В российский прокат выходит военная драма «Зоя» — история подвига советской комсомолки Зои Космодемьянской, казненной фашистами в ноябре 1941 года во время обороны Москвы. Сюжет картины посвящен последним месяцам её жизни: выпуск из школы, запись в школу диверсантов, недолгий рейд в тыл противника, плен, пытки и смерть.
Зою Космодемьянскую играет молодая актриса Анастасия Мишина, а поставили фильм два режиссера: Леонид Пляскин и Максим Бриус. Перед выходом картины АиФ.ru поговорил с Бриусом о «Зое», о её подвиге, о патриотическом воспитании и об образе Сталина.
Игорь Карев, «АиФ»: Что лежит в основе картины?
Максим Бриус: Это классическая история о Зое, без большой выдумки: рассказ о девушке, которая по комсомольскому призыву пошла в отряд диверсантов, а через три дня обучения отправилась на верную гибель. Это история о том военном поколении, о непростых решениях руководства страны, которое готово пожертвовать молодыми и погубить население в деревнях ради того, чтобы остановить фашистов.
— Как вы опишете фильм «Зоя»?
— Это тяжелая, страшная картина, её, наверное, будет трудно смотреть, ведь история Зои известна всем и все знают, что с ней случилось. Мы просто снова рассказали об этой героине, так как про неё не было снято ни одного художественного фильма с 1944 года (фильм режиссёра Лео Арнштама «Зоя» с Галиной Водяницкой в главной роли — ред.). Кроме того, мы добавили в фильм эпизоды с принятием решения о проведении диверсий в ближнем тылу немцев, фактически — в своих же деревнях и селах. Показали и момент, когда Сталин подписал тот указ, по которому Зоя Космодемьянская попала в диверсанты. Я думаю, за эти сцены на нас обрушится масса критики.
— Почему?
— Мы сознательно не стали очернять образ Сталина, а показали его как руководителя государства, который принял очень трудное решение, понимая, что это решение не будет популярным.
— Вроде бы, по воспоминаниям Александра Шелепина, который тогда был одним из руководителей московского комсомола и осенью 1941 года стал организатором молодежных диверсионных отрядов, до конца жизни мучился из-за своей вины в их гибели...
— Ну для Шелепина это тоже был приказ, который был ему спущен сверху, так и работает государство. Вообще, это очевидно непопулярное решение, но большие политики иногда должны их принимать. Не скажу, что мне это решение нравится, я бы сам его не принял.
— А было ли необходимым проведение диверсий в Подмосковье?
— Знаете, я не жил в те годы. Но я вырос в семье военного, и мне кажется, что, с точки зрения Сталина, это решение было необходимым как часть военной стратегии. На улице минус двадцать, у немцев нет теплого обмундирования, значит, нужно выгнать их на улицу, чтобы они мерзли и теряли боеспособность. И, видимо, Сталин решил в тот момент пожертвовать жителями зафронтовых деревень, чтобы спасти всю страну.
— Много споров вызвала показанная в трейлере сцена, где два командира кого-то расстреливают. Кого, не видно. Кто-то посчитал, что это очередное упоминание «злобных сотрудников НКВД», другие просто остались в недоумении. Можете объяснить, о чем шла речь?
— Наверное, в трейлере есть такое ощущение. Но нет никакого расстрела! В диверсионной школе ребят-добровольцев тренируют для выполнения задания, пытаясь научить не высовываться под пули врага, прижиматься к земле. И командиру, которому поручено за 3 дня сделать из фактически детей диверсантов, приходится стрелять над их головами, чтобы они понимали опасность. Он всеми силами старается дать им шанс выжить, понимая, что шансов у них фактически нет...
— В чем, на ваш взгляд, состоит подвиг Зои Космодемьянской? В том, что она пошла на верную смерть?
— Мне кажется, да, именно в этом. А также в том, что она умерла за свою веру. Понимаете, это были дети, родившиеся после Гражданской войны, они жили только при коммунистической идеологии и были воспитаны советским государством. Знаете, я родился гораздо позже Великой Отечественной, но нас тоже так воспитывали, и, когда я служил в армии — тогда шла Афганская война, — мы добровольно писали рапорты, чтобы нас отправили в Афганистан. Нам как мальчишкам казалось, что пойти воевать — это круто, ведь можно вернуться героем. И была внутренняя потребность пожертвовать собой, нас так воспитывали, с помощью в том числе литературы и кинематографа. Но, я думаю, что, если, не дай бог, начнется война, найдется достаточное количество молодых людей, которые пойдут и сделают то, что сделала Зоя.
— У нас сейчас достаточный уровень патриотического воспитания?
— Наверное, нет. Но я против псевдопатриотического воспитания. Любовь к Родине не должна вдалбливаться насильно, патриотическое движение должно быть строго добровольным.
