Борис Акунин: «Моя частная жизнь – не товар»

На онлайн-конференции Борис Акунин ответил на вопросы наших читателей.

- Чем вы занимаетесь в свободное время, и много ли у вас его вообще?

- Времени много, потому что я за работой сижу очень недолго. Моя работа странная, к ней нельзя относиться как к работе. Если начнешь так ее воспринимать, все, это рутина и скука. Поэтому я сажусь писать с утра на свежую голову, сижу в зависимости от состояния и настроения, пока это не начинает меня утомлять. Тогда я останавливаюсь. Главный секрет в том, чтобы относиться к писательству как к чему-то радостному, доставляющему удовольствие. Поэтому большая часть дня у меня сводная. Но моя батарейка от этой работы очень быстро садится, поэтому остальную часть дня я восстанавливаюсь.

- При создании своих произведений принимаете ли вы во внимание замечания и пожелания поклонников, высказывающихся на различных форумах. Могут ли они вносить коррективы в ваши первоначальные планы?

- Относительно замыслов – нет, то, что я придумал, я придумал, никого не слушая. Что касается ошибок, которые замечают люди, я за это благодарен, стараюсь исправлять, если ошибки не носят намеренного характера.

- Бывает ли у вас чувство зависти после прочтения чужих книг?

- Не бывает, я не читаю чужих книг. Я взял себе это за правило с тех пор, как начал писать. Это мешает, сбивает. Когда читаешь классику (я перечитываю ее довольно часто, это бывает нужно для работы), такого чувства нет, себя с классиками не соотносишь. Мое чтение – не художественная литература. Если я сую нос в новое произведение, просто чтобы попробовать его на вкус, как вино пробуют. И откладываю, дальше не читаю.

- У вас есть любимые и нелюбимые книжки из вами написанных?

- Конечно, у меня есть книжки, которые нравятся мне больше и меньше. В некоторые я никогда не заглядываю. Всегда есть замысел, для тебя самого вначале он прекрасен, но его осуществление всегда уступает. В лучших случаях я выполняю замысел на 70-80%. Назову книжки, которые я не люблю, считаю их неудачными (обычно я не делаю этого, но сейчас назову): «Фантастика», «Любовница смерти», «Повесть декоратора».

- Будут ли новые киноверсии приключений Фандорина? И кто из актеров (западных или российских) более подходит на роль Эраста Петровича по вашему мнению?

- Фандорин у меня в разном возрасте, всеми тремя Фандориными я доволен. Я знаю, что полностью снят фильм по книге «Пелагея и белый бульдог», режиссер – Юрий Мороз. Сейчас идет постпродакшн. Когда собираются выпустить, я точно не знаю. В данном случае я впервые в этом совсем не участвую. Сценарий писал не я, я его просто вносил коррективы, вот и все.

- Почему у вас враги России такими симпатичными выходят?

- Не только России. Вообще врагов и злодеев стараюсь делать интересными. Когда делаешь врага противным и слабым, ты играешь в поддавки с самим собой. Настоящий враг, опасный – он привлекательный. Как Сатана. Точно так же и враг должен быть таким, чтобы было сомнение – а прав ли ты?

- Почему ваши книги стоят так дорого? Не пробовали вы как-то на это повлиять?

- То, что я могу делать, я делаю. Я заинтересован в том, чтобы мои книги были дешевле. Но здесь автор в цепочке между книгой и прилавком не самая важная фигура. «Квест» в московских магазинах книга дорогая, я скандалил с издателем, и цену немного уменьшили.

- Многим читателям ваша «вторая литературная пятилетка» понравилась значительно меньше, чем первая. А какая из двух «пятилеток» принесла большее удовлетворение вам?

- Я больше доволен первой, все было свежее и легкое, сейчас все дается труднее. Читатели часто ворчат, что я замучил их экспериментами. Не вижу смысла писать то же, что писал раньше. Новая книжка имеет смысл, если там есть новые задачи и новые трудности. Это ведет меня по пути экспериментаторства. В этом смысле вторая пятилетка далась труднее, а третья, видимо, будет еще труднее. Но я в этом смысле легкой жизни не ищу. Я сейчас делаю роман еще более игровой и легкомысленный из серии «Приключения магистра» про внука Фандорина. Он отправляется на остров сокровищ искать огромный клад. Как обычно, действие происходит в двух эпохах – сейчас и тогда. Поэтому я полностью во фрегатах, корветах, пушках, всевозможных парусах, такелажах. Я провалился я в детство. Это даже приятно.

- Почему о вас так редко слышно в СМИ? Хотели бы Вы работать на радио или ТВ?

- Нет, совсем не хотел бы. Я бы с удовольствием там вообще никогда не появлялся. Мое лицо и частная жизнь – не товар. Мой товар – то, что я пишу. Для того, чтобы он продавался, мне надо себя демонстрировать, меня это напрягает, но я работаю в жанре массовой литературы, и было бы нечестно спрятаться и никогда не показываться, как это делает Пелевин.

- Не тяготит ли вас, что после интервью с Ходорковским многие стали Вас воспринимать не только как писателя-беллетриста, но и как «общественного деятеля»?

- Мне это очень не нравится, я хочу быть беллетристом, писателем. Надеюсь, что это временно, произошло в силу стечения обстоятельств. Началось с того, что я побеседовал с Михаилом Ходорковским – интересным мне человеком. Это обычная для писателя вещь. Закончилось тем, что человека за 12 страниц интервью посадили на 12 дней в карцер. Я воспринял это как оскорбление в свой адрес. Еще произошла история с Бахминой. Эта история является глупостью со стороны государства. Находиться в стороне, когда это происходит, мне кажется безнравственным. Тем более что у нас сейчас в стране происходит вроде бы формирование гражданского общества, без него не будет ничего. Но я тешу себя иллюзией, что я напишу какое-то еще письмо и смогу вернуться к своим занятиям. Больше я не хочу выступать ни по каким темам, просто в некоторых ситуациях нельзя не выступить.

- Каково ваше отношение к России? Судя по вашему творчеству, сочувственно- жалостливое, вроде как к убогому.

- Я отношусь к России как к трудному, но одаренному подростку, с которым надо еще много работать.

- Скажите, если бы вы жили на стыке соответствующих эпох, и у вас был эликсир власти, то кому бы вы его дали в начале 18 века, 19 века, 20 века, и сейчас, в начале 21 века?

- Надо пояснить: вопрос связан с романом «Квест», где фигурирует эликсир власти, который можно дать лидеру, чтобы он обрел мощную волю и мог переменить ход истории. Думаю, что я бы в 18 веке, в Петровскую эпоху мог помочь Василию Галицину, царевне Софье. Думаю, и тогда Россия пошла бы по тому же пути, что и при Петре Первом, но с меньшей кровью. В 19 веке укрепил бы Александра первого. Ему не хватало воли и целеустремленности. В 17-ом году 20-го века я бы помог Керенскому. Он оказался между Сциллой и Харибдой, удержаться было практически невозможно, сохранить подобие цивилизованности я бы ему помог. В 21 веке я бы не стал помогать людям, которые у власти, альтернативного лидера я не вижу. Мне симпатичен Ходорковский, но со многими его воззрениями я не согласен. Когда он выйдет на свободу, я вряд ли и буду его политическим единомышленником.

- Почему бы вам не завести блог?

- Мои книжки и есть мой блог. Все, что приходит более ценного в голову, я вставляю в роман, который пишу. Нет потребности вести блог да и времени нет.

Читайте также. Полное досье на Бориса Акунина