Я нормально отношусь к вопросам про любимый цвет или любимую книгу, или любимый фильм. Также я понимаю, когда человек говорит о любимой музыке, о любимых стихах, о любимом месте в своем или чужом городе… Объяснить это мы не можем, но мы понимаем.
Вот скажите, разве мы можем объяснить, почему мы любим «Я – маленький, горло в ангине. За окнами падает снег»? Или «Мессию» Генделя? Или ворота со львами в Вуллере на севере Англии, особенно льва справа с его игривым взглядом: «Куда идешь, бейби?»
А вот чего я не понимаю, должна признаться, так это современное искусство. Заметьте, я написала «не понимаю», а не «не нравится». Я действительно не понимаю, как можно с серьезным видом, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, разглядывать через ладонь, свернутую трубочкой, кучу ржавого металлолома под названием «Моя любимая». Или, например, инсталляцию «Последний звонок». Такую инсталляцию моя дочь устраивает мне каждый вечер: кое-как висящая на спинке стула школьная форма, учебники развалом на письменном столе, любимый старенький плюшевый мишка валяется на полу мордочкой вниз, какие-то листы, обрезки цветной бумаги, блеск для губ, заколки, цветные девичьи штучки, на кровати – ноутбук. Смотри – не хочу. И все бесплатно, заметьте. Может, посетителей звать? Деньги за вход брать? Инсталляция же.
Или вот – не понимаю, деревня я такая, как можно обсуждать полотно метр на метр, измазанное всеми красками сразу вдоль и поперек. Если мне все же приходится участвовать и слушать, что говорят («Потрясающе, знаете ли! Да-да, экзистенциально! Готично!»), я ушам не верю – вот это вот цветное полотно, которое называется «Маковое поле» без намека на цветы, поле, небо или что-либо подобное – шедевр?!
И тогда я рассматриваю людей, которые это произносят – они прикалываются, шутят или серьезно? Может, обкурились, вот и видят маковое поле?
Нет. Все серьезны, трезвы, как Карл Маркс на портрете. И брат его по разуму Фридрих Энгельс. Нет даже хитроватой ленинской прищуренной усмешечки. Все нешуточно восхищены, кивают друг другу понимающе, как члены тайного общества, осознающие секретный смысл извозюканного, а если честно, просто грязного холста под названием «Маковое поле».
И чтобы сохранить лицо, я тоже склоняю голову к плечу и представляю себе, что это вот «Маковое поле» рисовал мой кот. Обмазался краской, обвалялся, играл тут, катался, бегал, спать лег, вот тут поел любимую куриную котлетку, вот тут пописал…
Вот примерно так я отношусь к современному искусству, потому что понять его не в силах.
