Продюсер и режиссер Алексей Федорченко решил повторить успех картины «Овсянки» и снял вторую киноленту по произведениям писателя Дениса Осокина. Здесь также много обнаженных женщин, народной магии и зарисовок из жизни современной российской глубинки.
Картина «Небесные жены луговых мари», которая была снята в 2012 году, объехала уже несколько крупных зарубежных кинофестивалей, но российскому зрителю (кроме кинокритиков и киноманов) практически не знакома. Только в этом году она, наконец, добралась до наших экранов, правда, пока все еще на фестивалях — зритель мог посмотреть ее на «Кинотавре» и на проходящем сейчас в Москве ММКФ.
Это атмосферное кино, в котором нет четкого единого сюжета, а есть слитая воедино подборка мини-историй из жизни молодых девушек и женщин, которые живут в деревнях республики Марий Эл.
Истории 25 мариек — от 14 лет до глубокой старости — проходят перед глазами зрителя. Имена каждой из них начинаются на букву «О» — Окай, Осулай, Околче, Опи и так далее. Судьбы у всех очень разные, разные и истории, но в каждой есть два сквозных общих мотива — эротизм и мистика.
Дело в том, что сами по себе — даже очень красиво снятые — зарисовки из быта марийской деревни никому не интересны. Кто и как только ни писал о нелегкой судьбе русской женщины (а Марий Эл входит в состав России). Можно вспомнить Мамина-Сибиряка и его рассказ «Отрава», в котором писатель с горечью описывает ужасные условия существования деревенских женщин, вынужденных для спасения собственной жизни травить мужей купленным у знахарки ядом.
Но Мамин-Сибиряк смотрел на это удручающее зрелище глазами реалиста, а Осокин, напротив, чтобы сгладить неприглядную прозу жизни использовал две ее особенно притягательные для современного читателя стороны — интимную и суеверную.
Каждая женщина, не важно, сколько ей лет — ведьма, говорит нам Осокин через свои тексты, и за ним эту мысль повторяет Федорченко. То юная девушка становится любовницей ветра, и он уносит ее живой на небо, то покойники приходят с кладбища на девичник, то молодая жена ссорится из-за мужа с Лесной девой, то замученная супруга изводит постылого мужа при помощи колдовского гребня.
Словом, в реалии повседневной жизни — разрушенные автобусные остановки, покосившиеся дома и разбитые машины, вплетены народные суеверия, как древние, так и вполне современные. Например, некоторые героини фильма уверены, что чтобы вылечиться, надо ходить не к врачу, а в лес. Врачи ничего не сделают, а духи — помогут. Надо только принести им еду и обнять священное дерево, и все — сразу выздоровеешь. Даже полицейские, и те не выходят из дома — нет, не без табельного оружия, а без заколдованного амулета. А то вдруг очередной оживший покойник попадется — как его обратно в могилу загнать?
Словом, картина получилась довольно специфическая, идеально попадающая под определение «фестивальное кино». Продюсеры заявили, что в сентябре она выйдет в прокат, но сложно представить себе, что соберет полные залы: слишком затянуто действие и слишком сильна «недоговоренность» каждой из новелл, которые показывает зрителю отрывок из женской судьбы без начала и конца, короткий эпизод, который можно трактовать как угодно.
Хочется отметить работу оператора Шандора Беркеши — фактически, именно операторская работа во многом «делает» всю картину, в которой очень много натурных съемок и точечных камерных эпизодов.
Яркие народные костюмы, колоритные актрисы и постоянные разговоры «об этом» составляют основу фильма. Для Осокина вообще характерен такой вот момент подглядывания в замочную скважину или, вернее, в окошко женской бани. Так что весь фильм зритель «подглядывает» за самыми интимными моментами из жизни показанных на экране женщин. Для кого-то зрелище, бесспорно, увлекательное. Жаль только, что к реальной деревенской жизни оно имеет весьма отдаленное отношение.
