Я покупала у него новую машину, и продавец уже три недели пытался уговорить меня на трейд-ин – сдачу старого автомобиля в зачёт нового. Наконец-то у него получилось: я разочаровалась в развешивании объявлений и поиске покупателей через знакомых, и сдалась. Но теперь выяснялась страшная правда… «Оценщики трэйд-ина заинтересованы в том, чтобы сумма, на которую вы согласитесь, была как можно меньше, - продолжал менеджер свой ликбез, - потому что их заработок – процент от разницы изначальной стоимости машины и цены, за которую они продадут ее сами. Но вы не должны унывать. Торгуйтесь! Приводите аргументы, почему ваша машина должна стоить дороже». Я согласно кивала. Менеджер бросил на меня недоверчивый взгляд и предложил: «Давайте потренируемся. Итак, что хорошего в вашем автомобиле?».
- Ну, он красный, - выдала я главный козырь.
- Эээ…берите глобальнее, - посоветовал менеджер.
- Ну, вы не оригинальны. Отметьте сильные стороны машины, подчеркните какую-нибудь «изюминку».
- А! - обрадовалась я. - У нее магнитола со сменными панелями. Сейчас стоят розы. Но можно поменять на микки-маусов. Или человека-паука. Под настроение.
- А вот об этом лучше вообще не упоминать, - поперхнулся менеджер, - давайте вы скажите, что она играет МП3. Это действительно важно. А про микки-маусов – ни слова, я вас очень прошу.
- Даже если спросят? – попыталась уточнить я. Менеджер бросил на меня умоляющий взгляд, и ничего не ответил.
Оценщиком в трэйд-ине оказался седовласый мужчина с усталым лицом (где он успел устать к 11 утра – загадка). В его жестах и мимике читалось, что моему визиту он совершенно не рад. «Ну, что тут у вас?» – спросил он тоном стоматолога из районной поликлиники – несколько брезгливо и свысока. Я бодро изложила ему основные параметры автомобиля. Он поднял на меня грустные глаза и трагично сказал: «Ну и что вы хотите?». Таким голосом, как будто сообщал мне о грядущем землетрясении или страшной болезни, и собственном бессилии перед этими ударами судьбы. Именно так, в моем понимании, разводят руками реаниматологи: «Мы сделали все, что могли…Чего вы хотите?....». «Какую сумму?», - уточнил оценщик. На auto.ru цены на аналогичные автомобили располагались в пределах 280-330 тыс.руб. Я вывела среднее арифметическое: «Триста». «Это невозможно, - драматично вздохнул мужчина, захлопнул папку с документами и заломил руки, - мы же с вами взрослые люди, и можем говорить откровенно». Мне показалось, что еще одно слово, он развернется и уйдет, поэтому я поспешила продемонстрировать ему машину вживую.
Оценщик бросил на нее скорый взгляд, погладил рукой по лобовому стеклу и констатировал: «А вот эту дверь вы перекрашивали», Если честно, я перекрашивала много чего. Бампер. Ладно, два бампера. Крылья. Задние. Даже заднюю дверь. Но правую переднюю дверь, в которую он уперся рукой – нет. «Я не перекрашивала…», - начала было я, но оценщик оборвал меня: «Зачем вы спорите? О чем мы вообще говорим? Я – профессионал, я прекрасно вижу, что вы перекрашивали, а чего – нет. Не стоит со мной дискутировать. Заведите двигатель». Я послушно повернула ключ, оценщик склонился над открытым капотом и на его лице застыло выражение, как будто он только что, вот прям сейчас, при мне, проглотил ядовитую змею. Целиком. Он поднял глаза, полные ужаса, и строго спросил: «Как вы можете жить с такими гидрокомпенсаторами? Вы вообще соображаете, что делаете?». Его ужас передался мне. Я заглянула под капот, но не нашла там ничего пугающего… «Вы что, не слышите, как стучат клапаны? Нет? Зачем вам вообще машина, если вы ни черта не слышите?». Дальше я узнала много новых деталей: оказывается, у меня много чего стучало, звенело, шумело и практически разваливалось на глазах. Странно, два месяца назад я проходила ТО в сервисе официального дилера, и мужчин в фирменных комбинезонах ничего так не пугало. «Это все потому, что он – француз, - ткнул пальцем оценщик в машину, когда осмотр был завершен, - а вы (он перевел палец с капота на меня) – женщина». В воздухе повисла мхатовская пауза.
За все это время у меня возникло лишь одно желание: забрать свою машину, которая стояла тут, такая маленькая, с открытыми дверями, потерянная и расстроенная, и уйти, не прощаясь. Но я промолчала. «Ну и чего вы хотите после всего этого?» - удрученно спросил оценщик. Я вдохнула, выдохнула и максимально вежливо поинтересовалась: «А в какую сумму вы ее оцениваете?». «Зачем вы отвечаете вопросом на вопрос?» – возмутился мужчина. Я развела руками. «Вот вы уже поняли, что все не так радужно, как могло бы быть, - не унимался он, - и год производства, скорее всего, 2003, а не 2004. Так какова минимальная сумма, на которую вы согласны?». От бессмысленного спора у меня начала медленно съезжать крыша. «Послушайте, ну что вы торгуетесь со мной, как на рынке? – спросила я, - назовите конечную цифру, и не будем задерживать друг друга». Это была роковая ошибка. Потому что оценщик оскорбился до глубины души. Он сначала побледнел, потом покраснел, после чего выдохнул «Ах так», развернулся и … ушел со словами «Я вообще не хочу с вами разговаривать».
Наше дальнейшее общение велось молча. Он молча написал на обратной стороне своей визитки марку моей машины и цифры: 240.000. и протянул ее мне. «Мало», - ответила ему я. Он смотрел, отвернувшись в окно. Я взяла ручку, и написала на этой же визитке «Мало». Оценщик взял ее, порвал на моих глазах, достал новую, и написал на ней «Как хотите».
Дальше был скандал – директор, жалобные книги, крик. Потому что одно дело, когда оценщику не нравится стук моих клапанов, это еще можно пережить, но совсем другое, когда он обижается на клиента, отворачивается и делает независимое лицо. «Давайте переиграем, - виновато сказал в итоге мне директор салона, - сделаем, как будто вы только что пришли, и у вас пока еще хорошее настроение. К вам выйдет новый оценщик. Я позабочусь. Это будет самый лучший сотрудник. Руководитель службы трейд-ина. Высшее образование. Закончил тренинг. Умеет работать с клиентами. Попробуем еще раз». В принципе, любая девушка знает, что от фразы «попробуем еще раз» ничего хорошего ждать не стоит, и заканчивается все, как правило, куда печальнее, чем в предыдущий раз. Но я решила рискнуть.
Руководитель службы трейд-ина оказался куда более галантен – он похвалил мой вкус («чудесный вишневый цвет»), проявил заинтересованность магнитолой («а эти цветы можно поменять на что-нибудь более приличное?»), резюмировал, что клапаны-таки стучат, но «это же дело житейское», и за обещание пойти в ближайшие выходные поужинать быстро подписал договор на желаемую сумму.
А трейд-ин действительно оказался рулеткой – по меткому замечанию моего менеджера.
