«Тихий Дон – 2»? Нужно ли ещё экранизировать классику

Это и понятно — на материале, который многие помнят ещё со школы, существует ставший классическим фильм Сергея Герасимова. Кроме того, «Тихий Дон» был экранизирован ещё одним классиком — Сергеем Бондарчуком. Несмотря на рейтинги и высокий зрительский интерес, не все восприняли новую работу однозначно. О плюсах и минусах фильма рассуждают культуролог Кирилл Разлогов и главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей.

Нормально, Григорий!

За экранизацию классики — культуролог Кирилл Разлогов:

— Сергей Урсуляк — довольно утончённый стилист, и этой картиной, на этом материале он в очередной раз это доказывает, — считает Кирилл Разлогов. — Чувство стиля, атмосфера в его экранизации «Тихого Дона» присутствуют, и уже только это делает картину интересной, достойной внимания. С точки зрения рядового зрителя, Урсуляк вполне оправданно ушёл в фильме от каких-либо политических, исторических оценок и трактовок.

Он не на истории делает акцент, а на людях. Как и в экранизации романа Гроссмана «Жизнь и судьба». Переломные для страны моменты Урсуляк берёт как фон, а на первом плане у него герои с их отношениями, любовными линиями. И именно любовный «квадрат» героев оказывается зрителю интересным в первую очередь. Урсуляк в этом смысле не прогадал. Людей настолько замордовали политическими новостями, что видеть ещё какие-то политические акценты и послания в экранизации беллетристики ему хочется меньше всего. Главное для него — это страсти, измены, бурная личная жизнь героев и трансформация их отношений на фоне истории. В этом плане новое кинопрочтение «Тихого Дона» абсолютно попадает в зрительские ожидания, в его социальный запрос. Одна из главных движущих сил массовой культуры — это преодоление эмоционального дефицита, который остро ощущается в повседневной жизни. Дикие страсти на экране позволяют этот дефицит преодолеть.

Пожалуй, одна из главных тем в обсуждении новой экранизации Шолохова — то, какими именно он показывает нам главных героев: Григория, Аксинью, Наталью и всех остальных. Тут можно спорить, не все воплощённые образы бесспорны, но в целом попадание достаточно точное. Лично мне, например, не хватило физиологического магнетизма в образе Аксиньи, особенно, если сравнивать с тем, как воплотила этот образ Элина Быстрицкая у Герасимова. Но играет она при этом всё как надо. Тут проблема скорее в том, что этой внутренней безудержной страсти нет в характере актрисы.

Очень странной на первый взгляд кажется трактовка образа Григория, конечно. Мы ожидаем увидеть высокого, статного героя-любовника. В экранизации «Тихого Дона» Сергея Бондарчука, например, его играл Руперт Эверет — видный красавец, но, как мы знаем, гомосексуалист. У Урсуляка же мы в образе Григория (его сыграл актёр Евгений Ткачук – прим. ред.) мы не видим ни красоты, ни статности. Но есть главное — характерность и явная, почти животная, почти неуправляемая страсть. И это снимает многие вопросы.

Понятно, что очень хорош Маковецкий в роли отца, очень мне понравилось, как справилась с ролью дочь режиссёра, сыгравшая Наталью. Есть индивидуальность и, на мой взгляд, серьёзное актёрское будущее. Опять же, в отличие от Герасимова, Урсуляк почему-то постеснялся показать Наталью кривой, с перерезанной шеей.

Безусловно, этот сериал стал значимым событием. Он в некотором смысле переворачивает представления о романе Шолохова в сторону зрительских интересов. Всё-таки в сознании старшего поколения, как это представляется лично мне, «Тихий Дон» — это больше про историю. Урсуляк, повторюсь, занимает диаметральную позицию. Он снял кино прежде всего про людей и для людей.

«А где ответы?»

Против новой экранизации «Тихого Дона» — главный редактор журнала «Искусство кино», культуролог Даниил Дондурей:

— Я не понимаю, почему эта очередная экранизация классики вдруг вызвала такой ажиотаж. Ничего особенного, выдающегося я в ней не увидел. Да, снято качественно, красиво, богато, «жирно», видно, что если для массовки требуется 50 человек, то задействовано именно 50, а не 9 и так далее. Но для чего он снят? В помощь школьникам, чтобы они, не дай бог, не тратили время на чтение этой толстой книжки? Экранизации великих литературных произведений делаются для того, чтобы ты, в данном случае живущий в декабре 2015 года, не только пережил масштаб романа, но и получил какие-то ответы на вопросы про нынешнее время.

Нам важно узнать что-то про себя, про сегодняшний день. От нового прочтения классического романа ждёшь решения каких-то смысловых задач. Как относиться к бедным и богатым? Что такое чувство Родины? Откуда в нас варварская ненависть к более успешным, к иным? Начинать мне ненавидеть турков уже сейчас или попозже? Нужно ли мне продолжать искать врагов или пытаться найти друзей, как это делают китайцы?

Один из героев фильма говорит: «Как же мы будем жить без государя?». То есть вопросы если и звучат, то ответов на них не даётся. Что ты, как художник, режиссёр, хочешь мне сказать про наличие или отсутствие государя, про большевизм, про насилие, про то, как мне жить в 2016 году! Зачем мне вот это всё в условиях, когда каждая домохозяйка знает, что если цена на нефть падает, то стоимость сыра, мяса, хлеба и прочих продуктов растёт. Нет в фильме ответов на те вопросы, ради которых, как предполагается, были потрачены несметные деньги на очередную экранизацию.

В «Тихом Доне» Сергея Герасимова ответы на какие-то вопросы всё же давались. Это была советская версия, советское видение романа. Наверное, от экранизации Урсуляка стоило бы ожидать как минимум просоветской или антисовесткой позиции в фильме. Ничего этого я не увидел. Новый «Тихий Дон» — это просто качественная вещь, не более и не менее. Никакое это не событие сезона. Очередная постановка — только и всего. Кроме того, сериал сделан достаточно архаично, он далёк от современного видения сериального продукта в мировом контексте. Что касается неожиданных для меня высоких рейтингов картины, то я объясняю это тем, что люди сегодня безумно тревожны и хотят погрузиться в некоторую успокоительную библиотеку, где их не ждут никакие неожиданности, в отличие от ежедневных информационных выпусков. В каком-то смысле — это психотерапевтическая картина.