Клим Шипенко, режиссёр первого в истории фильма, снятого в космосе, сейчас уже может выдохнуть. Этот масштабнейший проект создавался при участии Первого канала, Госкорпорации «Роскосмос», «Главкосмоса», компании Yellow, Black and White и др.
Накануне выхода «Вызова» в прокат Шипенко рассказал «АиФ», как оно там, на МКС, и зачем они с Юлией Пересильд написали завещания.
«Никогда столько к врачам не ходил»
Елена Садкова, aif.ru: Признайтесь, когда всё только начиналось, было ощущение, что это вообще нереальная затея?
Клим Шипенко: Нет, нереальной она не казалась. Сложной – да, но вполне выполнимой. Просто нужно было придумать способ, как всё сделать правильно.
– Если бы Юлия Пересильд не прошла тесты перед полётом, её бы заменили другой актрисой. Заменить режиссёра куда сложнее. У вас был дублёр?
– Конечно! Это Алексей Дудин, второй оператор. Но мне кажется, все отгоняли от себя мысли, что я могу не полететь по какой-то причине. Я первый, кто прошёл медкомиссию, а там очень много факторов по здоровью, из-за которых могут не допустить к полёту: уши, глаза, давление, сосуды, шея… Проверка длилась дней девять. Я столько к врачам никогда в жизни не ходил.
– Кому говорите спасибо за такое здоровье – родителям или здоровому образу жизни?
– Не могу сказать, что веду такой уж здоровый образ жизни, он у меня весьма средний… Скорее всего, сработала совокупность факторов. В претендентах на полёт были актрисы, которые ведут по-настоящему здоровый образ жизни и спортом занимаются, но они не прошли.
– Константин Эрнст рассказал, что Юлия Пересильд курила накануне поездки в Звёздный городок. И он сказал ей, чтобы завязывала…
– Я тоже покуриваю, так скажем. И после полёта в космос не бросил.
– В фильме процесс подготовки к полёту показан впечатляюще. А что для вас было самым сложным?
– По четыре часа сидеть в тренажёре аппарата «Союз», потому что он очень тесный, а я высокий. Центрифугу я нормально перенёс, но перегрузки в ней действительно дикие. В фильме есть сцена, когда героиню Юли сажают в неё без предварительной диагностики. Это художественное преувеличение. Я перед этим несколько дней обследовался. На нагрузке в 8g зрение начинает немножко мутнеть, фокус начинает расходиться (при взлёте обычного авиалайнера пассажиры в салоне испытывают порядка 1,5 g. – Ред.). В фильме я пытался все эти перегрузки показать.
«Люк призакрыл – и моешься»
– Юлия Пересильд рассказывала, что перед полётом написала завещание. А вы?
– Юля писала и прощальные письма детям… Завещание я тоже сделал на всякий случай, но это не было каким-то прощанием со всеми. Был уверен, что всё пройдёт хорошо.
– Как вас встретили на МКС?
– Выглядели космонавты довольно радостно. Не знаю, что уж на самом деле было у них в голове, но нам они улыбались и экскурсию по МКС провели, чтобы мы знали, что где находится, что ни в коем случае трогать нельзя. Там очень круто!
– А в бытовом плане?
– Из неудобств – туалет и душ. Туалет – что-то вроде шкафа. Мытьё на МКС – это обтирание гигиеническими полотенцами. Капли разлетаются, и ты их собираешь потом полотенцем. В фильме, когда космонавты показывают героине: «Вот здесь мы моемся», – видно, что это коридор, где все летают. Поэтому люк призакрыл, поставил заградительную штуку – и моешься. Еда тоже не самая вкусная, но привыкнуть можно.
Чебурашка и барс космонавта
– Как «договаривались» с камерой в невесомости?
– Да, это требовало определённых навыков… Единственное, что хорошо, камера там ничего не весит. Я практически только задавал ей направление и придерживал двумя пальцами. Сложность в основном была в фокусе – это работа, требующая снайперского глаза. Так что нужно было приноровиться одной рукой держать камеру, а второй помогать себе лететь и при этом настраивать фокус. На Земле мы тренировались существовать в невесомости, в фильме будут показаны эпизоды таких тренировок в специальном самолёте. Но в нём невесомость длится 25 секунд, за такое время ты успеваешь только обалдеть от новых ощущений – и всё, уже приземление. Поэтому к операторской работе я приспосабливался всё время полёта.
– В фильме дочка главной героини даёт ей с собой талисман – мягкую игрушку. Вам тоже можно было с собой что-то взять?
– Да, нам дали Чебурашку. У Юли, по-моему, ещё был галчонок – символ её благотворительного фонда. А талисман главной героини – меховая игрушка – это игрушечный барс космонавта Антона Шкаплерова. Туда можно взять всего 1 кг личных вещей. Я брал в космос ювелирные украшения и, вернувшись, подарил их жене Соне и дочке Клементине.
– Когда смотришь на кадры вашего спуска, кажется, что улететь в космос легче, чем вернуться обратно.
– Посадка опаснее, чем взлёт. Спуск длился три часа. Капсула проходит плотные слои атмосферы, всё горит вокруг. Но мы внутри не чувствуем, что горим. Дыма нет, температура не поднимается, только пламя за окном… А вот когда приземлились, было сложно ходить, нас придерживали и переносили. Чтобы тебя вытащили из спускаемого аппарата, нужно перелезть из бокового кресла в центральное, и сделать это практически невозможно. Потому что голова ещё не привыкла к притяжению, мозг не понимал, где ты находишься. Ведь в космосе совсем другие координаты – нет потолка, нет пола.
– Мы порой думаем, что те, кто побывал рядом со звёздами, знают чуть больше об этом мире. Вы какое открытие для себя сделали, прыгнув в бесконечность?
– Я понял, что всё возможно. Что мечты сбываются. И мечтать обязательно надо. Я так думал ещё до полёта, а теперь получил доказательства!
Детали
Милош Бикович, сыгравший в «Вызове» возлюбленного глав- ной героини, признаётся: с Шипенко он вечно попадает в историю.
– Каждый раз, когда вы работаете с Климом, у вас есть реальный шанс войти в учебники, – смеётся Милош. – Его «Холоп» был самым кассовым фильмом в истории, а «Вызов» стал первым, снятым в космосе.
«Вызов» – это фильм о вере. О вере в себя, в родных. В то, что каждый человек сделает свою работу так, как надо, потому что от этого зависит жизнь остальных. Это фильм-притча. История о том, как единицы создают что-то большее, когда они вместе. Хотел ли я детстве быть космонавтом? У нас в Сербии нет космической программы и полётов в космос. Мы мечтаем о других вещах, а вот о космосе – не так часто…
