое у нас называют «шансоном». Почему ты изменил року?
- Если ты играл рок, то необязательно должен умереть в косухе. Нельзя музыканта загонять в рамки. Был моложе, играл рок. А с возрастом приходят другие мысли.
Мой сольный концерт состоит из разных блоков – песни-воспоминания под гитару, в стиле шансон. А в финале пою хиты «Парка Горького», попурри из песен Deep Purple. Когда вижу, что публика примерно моего возраста, то играю эти песни. И все поют вместе со мной. Поэтому мой концерт интересен тем, что я не дую в «одну дуду». Хочется спеть что-то умное, что люди послушают с интересом.
Мне повезло – Господь дал возможность петь и писать в разных стилях. Как только съездил в одну из первых горячих точек, стал писать такие песни. Видел всё своими глазами, общался с нашими воинами. И понял, что когда ты начинаешь об этом петь в роковой стилистике, это звучит нарочито, как будто случайно прилеплено, неестественно. Владимир Семенович Высоцкий - тому яркий пример. Когда он пел, надрываясь, под ненастроенную гитару – это одно. А песни, записанные с оркестром, аранжированные – красиво звучат. Но что-то теряется при этом. У меня есть длинные песни, как рассказы, основанные на реальных событиях. Я понял, что три дворовых аккорда больше к ним подходят, нежели фуззовые гитары. Музыкой это назвать сложно. Часть этих песен я напел и записал под акустическую гитару. В длительных поездках, перелетах все время пишу стихи.
- Счастлив ли ты в своей сегодняшней жизни?
- Такой жизни, которая случилась у меня после возвращения из США, у меня не было даже в советское время. Она стала насыщенной и интересной. В советское время приходилось прятаться, стричь волосы, потому что заставляли. Мы с группой «Аракс» 10 раз сдавали программу в минкульте. И у нас её так и не приняли. В США тоже было круто! Но когда я вернулся в Россию, началась жизнь ещё более интересная. Я впервые стал делать то, что мне нравится. И оказалось, что это нравится и другим.
Поэтому я счастливый человек. Занимаюсь любимым делом, и мне ещё за это платят. Счастлив ещё и потому, что родился в России, в этой земле лежат мои предки, воевавшие за эту землю. Счастлив, что я сын своего отца, которым горжусь, и которого мне так теперь не хватает. Мало того, что он был сам летчиком от Бога, он еще многих научил летать. У моего бати были курсанты, которые впоследствии стали летчиками-испытателями. Два из них попали в отряд космонавтов. И когда они были курсантами, все называли его батей. Так что у него было много «сыновей».
- 7 июня тебе исполняется 65 лет. Что ты думаешь про этот возраст?
- Думаю, хорошо бы отмотать пленку назад (смеется). Но это невозможно. Если бы я в молодости имел сегодняшние мозги, то, может быть, не совершил бы массу глупостей. Были люди, которых я обидел. И их уже нет в живых. Прихожу в храм, ставлю свечку, молюсь и прошу у них мысленно прощения.
- Будешь праздновать?
- Решил, что в этом году не буду делать большой концерт из-за с событий на Донбассе. Думаю, это неправильно. Но когда всё закончится, отпразднуем.
