Так уж повелось в последнее время, что канун Дня Победы сродни минному полю. На фоне общей линии на почитание героев Великой Отечественной войны появляются произведения, мягко говоря, спорного содержания.
И снова здравствуйте
Канун 9 Мая в 2021 году ознаменовался маршем в честь дивизии СС «Галичина» на Украине, а также выходом в прокат фильма «Девятаев» в России. И как ни странно это прозвучит, в обоих событий есть нечто общее.
Картина Тимура Бекмамбетова посвящена подвигу советского летчика Михаила Девятаева, который в феврале 1945 года с группой военнопленных совершил уникальный в своем роде побег на самолете с немецкого секретного полигона Пенемюнде.
О подвиге Девятаева АиФ.ru писал не раз. Сбитый в июле 1944 года в районе Львова летчик выпрыгнул с парашютом, сильно ударившись головой о стабилизатор «аэрокобры». В бессознательном состоянии пилот попал в плен к немцам. Михаила определили в Лодзинский лагерь военнопленных, где советских пилотов активно вербовали переходить на службу немцам. Девятаев не просто отказался, но совершил попытку побега. За это его перевели в Заксенхаузен, где летчику был присвоен статус «смертника».
Девятаеву повезло — парикмахер из числа заключенных сумел поменять его нашивку с номером на нашивку умершего узника Степана Никитенко. Под этим именем летчика отправили в концлагерь на острове Узедом.
«Мы подверглись довольно жестокой проверке»
Его узники использовались в работах на полигоне Пенемюнде, где испытывались новейшие образцы немецкого оружия, в том числе реактивные самолеты, а также ракеты «Фау-1» и «Фау-2» конструкции Вернера фон Брауна. Рядом с полигоном находился подземный завод по производству ракет, где использовался принудительный труд заключенных из концлагеря «Дора». По самым скромным оценкам, за время существования завода и полигона там погибло около 25 000 военнопленных. Около 5000 узников были уничтожены накануне освобождения этой территории.
Группе Девятаева, в которой только он один был пилотом, удалось захватить и угнать самолет Heinkel-111, уйти от погони и сесть на территории, контролируемой советскими войсками. Это был настолько невероятный случай, что беглецы столкнулись с жесткой проверкой со стороны советских спецслужб, отказывавшихся поверить, что подобное возможно.
«Нет. Я не сидел в тюрьме. Эти слухи пора развеять. Но сразу же после побега мною, моими друзьями по экипажу особо не восторгались. Скорее наоборот. Мы подверглись довольно жестокой проверке. Длительной и унизительной», — писал Девятаев в своих воспоминаниях. Признание к нему пришло лишь спустя 12 лет после окончания войны, когда по ходатайству главного конструктора Сергея Королева, встречавшегося с летчиком в 1945 году, Михаилу Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
«Мы судить не можем людей того времени ни с одной, ни с другой стороны»
Нет никаких сомнений в том, что подвиг Девятаева достоин экранизации. И с технической точки зрения у Бекмамбетова все получилось неплохо. Но есть одно серьезное «но».
В картине «Девятаев» антиподом главного героя становится его друг, Николай Ларин. Его, как и самого Девятаева, сбивают немцы, но Ларин переходит на сторону врага. И очень долго и упорно склоняет к тому же самому Девятаева, убеждая, что дома его не ждет ничего хорошего.
Действительно, гитлеровцы создали целое подразделение из сбитых или перебежавших на их сторону советских летчиков, среди которых были даже Герои Советского Союза. Но, во-первых, боеспособность этого подразделения была довольно невысокой. А во-вторых, к Девятаеву это вообще не имеет никакого отношения. Не было у него друга-предателя, и вся линия с Лариным — выдумка чистой воды.
И вот как линию Ларина объясняет сам Тимур Бекмамбетов в беседе с Дмитрием «Гоблином» Пучковым: «Справедливость и честь — вещи разные, как я выяснил, делая этот фильм. По справедливости, тут его друг-предатель, в общем-то, был, наверное, прав... Был приказ, по которому все они считались изменниками Родины, семьи подлежали всяческим ущемлениям в правах, человек попадал в тюрьму или под расстрел... Мы судить не можем людей того времени ни с одной, ни с другой стороны».
Вот так вот запросто режиссер картины взял и нашел оправдание тем, кто в годы войны перешел на сторону гитлеровцев. И не просто нашел, а приписал эти мысли Девятаеву, который в фильме, оказавшись у своих, упорно отказывается говорить, кто же именно агитировал советских летчиков переходить на сторону врага.
А вот какие слова вложены в уста Девятаева: «Я, наверное, никогда не узнаю, почему мне вдруг поверили. Может, потому, что сменилось время. А может, потому, что я не предал друга. Прошлые ошибки забудутся, а подвиги останутся. Ведь ошибки надо уметь прощать, а подвиги помнить».
«Десять дней жизни»
Чтобы понять, насколько это не соответствует реальности, нужно вновь обратиться к воспоминаниям самого Девятаева, который писал, что побег пришлось форсировать, ибо лагерная администрация объявила ему «десять дней жизни».
«Десять дней жизни» — это лагерная формула самосуда, самочинная расправа группки бандитов-заключенных. Они выбирают себе жертву по указанию коменданта или охраны и в угоду им убивают ее, уничтожают варварским способом. Кто проявлял недовольство лагерными порядками, кто носил на груди красный (“политический”) винкель, кто сопротивлялся ограблению, кто сказал не так, тот попадал во власть банды головорезов. Девять дней “виновного” истязали всеми способами, какие только могли придумать организаторы издевательства, а если он еще оставался в живых, на десятый день его приканчивали. Заводилы имели право бить обреченного как угодно, когда угодно и так, чтобы свои последние десять дней тот прожил только в муках, в бреду, в полубессознательном состоянии. Чем сильнее он страдал, тем выше была награда за их работу», — писал Девятаев.
За что же эту садистскую меру объявили летчику? За то, что в начале февраля 1945 года он дал по физиономии одному из военнопленных, заявившему: «А мне какая разница, где жить! Водка, девушка и деньги!» И мог ли, скажите, реальный Девятаев обниматься с другом-предателем в немецкой форме, как это показано в картине? Стал бы он хранить верность дружбе с человеком, переступившим черту? По-братски?
А теперь свежая цитата из интервью депутата Верховной Рады Украины, бывшего главы Украинского института национальной памяти Владимира Вятровича относительно марша в честь дивизии СС «Галичина» в Киеве: «Я считаю, что участники СС „Галичина“ были жертвами Второй мировой войны. Это, к сожалению, украинцы, которые были вынуждены воевать за чужие, немецкие интересы, часто даже воюя против других украинцев в Красной Армии, которые, в свою очередь, также были вынуждены воевать за чужие интересы».
Удивительная картина получается — и авторы фильма «Девятаев», и Вятрович пользуются схожим посылом. Не предатели, мол, те, кто оказался на стороне Третьего Рейха, а всего лишь жертвы обстоятельств, заблудившиеся в поисках лучшего между двумя неприглядными режимами.
В советской киноэпопее «Вечный зов» сын одного из главных героев Максим Назаров, оказавшись в концлагере перед лицом смерти, ломается и становится надсмотрщиком, спасая собственную жизнь истязанием других заключенных. После войны, отсидев свое, он возвращается домой, но не находит понимания ни отца, ни у окружающих. «Уезжай, — говорят ему, — ну как ты здесь будешь?» И прощение со стороны отца приносит Назарову лишь смерть.
Эта сюжетная линия четко показывает отношение советских людей — нет оправдания у тех, кто предал в этой страшной борьбе. Нет никаких разумных доводов, нет никакой такой справедливости, которая может оправдать подобное предательство.
Уравнивание в правах?
Генерал Дмитрий Михайлович Карбышев, попавший в плен в августе 1941 года, получал от немцев самые заманчивые предложения, но категорически их отвергал. Никакие личные страдания не заставили его изменить Родине. Он предпочел мученическую смерть предательству. Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, Николай Гастелло, тысячи тысяч советских людей, делавших выбор, не отступили перед лицом смерти. И их мужеством и стойкостью была добыта победа.
Когда преуспевающие творцы спустя десятилетия ставят их на одну доску с теми, кто напялил на себя немецкий мундир и примкнул к гитлеровцам, они стреляют в спину павшим героям. И этих выстрелов с каждым годом становится все больше и больше, несмотря на призывы с высоких трибун хранить память о подвиге народа.
И стоит ли потом удивляться опросам о том, не нужно ли было сдать Ленинград, обвинениям в том, что партизаны провоцировали террор, памятникам Маннергейму и прочим новым веяниям?
