Писатель Борис Минаев
Я ничего сначала не мог понять: например, почему мы живём в таком странном сооружении с дощатыми деревянными стенами? Мне казалось, что в этих стенах – дыры, и сквозь эти дыры проникают влага и холод, как будто у нас не XX век, а какое-то cредневековье… Я сидел и смотрел сквозь «стеклянную стену» на веранде, на огромные, заслонявшие весь обзор кусты акации, и мне очень хотелось домой. В довершение всего, когда ночью прошёл сильный дождь, у нас протекла крыша, и в доме поставили большую железную миску, чтобы в неё капала вода. Я сидел на веранде, слушал этот мерный звук и смотрел на гигантскую акацию. Мне было одиноко.
Мама уезжала на работу и оставляла меня с маленьким братом и его няней. У меня тут не было друзей – и где их тут взять, я совершенно не представлял.
Каждое утро я думал о том, что уйду на станцию, сяду в электричку и сам уеду в Москву. Просто жалко было няню и маму – вдруг они испугаются. Но как-то вечером перед самым ужином и неминуемо ранним отбоем (никогда в Москве я не ложился спать так рано!) я вдруг нашёл в книжном шкафу подшивку журнала «Пионер» с повестью Владислава Крапивина «Тень каравеллы». Я сидел и читал номер за номером, пока не прочитал всю повесть до конца. Повесть была как будто обо мне, только речь шла о гораздо более трудном военном времени, об эвакуации. Там герой, поскольку также сидел дома и замерзал, и пойти ему было некуда, придумал себе целый мир: он налил в тарелку воду, пустил туда скорлупу от грецкого ореха, поставил в неё спичку – и получилась каравелла. Он дал ей имя, потом он придумал капитана, потом капитан приплыл к «берегу»… Эта игра захватила моё воображение. И мне стало легко. Стеклянная веранда показалась волшебной. Акация – густой и душистой. Небо – свежим и таинственным. Я вышел на улицу и глубоко вздохнул.
Когда будете собираться на дачу, не забудьте положить в чемодан помимо резиновых сапог, куртки и других полезных вещей побольше книг. Они пригодятся.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
