29 марта представителям Канонической православной украинской церкви предписано покинуть Киево-Печерскую лавру. Это — только вершина айсберга проблем, с которыми сталкиваются православные верующие на Украине.
Так кто виноват и что делать? Об этом мы поговорили с председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Русской Православной церкви Владимиром Легойдой.
Нарушив клятвы
Юлия Тутина, aif.ru: — Владимир Романович, ситуация вокруг Киево-Печерской лавры: чего добивается светская власть Украины и каков сценарий развития событий?
Владимир Легойда: — Как представляется, украинские власти преследуют цель полного уничтожения Украинской Православной Церкви и считают, что для этого нужно лишить ее главнейших святынь. Очевидно, что на наших глазах совершается беспрецедентное по меркам XXI века преследование верующих, грубейшее попрание их прав. Кажется, что сила на стороне политических радикалов и раскольников, которые чувствуют свою полную безнаказанность. Но мы, верующие, знаем и верим, что Господь не оставит Свою Церковь, помним мы и печальную участь богоборцев XX века, которые плохо закончили свои дни и преданы забвению своими потомками.
— Часть людей уверена, что проблемы у Православной церкви на Украине начались с началом СВО. Но реально ситуация имела более глубокие и давние корни и в любом случае мирно бы не разрешилась. А где и в чем начало, корни этого?
— В новейшей истории церковный вопрос перешел в острую фазу после распада СССР, когда власть Украины провозгласила лозунг «независимой стране — независимую Церковь». Идея создания «национальной Церкви» опиралась на политическую установку, что якобы Церковь на Украине несвободна, как были «несвободны» от Союза ССР национальные республики, его составлявшие. Как вы помните, тогда многие республики, включая РСФСР, приняли декларации независимости. Оценку этой логики в межгосударственной ее части мы оставляем политологам. Церковная же жизнь не должна копировать происходящее в мире государств. Да, Церковь с уважением относится к изменяющимся государственным границам, но церковные границы, границы пастырского служения не должны определяться только политическими изменениями. Церковное единство выше линий, прочерченных на карте.
Но на Украине нашлись люди, абсолютное меньшинство, которые думали иначе. Филарет Денисенко, бывший иерарх Русской Церкви, нарушив клятвы перед Крестом и Евангелием, провозгласил себя патриархом Украины. В этом сомнительном «проекте» совпали, с одной стороны, политическая воля руководства Украины, с другой стороны, личные амбиции Денисенко. Он ранее рассчитывал на то, что станет патриархом Русской Церкви, но избран не был. А от амбиций стать «главой» Церкви не отказался.
Русская Церковь продолжает считать пространством своей пастырской ответственности, или, как мы говорим, канонической территорией, государства, образовавшиеся в границах бывшего СССР, за исключением Грузии и Армении, где есть свои Церкви. Разумеется, в условиях обострения межгосударственных противоречий появились новые вызовы церковному единству, не только на Украине, но и в других государствах на приходы оказывается давление, чтобы они разорвали связь с Москвой. Наши молитвы о том, чтобы нестроения прошли и Церковь была едина.
— Я была в Киеве вместе с покойным Патриархом Алексием II, он тогда прилетел одновременно с Варфоломеем, был уже нездоров — за ним ездил реанимобиль, но именно в тот момент была переломлена ситуация, народ вместе со своим Патриархом — русским! — вышел на многотысячный Крестный ход. И на несколько лет злые силы, желавшие прибрать к рукам верующих с Украины, притихли. Почему же ситуация опять обострилась и дошло до разделения православных?
— Визит Патриарха Алексия II в 2008 году был очень знаковым. Именно тогда митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (будущий Патриарх) выступил перед огромной аудиторией на Крещатике и произнес слова преподобного Лаврентия Черниговского: «Россия, Украина, Беларусь — вместе мы Святая Русь!»
Патриарх Кирилл ежегодно ездил на Украину, иногда даже по несколько раз в год, свидетельствуя, что его паства не разделена государственными границами. Предстоятель Русской Церкви не раз говорил, что неважно, какой паспорт у него в кармане, потому что он не представляет здесь российское государство, он приезжает к своей пастве.
То, что вы называете «обострением», связано с попытками использовать православие на Украине в политических целях. Бывший тогда президентом Украины Петр Порошенко в попытке переизбраться на второй срок выдвинул три тезиса, одинаково немыслимых для светского, демократического государства: «один народ, один язык, одна Церковь». На роль «единой церкви» были избраны раскольники, получившие автокефалию от Патриарха Варфоломея по просьбе украинских властей. Вмешательство Фанара лишь усугубило раскол. В итоге Порошенко это не помогло переизбраться, церковный вопрос не был и не мог быть решен таким неканоническим, игнорирующим права Украинской Православной Церкви путем.
Отдельно следует подчеркнуть, что увеличение роли религии в обществе увеличило и соблазн политиков использовать веру в своих, часто несовместимых с ней целях.
Сердце за сокровище
— С Константинопольскими амбициями все ясно в этом вопросе. А какую роль сыграл Запад — ЕС и США?
— Тесные связи церковного Стамбула с США не являются тайной, американские политики в последние годы выступали открыто в поддержку действий Фанара на Украине. Греческая диаспора обладает влиянием в американском политическом истеблишменте. Оттуда происходит и материальная поддержка, которой пользуется Константинопольский Патриарх. Евангельские слова о том, что «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:20–21), здесь сбываются с саморазоблачающей неизбежностью.
— А что же католики? Папа уверяет, что мечтает о мире для Украины, а сам отказывается от давно запланированной встречи со Святейшим и при этом бросается такими странными словами, что гомосексуализм грех, а не преступление. Почему он готов смолчать про аборты, про гомосексуализм, про превращение мальчиков в девочек медицинскими манипуляциями?
— Комментирование действий Папы Римского — вне моей компетенции. До момента начала СВО римский понтифик занимал вполне взвешенную позицию по Украине, она была зафиксирована и в документах Гаванской встречи c Патриархом Кириллом, говорил он и о сомнительной роли НАТО уже после начала конфликта. С другой стороны, относительно недавно Папа позволил себе ряд комментариев определенного рода, которые не делают отношения между нашими Церквями проще.
— И как вообще дошел до этих перевернутых позиций европейский мир? Почему они забыли непреложные христианские истины?
— Христианские ценности находятся под угрозой в общем пространстве, которое создано глобализацией, и мы часть этого пространства, от него практически невозможно отгородиться. В России только в последнее время сделан ряд практических шагов в защиту традиционной морали — так, в Конституцию внесены поправки, в которых зафиксировано, что брак — это союз мужчины и женщины. И это по нынешним временам очень смелый тезис, который полностью отвергнут во многих европейских странах. Но, называя вещи своими именами и не закрывая глаза на происходящее на Западе, мы должны задуматься и о своих проблемах. Например, посмотреть на статистику разводов и абортов.
В тюрьму за контакт
— Как живется Церкви на Украине сегодня? Имеет ли РПЦ связь с оставшимися на Украине верующими и священнослужителями?
— К сожалению, свободный и доверительный разговор с нашими братьями на Украине практически невозможен. За любую попытку вступить в контакт с Москвой можно оказаться в тюрьме или застенках СБУ.
На первых порах президентства Зеленского тема канонической УПЦ не являлась актуальной, были надежды, что «наследие Порошенко» будет пересмотрено. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Примерно с конца ноября прошлого года давление на Церковь существенно усилилось, в Раде дали ход законопроектам, связанным с запретом УПЦ. И это несмотря на то, что Украинская Церковь не давала никакого повода власти для преследований, не нарушала законов, не вела никакой подрывной политической деятельности. Но сейчас власть идет попросту по пути ликвидации канонической Церкви, она «виновата» уже тем, что есть.
— А что происходит на вернувшихся в РФ территориях?
— На новых территориях каноническая ситуация складывается по-разному. Одна епархия — Ровеньковская епархия в Луганске обратилась к Патриарху и Синоду и была принята в прямое патриаршее управление. В остальных епархиях ситуация непростая, в первую очередь потому, что территории большинства епархий разделены линией фронта.
— Священники в зоне СВО: Святейший сказал, они — самая желанная мишень для украинской армии. Как можно стрелять в служителя культа? И почему священники готовы ехать туда?
— В ситуации боевых действий пастырская забота приобретает особое значение. Вы правы, священники рискуют жизнью, и несколько военных священников уже пали смертью храбрых, исполняя свой долг.
Как говорил мне один военный, имеющий большой опыт боевых действий, священник и пастырская забота — это антидот против расчеловечивания, угроза которого на войне огромна. Принято говорить, что в окопах атеистов не бывает, потому что человек сразу осознает хрупкость своей жизни. Но в условиях угрозы жизни могут проявляться и не самые лучшие качества. Здесь роль священника важнее многого другого, он должен помочь человеку, вынужденному убить, сохранить человеческий облик. Нельзя забывать также о необходимости пастырской заботы о людях, получивших ранения и тяжелые увечья. Мы знаем свидетельства священников, посещающих военные госпитали, что есть ситуации, в которых человек, получивший такие травмы, даже с психологом говорить не готов, и только пастырь может достучаться до его сердца.