«Изгиб гитары желтой», «С добрым утром, любимая!» и многие другие песни Олега Митяева давно стали настоящими народными хитами.
В феврале народный артист России отметил юбилей. О чем размышляет и что считает сегодня для себя самым главным этот обаятельный мужчина, которому за пятьдесят? За ответом мы обратились к самому Олегу Григорьевичу.
Прописные истины
«АиФ»: – Олег, как вы относитесь к дням рождения?
О.М.: – Да раньше как-то лучше относился, почему-то было порадостнее. А сейчас особо и отмечать не хочется. Но Иосиф Давыдович Кобзон сказал: «Это не для тебя, это для друзей». Поэтому как повод собраться с друзьями – это, конечно, здорово.
Раньше приятно было, когда тебе с утра до вечера звонят. Звонят, и ты чувствуешь, что, значит, кому-то ты нужен. Это повторялось, наверное, лет десять. А сейчас чаще возникает желание отключить телефон. Но опять же, не хочется никого расстраивать, поэтому не отключаю.
«АиФ»: – Были ли в вашей жизни какие-то открытия, которые повлияли на ваше мировоззрение, отношение к реальности?
О.М.: – Все мне как-то постепенно открывается. И, как правило, это прописные истины, которые нам говорили давно, в школе, но мы не понимали, про что вообще разговор. И ту литературу, что мы проходили в школе, надо сейчас прочитать. И вот, может быть, самое такое печальное открытие для меня: понимаешь, что ты уже не прочитаешь даже хотя бы все самое лучшее. А другое – радостное открытие: оказывается, чтение доставляет колоссальное удовольствие.
И мои бесконечные переезды во время гастролей теперь приспособлены под чтение. И московские пробки меня радуют, потому что у меня довольно большой набор аудиокниг. Когда бы я еще прочитал «Госпожу Бовари» Флобера? А это 16 часов. Тем более что читает текст Марина Есипенко, моя супруга (заслуженная артистка России, ведущая актриса театра им. Вахтангова. – Ред.), так что мы с ней не расстаемся даже в пробках.
Но, кроме этого, есть еще и видео. И в дорогах между городами я успеваю следить за лучшей современной российской и зарубежной фильмографией. И это большое счастье, потому что в нашей суетной жизни найти время, чтобы дома посмотреть кино, а уж тем более сходить в кинотеатр, бывает сложно. И когда меня спрашивают, как я восстанавливаюсь после многочасовой езды, я отвечаю, что весь секрет, собственно говоря, в том, что я и не напрягаюсь. Я из машины выхожу, как из кинотеатра, просмотрев два или три фильма, – так это я отдохнул!
Лучшее – в детях
«АиФ»: – У вас четверо детей: все они разные и по возрасту, и по поведению, и по интересам. Но видно, что между ними сложились довольно теплые отношения…
О.М.: – Интересно наблюдать, насколько они все разные и как в каждом из них находят отражение какие-то родственные корни. Зная своих родителей и вспоминая рассказы бабушки и мамы о родственниках, я вижу, в кого какие качества перешли.
Вот я, кстати, сам, оказывается, в прадедушку Сережу. От него у меня любовь к истории и такой тип поведения среди людей. Многое объясняется какой-то твоей породой, тем, что заложено природой. Но не хочется говорить, что воспитание и образование не исправят человека. Это очень ему поможет, но все-таки совладать со своей природой довольно сложно. И, понимая это, некоторым детям я что-то прощаю, а с другими обхожусь построже, несмотря на то, что они ведут себя, может быть, даже и лучше.
Слава богу, дружелюбные отношения между ними получились как-то сами по себе, нет никакого негатива. И хорошо, наверное, что дети живут в разных местах, не потому что они бы, может быть, перессорились, а потому что я не готов к такой ответственности – вот сразу взять на себя все. Мне как-то удобнее поддерживать несколько очагов.
«АиФ»: – Вы бы хотели чему-то детей научить, что-то свое вложить?
О.М.: – Нет, наверное, ничего особенного я вложить не хочу. Я пришел к выводу: единственное, что мы можем, – угадать и развить те качества, в которых уже проявляются их способности. Если на это не обращать внимания, а пытаться вкладывать свое, важное именно для тебя, то можно сломать что-то главное.
В этом смысле мне повезло – родители мною практически не занимались в моем детстве. И это большое счастье. Я рос себе свободно на озере в Челябинске, ходил во все кружки и во все спортивные секции. У меня было такое свободное плавание. И если бы оказалось, что я – великий хоккеист, у меня была возможность этим заниматься. Но оказалось, что я не великий хоккеист.
Концерт как познание жизни
«АиФ»: – Наверное, невозможно даже примерно посчитать количество ваших концертов. Но ведь какие-то особенные остались в памяти?
О.М.: – Первые концерты. Они были очень яркими. Например, после фестиваля в Алма-Ате в 1981 году нас повезли куда-то высоко в горы, и мы выступали перед работниками метеостанции. И вот вся эта дорога по казахским горам запечатлелась навсегда: мы шли выше облаков и под нами летали самолеты – это было потрясающе. Это такое удивительное познание жизни.
А если брать негатив, то запомнился концерт на Сахалине, на каком-то кислотном производстве, где я был по заданию челябинской филармонии. Я очень старался доставить удовольствие рабочим, но им это не надо было совсем и они даже не аплодировали. В красном уголке сидели изможденные, совершенно безразличные люди. Пришлось закончить концерт минут через двадцать, сказать радостно и бодро, что мы к ним еще приедем… Это было где-то в 86‑м году.
«АиФ»: – Ну, наверное, таких кон-цертов у вас было все же меньше…
О.М.: – Да, слава богу. Из потрясающих концертов еще вспоминается, конечно, концерт в Центре управления полетами для Сергея Крикалева, который был на орбите, а мы с Леней Марголиным (аранжировщик, музыкант и композитор. – Ред.) ему пели песни.
Наверное, можно вспомнить еще немало интересных концертов и в жарких странах в изнурительной жаре, и на холоде, и где-нибудь в Мюнстере в Германии на стадионе. Для шести тысяч немецких болельщиков мы пели «Ой, мороз-мороз».
Да, еще вот концерт на льду Байкала, где мы выступали вместе с группой «Бони М», а потом сидели в палатке с Лиз Митчелл и беседовали о жизни. Они, конечно, выступали в шубах и под фонограмму. А мы с Леней выступали живьем. И я даже скинул пуховик в азарте после первой песни. И после второй песни его надел. Было где-то минус 35 градусов.
Благо творите!
«АиФ»: – Вы выступаете перед самой разной аудиторией. В том числе и с благотворительными концертами, например в центре доктора Рошаля, в Российской детской клинической больнице…
О.М.: – Вообще я никогда не рассказываю, что мы выступаем в таких местах – в госпиталях и тем более в детских клиниках. Но я сейчас понял, что делаю неправильно. Это нужно как можно шире освещать, чтобы другие делали точно так же. Чтобы добро расширялось. Поэтому я больше не буду этого скрывать, и о таких концертах мы тоже будем рассказывать. Это всегда очень теплые концерты. Когда в зале много детей, Леонид Марголин, как правило, поет детские песни. Он у нас специалист по этой части. Но и взрослые песни тоже воспринимаются хорошо, и атмосфера потрясающая.
Кроме этого, сейчас проводится замечательный конкурс в московском клубе «Альма-Матер», который организует известный бард Лена Решетняк. Она ходит по школам, выбирает поющих детей, приглашает их на конкурс. И вот мы с Сергеем Никитиным уже полгода тоже занимаемся тем, что находим одаренных детей. И, в конце концов, наверное, будет организован целый детский фестиваль. Ведь у нас так много талантливых детей, которые смогут порадовать и заразить добром остальную часть человечества.
Олег Митяев: «Может быть, у нас законы неправильные?» 
Олег Митяев: «Бардам у нас не дают слова» 
Игорь Растеряев: «Моя физиономия не внушает доверия» 
Сколько стоят звёзды 
