«Элвис жив!» – частенько кричат вслед Анатолию Мазалову, основателю студии бального танца «Политес» и яростному борцу за возрождение традиций дворянского бала. Отвечает как советский гражданин: «Элвис будет жить!». Лёгкая походка, идеальная осанка и взбитый на голове «кок» – Анатолию Михайловичу уже за 60, но причёску он не меняет с 50-х, когда был московским стилягой. В остальном – симпатизирует моде девятнадцатого века.
«Вы посмотрите, на балах тех лет причёски были не только у женщин – мужчины тоже отличались ухоженностью, не как сейчас – встал, причесался и побежал по своим делам!» – Анатолий Васильевич перед выходом из дома внимательно разглядывает себя в зеркало, а покинуть квартиру решается, только если образ – гармоничный. Красота требует жертв – чтобы не испортить кок, спать приходится на специальном валике, точно японская гейша. Без прически Мазалов выходит редко – говорит, так его никто не узнает. И неинтересно
Не хватает дедушек
Два раза в неделю его ждут ученики из студии – по средам все прибегают танцевать сразу после работы, в рубашках, пиджаках, по-вечернему усталые. По субботам – можно расслабиться. Сегодня на занятии собираются чествовать именинника – значит, будут тосты и шампанское, но – в дополнение к танцам, а не наоборот. В ожидании учителя танцоры стараются вести себя учтиво и возвышенно, настолько, что порой кажется: немного переигрывают.
«Вы посмотрите, какая у меня очаровательная партнёрша – с такой дамой вся суета мира незаметна! – рассказывает пенсионер, а в прошлом инженер, Александр. – Я вот раньше жил, чувствовал:
Александр считает, что бального танца без изящных манер не существует – а вот изящные манеры нужны не только на балах: «Когда выхожу из автобуса, стараюсь сразу подать дамам ручку, чтобы помочь.
Александр стал продолжателем дела Анатолия Мазалова – всё, что изучает в студии, передаёт своим подопечным – пенсионер открыл клуб танца при центре социального обслуживания населения, назвал «Белая берёзка»: потому что у большинства учеников голова давно седая, светлая. Всё хорошо, но в студии очень не хватает дедушек – четыре кавалера на почти тридцать дам.
На занятиях в «Политесе» мужчин тоже не так много – знающие люди говорят, что это проблема для всей Москвы. Но ученики не стесняются танцевать «дама с дамой», а иногда и просто в одиночестве, как бы воображая своего партнёра. Главный мужчина здесь – Мазалов, за его руку сражаются сразу несколько учениц.
Все красивые женщины – несносны
Анатолий Мазалов говорит, в жизни ему сильно не повезло с карьерой, зато очень везёт на людей. В прошлом он занимался лыжным спортом, пробовал себя как яхтсмен, учился на медика, руководил советским трестом. И всё это время любил бальные танцы. В конце 80-х он один из первых предложил возродить традицию русских дворянских балов.
«Когда я был маленький, в Москве были веранды, где играла музыка и танцевали пары. У меня был любимый кавалер – такой статный, пожилой мужчина, примерно как я сейчас – и я любовался тем, как он пляшет мазурку. Приходил и наблюдал, учился», – вспоминает Анатолий Мазалов.
.jpg)
По его словам, дворянское воспитание часто путают с обычным снобизмом, а разница, между тем, большая. Основа изящных манер – внимание к другому человеку. Своих учеников он в очередной раз распекает за излишнюю погружённость в себя.
«Господа, не опускайте глаза, бал – это максимум внимания! В этом танце вы должны сделать четыре поклона, а вы что? В упор друг друга не видите!»
.jpg)
Екатерина, медсестра в детской поликлинике, считает, что танцы
Анатолий Михайлович щедро одаривает дам комплиментами: «Вы очаровательны, вы восхитительны». Его любимый: «Вы – несносны. Как все красивые женщины». Говорит, хороший комплимент – тоже элемент танца, но важно ещё и правильно его принять. Не оставлять без благодарности.
Менуэты и гавоты, мазурки и краковяки – ученики танцуют серьёзно и сосредоточенно, боятся ошибок. Почти у всех дома – настоящие бальные платья, но их наденут только на настоящий бал. На уроки одежду выбирают по своему вкусу.
Предложите даме рюмку
Вместо бальной залы – холл в ДК советской постройки. Но с колоннами и большими окнами. Даже со зрителями – мимо постоянно ходят посетители Дома культуры. Говорят, пару раз такие прохожие воровали куртки и шубы танцоров. С тех пор бдительность возросла, но о вещах здесь много думать всё равно не принято.
«Господа кавалеры, предложите даме рюмку, проводите к столу!» – объявляет Анатолий Михайлович. Ученики приближаются к окну – там их уже ждёт фуршет из сладостей. Столы заботливо накрыты
.jpg)
За манерами своих учеников Анатолий Мазалов внимательно следит, не оставляя очевидные ошибки без замечания: «Ах, кавалеры, был бы я дамой, я бы вам даже ручку поцеловать не позволил!»
Строгий педагог любит всё красивое и не терпит грубости. Например, топота при танцах или глубоких поясных поклонов: «Ну, представьте себе, что Андрей Болконский кланяется в ноги! Абсурд!». Ещё он не приемлет расхожей фразы «дамы и господа». Считает, что партнёром дамы может выступить только кавалер, и никак иначе.
15 соток, кроссворды и тишина
Анатолий Мазалов учит всех двигаться, «как пушинки» – только тогда бальный танец становится красивым. Вместе с учениками его приглашают на дворянские собрания и балы в Москве и Подмосковье, а недавно опытный кавалер побывал и в Твери. «Поеду туда снова в мае, позвали с повторным визитом, – рассказывает учитель танцев. – Там люди особенные, в столице мы, после того как свои танцы покажем, зовём всех зрителей
Общения в жизни бывшего стиляги предостаточно, так же как и кокетства с красивыми женщинами. Но жить он предпочитает один: в последнее время любит полежать дома со стопкой кроссвордов. Передышка бывает недолгой – только в промежутках между стиркой, уборкой, работой на даче – учитель изящных манер в одного окучивает 15 соток, «вертится, как два барбоса, вместе связанные». Но ночевать за городом не любит, всегда возвращается в Москву.
«Иногда так хочется убежать от людей, побыть в тишине, но стоит уединиться, понимаешь, что не можешь без них, без общения. Мы дети большого города, это уже привычка. И я бегу с дачи пулей, хотя повозиться на огороде люблю. Но дома лучше».
Мазалов не знает, в какой эпохе ему хотелось бы жить.
