Родион Щедрин показал Москве «Очарованного странника»

Нечасто случается, что, выходя из зрительного зала и ещё находясь под впечатлением от увиденного и услышанного, понимаешь: ты стал свидетелем События. Однако зрители, покидавшие воскресным вечером Концертный зал им. Чайковского, испытывали именно такое чувство.

Кто поймёт русскую душу?

Произведение, написанное по заказу Нью-Йоркского симфонического оркестра в 2002 году на либретто самого Щедрина, впервые прозвучало 19 декабря 2002 года под руководством дирижёра Лорина Маазеля на юбилейном вечере композитора в концертном зале американского Линкольн-центра. Эксклюзивный контракт был подписан на три года, и вот по истечении этого времени наконец и российская публика получила возможность ознакомиться с новым сочинением маэстро.

«Если русская душа и существует, то никто лучше Лескова не может ответить на сакраментальный вопрос о том, что же это такое» , - заметил как-то композитор в одном интервью. Утверждение это и небесспорное, и очевидное. Тот самый Очарованный странник - Иван Северьянович Флягин с его смирением, душевной чуткостью и добротой и одновременно необузданностью и исполинской силой тела и духа, отчаянной самоотверженностью в борьбе за справедливость - абсолютно русский персонаж. Подобных героев немало в русской литературе. Достаточно вспомнить толстовского Платона Каратаева или Андрея Соколова из «Судьбы человека».

Так или иначе, но Щедрин именно в произведениях Лескова находит интонации, родственные его собственным. В 1988 году это была литургия по повести Лескова «Запечатленный ангел». И вот теперь «Очарованный странник», которую сам автор определяет как оперу для концертной сцены для трёх солистов, хора и оркестра. Российскую премьеру взялся осуществить Валерий Гергиев, который презентовал её в концертном зале Мариинского театра 10 июля этого года на фестивале «Звёзды Белых ночей» в Санкт-Петербурге. И вот премьера в Москве.

Сам Родион Константинович, ответив на многочисленные вопросы журналистов, расположился в центре зала, с трепетом и волнением, по его собственным словам, ожидая начала представления. Зрители приветствовали и композитора, и маэстро Гергиева с его оркестром, хором и солистами -  меццо-сопрано Кристиной Капустинской, тенором Евгением Акимовым (исполняющим, кстати и нью-йоркскую премьеру) и басом Сергеем Алексашкиным. По замыслу автора, каждый поёт за несколько персонажей, причём некоторые из них у Лескова отсутствуют (например, Рассказчица и Рассказчик). Из всех декораций и модных нынче спецэффектов - лишь великолепный оркестр на заднем фоне. Но ощущения монотонности не возникает - сольные номера очень грамотно чередуются с хоровыми и оркестровыми сценами, дуэтами и трио.

Цыгане и колокольный звон

Вообще же, говоря о музыкальной стилистике оперы, можно отметить, что композитор остаётся верен себе, сочетая фольклорные элементы разных культур с современными композиторскими приёмами. Это приводит к поразительным результатам - так, известная цыганская песня «Невечерняя», исполняемая Грушенькой - Капустинской, звучит как реквием. Другая крайность - сцена татарского плена, заставляющая вспомнить и “Половецкие пляски” Бородина, и балеты Стравинского. И всё это исполнено с бешеной энергетикой, присущей только Гергиеву. Казалось, потолок вот-вот рухнет. Не мешала даже, мягко говоря, своеобразная акустика зала, плохо приспособленная для таких представлений. Сам маэстро Гергиев не раз говорил об этом, предпочитая акустически более комфортный Большой зал Консерватории.

Особой оценки заслуживает хор, звучащий у Гергиева на редкость свежо и упруго. В опере Щедрина хор - полноправный участник действия. С него начинается действие. Он же ставит и смысловую точку-кульминацию в эпилоге. И когда последняя нота растаяла под сводами зала, уносясь туда, куда всегда стремилась душа Очарованного странника, когда отгремели зрительские овации, вдруг замечаешь, что публика не торопится расходиться. Что возникает желание просто помолчать в этой удивительной атмосфере высокого парения духа, как в храме. Но ведь, если вдуматься, концертный зал и есть храм, превращённый сегодня коммерсантами от искусства в грязный, зловонный рынок. Что говорить, если даже Большой зал Консерватории, сцена которого помнит Рахманинова, Шостаковича, Рихтера и многих других, чьи имена стали культурным достоянием всего человечества, превратился в проходной двор для персонажей ресторанно-попсового толка, которые, нимало не смущаясь, чувствуют там себя хозяевами.

А как известно, торговцев из храма надо гнать. И публика вопреки уверениям наших доморощенных продюсеров к этому абсолютно готова. Доказательством этому - не только переполненный зал филармонии на опере Щедрина, но и переаншлаги (люди сидели в проходах между рядами) на концертах в провинциальных городах России, которые дал Гергиев в рамках Пасхального фестиваля. Быть может, «Очарованный странник» и станет той первой ласточкой, которая напомнит миллионам слушателей о великих музыкальных традициях своей страны. А там и весна подоспеет.

Смотрите также:

• Олег Полтевский: «Мы привозим в Москву лучших исполнителей мира, которые почти не известны у нас» →
• «Бойкота России нет!». Дирижёр Госоркестра Татарстана о туристах и зрителях →
• Дмитрий Хворостовский: «Я бы хотел станцевать» →