Во время съемок первой российско-китайской киноленты «Последний секрет Мастера» Виктор обучился кунг фу, и даже чуть не получил травму, выполняя один из трюков.
История простого русского парня Федора Караваева (исполняет Виктор Логинов), который вдруг увлекся восточными единоборствами, снималась в России, Китае и Франции. В качестве съемочных площадок были задействованы знаменитый парижский музей Лувр и музей имени Пушкина в столице. В основе сюжета фильма лежит интрига вокруг рукописи Ивана Тургенева «Записки охотника», в ней писатель сообщает о тайнике с сокровищами. Драгоценности привлекают внимание одной из преступных группировок, с которой и будет бороться главный герой.
«АиФ»: - Это фильм приключенческий, в нем много драк, трюков. На съемочной площадке все обошлось без травм?
Виктор Логинов: - Экстремальные случаи были. Максимум – это были вывернуты руки, ноги. Однажды я прожег себе руку, шрам остался до сих пор. В момент, где я с благовонием (это толстая свечка, которая не горит, а дымится) подхожу к алтарю, - это узкий, каменный мостик, за которым реальный обрыв, - мне упал пепел на руку и прожег руку практически до кости, а я не мог ничего сделать, потому что понимал, что это самый ценный кадр. Были совсем отчаянные трюки, которые исполняли китайские каскадеры, но основные трюки исполнял я сам. Ровно и гладко не бывает ничего. Если ты хочешь снять действительно красивый проект, то ты выкладываешься полностью.
«АиФ»: - Скажите, повлияли ли съемки в сериале «Последний секрет Мастера» на ваше мировоззрение и научились ли вы каким-то новым или необычным вещам от другой культуры?
В.Л.: - Я попробовал много новых и необычных вещей. Китайская кухня – это очень хорошо. Она настолько разнообразна по вкусовым ощущениям. К сожалению, русская кухня одновременно сытна и бедна по своему разнообразию. Если хочешь проследить историю народа, посмотри на его кухню . В России всегда был достаток, всегда были мясо, картошка, овощи, экспериментировать было не с чем. А в Китае были разные времена. В разное время у китайцев были периоды, когда они могли есть тараканов, протухший сыр, и они говорили «Это клево!». В Китае был голод, климатические катастрофы, китаец приспосабливался к этим условиям. В Китае не хватало топлива, поэтому на небольшом огне все очень быстро поджаривается, а внутри полусырое. Все, что едят китайцы, либо для пользы, либо для здоровья. Я ел змей, медведок, скорпионов, лягушек – очень много разных вещей. Курицу китаец разделывает от и до: от клюва до лапок - и это вкусно. Я люблю экспериментировать. В Китае я все время ел местную кухню. Есть некоторые проблемы с водой в Китае, поэтому у многих актеров было расстройство живота, у меня этого не было никогда. Я ел острый суп из лягушачьих лапок, от остроты все горело так, что было невозможно, но мне очень нравилось. Китайская кухня мне очень понравилась.
«АиФ»: - Как сложилось Ваше сотрудничество с китайской стороной? Как обеспечивалось взаимопонимание в процессе съемок?
В.Л.: - Времени учить язык катастрофически не хватало. Тексты приходилось учить и китайской стороне и нашей стороне, сразу за себя и за того парня. Я учил полностью все сцены, потому что информация справа и слева тоже была важна. Я выучил определенный набор китайских слов. Из минимумов я выучил 2—3 тысячи, но все равно этого не хватало. Общение с режиссером, там где переводчик не успевал перевести, происходило смешно из смеси китайско-русско-английско-жестикуляционного языка. Там, где люди хотят понять друг друга, неважно, есть языковой барьер или нет, для этого нужно желание.
Я уже начал забывать язык, потому что не использую его. Я спрашивал, как куда пройти. В Китае нет понятии «влево»-«вправо», есть понятия «на запад», «на восток», есть названия улиц. Пекин - это очень простой город, я выучил все названия улиц.
Для меня китайский язык оказался простым. Для того, чтобы понять китайца, надо выучить несколько слов и просто менять их местами. В русском языке слов гораздо больше. Если ты знаешь порядка 1500 иероглифов, то ты уже можешь изъясняться. Мы в детстве, в лагере всегда говорили «Пойдем почифаним», что означало пойдем поедим, и вдруг я слышу в Китае «Федор, чифань» - это у них тоже означает поесть, я этому был очень удивлен.
Есть разговор о новых совместных проектах. В наших странах много прошлого настоящего и будущего, и нам есть о чем снимать фильмы: о революционном строительстве коммунизма в Китае, о дореволюционных отношениях России с Китаем и т.п. Мы - соседи, у нас были разные отношения. Есть масса предложений поработать над каким-либо совместным проектом, если это случиться я выучу китайский зык.
