Если в тот момент, когда на экране идут титры, вы еще не вскочили со своего места и не устремились к выходу, значит, фильм чем-то вас зацепил. Ровно такие ощущения автор этих строк испытал после просмотра картины Александра Андрющенко «Сто лет тому вперед».
Фантастика проиграла бой фэнтези
Учитывая культовый статус первой экранизации книги Кира Булычева у старшего поколения, создатели, безусловно, рисковали.
Хотя посыл «Не трогайте мое счастливое детство!» довольно спорный. Чем лучше литературный источник, тем чаще его берут за основу кинотворцы разных поколений.
Другой вопрос, что снимать сегодня что-то по Булычеву, да и вообще фантастику — это серьезный риск. Нужно начать с того, что лучшие произведения автора были написаны 40-50 лет назад, в «золотой век» как советской, так и мировой фантастики. Сегодня надо признать, что Ефремов, Булычев, Брэдбери проиграли войну Толкиену. Мир скатился в фэнтези, и попытки оставаться на почве хоть сколько-нибудь научной фантастики не находят понимания у широкой аудитории.
Да и сам Булычев, учитывая, что «алисиана» все-таки больше была ориентирована на юных читателей, позволял себе балансировать на границе фантастики и сказки. И как раз в этом, пожалуй, была причина того, что снятый вслед за «Гостьей из будущего» полнометражный «Лиловый шар» провалился.
«Бог из машины»
У сценарной группы «Ста лет тому перед» удачного опыта работы с фантастикой не было, и это, как ни крути, само слабое место картины.
Никакого тебе Института времени и, соответственно, машины времени. Есть некий прибор космион, с помощью которого можно двигаться на сто лет вперед и сто лет назад. Кем, как и для чего создан сей прибор, непонятно.
Авторы вовсю используют прием Deus ex machina, то есть «Бога из машины» — развязка тех или иных ситуаций происходит не в логике придуманной ими вселенной, а «потому что».
Допустим, мама Алисы решила спрятать важнейший для судьбы Земли и 13 галактик прибор в прошлом, пожертвовав собой. Но если Кира пишет письма в прошлое с расчетом, что супруг получит их через сто лет, то ведь и космион в тайнике должен дойти до профессора Селезнева. Однако тут логика перестает работать, проваливаясь в авторскую «черную дыру».
Или вот другой момент — в «Гостье из будущего» и Алиса, и пираты, оказавшись в прошлом, очень быстро понимают, что привлекать к себе лишнее внимание не стоит. А в новом фильме Весельчак устраивает в Москве публичные бесчинства, хотя явно не отличается неуязвимостью.
С бластерами в будущем совсем худо — у пиратов на вооружении какие-то мутные самопалы, но по большей части они орудуют мечами, причем не световыми, а вполне классическими.
Алиса — настоящая
Есть интереснейшая идея антиутопического мира Земли, ставшей базой галактических пиратов, развитие которой было бы весьма многообещающим. Но авторы двигаться в эту сторону не стали, сведя все к паре классических поединков.
Тенью мелькнула богатейшая мысль, восходящая даже не к Булычеву, а к Ивану Ефремову, — путь к «прекрасному будущему» лежит через тяжелейшие испытания, войны и конфликты, чего в детской фантастике 1980-х, понятно, быть не могло. Но и здесь никто особенно развивать не стал.
Может показаться, что все в фильме плохо, но это совсем не так. «Сто лет тому вперед» задает тему, которую можно и нужно было бы развивать, но остается вопрос — есть ли у авторов подобное желание.
Главный страх ожиданий — что Алиса не будет Алисой — не оправдался. В каноне Булычева Алиса никогда не была старше 12 лет, а авторы фильма показали нам ее в 17-летнем возрасте. И Дарье Верещагиной можно только поаплодировать — думается, и писатель остался бы доволен. 17-летняя Алиса Селезнева решительна, где-то даже авантюрна, но по-прежнему вызывает симпатию. Она полна решимости спасти маму, и в этих своих порывах она такая же отчаянная, как и классическая героиня Булычева.
Марк Эйдельштейн в роли Коли Герасимова тоже протеста не вызывает — повзрослевший романтик не супергерой, но парень, готовый в трудную минуту пожертвовать собой.
«Землю перестраивают из любви к прекрасному»
И неожиданно главной нитью фильма становится любовь — искренняя, внезапная и неосуществимая. Потому что барьером для нее становится не пространство, а время.
В «Гостье из будущего» этой любви нет, поскольку не положено по возрасту. Вместо нее есть сцена, где Алиса гладит измученного пытками пиратов Колю по волосам, и тут совершенно непонятно, с чего это вдруг романтик Герасимов не проявляет чувств, которые потом обуяли миллионы советских мальчишек.
Коля Герасимов из «Ста лет тому вперед» сражен наповал, и чувство это взаимно, но закаленная в боях с пиратами Кира Селезнева объясняет парню — без шансов, ты там, а она здесь. И он принимает эти правила игры.
Здесь фильм резко взлетает до высот «Обыкновенного чуда», и буквально хочется, чтобы кто-то, Глот или Весельчак У, вступил с Колей в знаменитый диалог:
«Ты не любил девушку!» — «Неправда!» — «Не любил, иначе волшебная сила безрассудства охватила бы тебя. Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком? Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из любви к ближнему. Из любви к Родине солдаты подпирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются на небо и ныряют в самый ад — из любви к истине. Землю перестраивают из любви к прекрасному. А ты что сделал из любви к девушке?» — «Я отказался от нее».
По дороге, на которой нет следа...
«Сто лет тому вперед» сохраняет удивительную традицию всех экранизаций «алисианы» — профессор Селезнев оказывается персонажем полукомичным и второстепенным, хотя вообще-то у Кира Булычева повествование об Алисе начинается с рассказа папы, который в книгах отнюдь не хлюпик, а вполне достойный боевой дочери родитель. Впрочем, Константин Хабенский в рамках отведенного ему времени вполне убедителен.
Правда, есть ощущение, что боевая его жена Кира вот-вот уйдет к брутальному Александру Петрову, то бишь Весельчаку У, который по ходу фильма эволюционирует от злодейства до героической смерти во имя женщины, которая когда-то лишила его конечности.
«Сто лет тому вперед» — это еще один шаг отечественного кино в поисках новой дороги, где собственное наследие более не копируется тупо и бездарно, а переосмысляется в новых условиях.
И если отойти от вечных сравнений с телекартиной 40-летней давности, то можно сказать — получилось хорошо. Просто Алиса стала взрослой.
