С 1 июля Николай Цискаридзе пополнил армию безработных. Большой театр, в котором Николай работал с 1992 г., отказался продлевать контракт с артистом.
Эта новость не стала ни для кого большой неожиданностью. Конфликт Цискаридзе с руководством театра длился давно. Премьер Большого не раз обвинял администрацию в нарушениях при реконструкции исторического здания, в давлении на артистов. Администрация же, не ограничиваясь пикировкой с Цискаридзе в СМИ, начала объявлять ему выговоры за неподобающее общение с прессой, а также постепенно сокращала число спектаклей с его участием. Одно из первых интервью после увольнения экс-премьер Большого театра дал «АиФ».
Учиться на ошибках
Сергей Грачёв, «АиФ»: Николай, так уж в нашей стране сложилось, что людей талантливых, думающих, имеющих свою позицию и отстаивающих её система всячески выдавливает, выживает. Так было и в Советском Союзе, так часто происходит и сегодня. Что это: какие-то постсоветские комплексы, пережитки?
| Досье | |
|---|---|
| Николай Цискаридзе родился в 1973 г. в Тбилиси. Окончил Московское академическое хореографическое училище и сразу был принят в труппу Большого театра. Народный артист России, кавалер ордена Французской Республики «За заслуги в искусстве и литературе», кавалер ордена Чести Грузии, неоднократный лауреат Госпремии РФ. | |
Николай Цискаридзе: Советское прошлое здесь ни при чём. Так происходит в любом сообществе - что у людей, что у животных. Ярких или даже просто отличающихся от всех остальных не любят. Лебеди, например, заклёвывают особей, которые отличаются от стаи. И люди как часть природы, хоть и имеющая интеллект, к сожалению, в этом смысле не исключение. Это не зависит ни от профессии, ни от национальности, ни от страны, в которой ты живёшь.
С.Г. «АиФ»: А почему создаётся впечатление, что у нас это проявляется в большей степени, чем в других странах?
Н.Ц.: Во многом это ошибочное впечатление. Другое дело, что высокоразвитое общество умеет делать выводы. А наше общество, к сожалению, никаких выводов не делает. Мы восхищаемся фильмом «Легенда № 17», сопереживаем герою Олега Меньшикова, которого травят, предают, выживают. Нам кажется, что так было когда-то и сегодня подобное уже невозможно. Ну вот, пожалуйста, история повторяется. Судя по всему, люди не хотят учиться на ошибках прошлого.
С.Г. «АиФ»: А как вообще можно учиться, когда дело касается личных отношений, человеческой неприязни?
Н.Ц.: Например, законодательно. В юриспруденции есть такое понятие - «позитивизм». Это когда всё чётко и подробно прописано в законе. Я «позитивист» по своей сути. Вот у французов, например, отношения театра и артиста в законе прописаны очень чётко. Исполнилось 42 года - до свидания! Если ты педагог - отмечаем все вместе 65-летие и расстаёмся. И ни у кого не возникает вопросов из серии: почему кого-то держат до 88 лет, а кого-то пытаются вытурить уже в 22 года? Дифференциация по возрастному принципу - это гуманно, хотя, может быть, порой и болезненно. Мой первый день в Парижской опере в 2001 г. совпал с последним днём работы великого человека для французского балета Жильбера Майера. Все работники театра собрались, выпили шампанского без закуски, поздравили юбиляра, сказали ему спасибо и помахали рукой. Дорогу освободили молодым. Должна происходить смена поколений. У нас, к сожалению, выжили всех народных артистов, которые могли прийти на смену старой гвардии. Посмотрите на руководство большинства театральных коллективов - это люди, которым глубоко за 70-80 лет. Разве это нормально?
С.Г. «АиФ»: Вы признавались, что вам очень нравилось работать в Париже. Почему не уехали туда насовсем раньше, не думаете ли уехать сейчас?
Н.Ц.: Когда у меня был подходящий возраст, уезжать мне не хотелось, хотя очень много людей убеждали меня в том, что надо бежать. Было много предложений разного уровня и качества. Если бы Парижская опера не была такой закрытой субстанцией - работать на постоянной основе туда берут только французов, - я бы, конечно, уехал. Мне нравится, как там всё устроено.
Я вижу, что сейчас, к сожалению, люди валят из страны со страшной силой. Они не хотят жить и работать здесь, и я их очень и очень хорошо понимаю. Если почувствую в какой-то момент, что оставаться в России мне больше невыносимо, уеду совершенно спокойно. Пока вопрос так остро не стоит. Но всё-таки я русский артист, чем очень горжусь, и хочу жить в России.
«Судам не верю!»
С.Г. «АиФ»: 22 июля состоится второе судебное заседание по поводу вашей жалобы на незаконность вынесенных вам выговоров со стороны Большого театра. Вообще, вы верите в справедливость и законность сложившейся в России судебной системы?
Н.Ц.: Нет, конечно. Первое судебное разбирательство только подтвердило мою уверенность. Когда я ввязывался в эту историю, с одной стороны, чётко понимал, что закон на моей стороне, а с другой - мне было совершенно ясно, что выиграть вчистую никто мне не даст.
С.Г. «АиФ»: Если вы не верите в торжество закона в нашей стране, мне совершенно непонятно, зачем тогда пошли учиться на юриста. (В прошлом году Николай поступил в Юридическую академию им. Кутафина на магистратуру трудового права. - Прим. ред.)
Н.Ц.: Если мне и дальше придётся работать, я хочу чётко понимать содержание договоров и прочих документов, которые подписываю. Юридический язык договора очень специфичен, там масса подводных камней, уловок, которые без специального образования просто не поймёшь и не увидишь.
С.Г. «АиФ»: Но ведь для этого, как говорится, есть специально обученные люди!
Н.Ц.: Я сам хочу быть специально обученным человеком! Наличие мозгов при моей творческой квалификации - это большая редкость. Так почему бы этим не воспользоваться?
С.Г. «АиФ»: В судебную систему вы не верите. А что думаете по поводу сложившейся политической системы в стране?
Н.Ц.: Я в политику не ввязываюсь и стараюсь не высказываться на эту тему. Да, я понимаю, что являюсь гражданином страны, что есть понятия «гражданский долг», «ответственность». Иногда хожу на выборы. От всего остального, связанного с политикой, стараюсь держаться подальше. Я даже новости не смотрю.
С.Г. «АиФ»: Вообще?!
Н.Ц.: Вообще! К сожалению, стараюсь жить как страус - прячу голову в песок. Новости я не смотрю, потому что они меня только расстраивают. Я не стану читать также какую-то негативную статью в газете: жаль своего времени и нервов. Я и так пессимист по жизни. Зачем мне лишний раз себя накручивать? Для меня хорошие новости - это отсутствие новостей.
С.Г. «АиФ»: У вас сложилась репутация бескомпромиссного человека. Неужели ни разу не приходилось заключать сделку с совестью?
Н.Ц.: Нет, ни разу. Жалел ли я об этом? Конечно, жалел, и не раз. Но в итоге я всегда понимал, что иначе поступить бы не смог. Мне моя совесть дороже.
Понимаете, ещё в детстве можно понять, каким вырастет человек, по тем сказкам, которые он любит. Я любил сказки старухи Изергиль Максима Горького. Помните сказку, где говорится, что лучше один раз крови напиться, чем всю жизнь питаться падалью? Так вот, я абсолютно согласен с такой позицией.
[63968]
С.Г. «АиФ»: Вы грузин по происхождению. Приходилось ли вам когда-нибудь сталкиваться с дискриминацией по национальному признаку?
Н.Ц.: Я столкнулся с этим в разгар конфликта с Грузией. Участвовал в проекте, где четыре танцовщика представляли, а точнее, олицетворяли страну. Я, естественно, олицетворял Россию. И вот появляется рекламная статья в одной крупной и серьёзной газете, в которой с возмущением пишут: как так, Цискаридзе - грузин, почему же, на каком основании он представляет Россию?!
С.Г. «АиФ»: И в этом вся дискриминация?
Н.Ц.: А разве этого мало?! Когда одно из ведущих изданий позволяет себе такие вещи, а театр, где ты трудишься, на это никак не реагирует, точнее - реагирует, обласкивая рецензента, - это немало! Это позиция театра - топи его, топчи, он же грузин!
С.Г. «АиФ»: Какие планы на ближайшее будущее, чем будете заниматься?
Н.Ц.: Планов у меня пока никаких нет. Какие-то предложения существуют, но никаких решений я ещё не принял. (Цискаридзе уже предложили возглавить балетную труппу Северо-Осетинского театра, а также пригласили в Гостеатр оперы и балета в Якутии и в Национальную оперу Бордо во Франции. - Прим. ред.) Я в отпуске и чувствую себя шикарно!
