Добрый день, Тед! Российский рынок новых автомобилей переживает не лучшие времена. Мы знаем, как тяжело сейчас приходится именно марке Ford — спад продаж в июле составил 52 % по сравнению с тем же месяцем прошлого года. Однако на Московском автосалоне (ММАС) вы презентовали сразу 6 новинок. Значит, ваши прогнозы, касающиеся нашего рынка, всё-таки оптимистические?
Тед Каннис: Прежде всего, у нас есть большой инвестиционный план для России, который мы начали реализовывать три года назад. Он заключается в расширении нашего присутствия за счёт вывода на российский рынок глобальных продуктов. Почему мы так поступаем? Ваш рынок является одним из крупнейших в Европе. А кризис — временное явление. И, предоставляя новинки сейчас, мы рассчитываем опередить конкурентов в тот момент, когда продажи снова пойдут вверх. К тому времени производство наших новых моделей будет уже локализовано в России.
— А какие из новинок будут производиться у нас?
— Все, которые мы показывали на ММАС, за исключением Mustang. Это Transit, Fiesta, Focus, Mondeo и EcoSport.
— Однако некоторое время назад «Соллерс» представил доклад в Госдуме. Согласно ему, локализация производства в России может стать невыгодной для автопроизводителей уже в ближайшем будущем. Объёмы продаж оказались существенно ниже прогнозируемых и не оправдывают затраты на работу конвейера. Некоторым маркам, возможно, придётся закрыть сборочные линии и вернуться к импорту. Кажется, этот доклад идёт вразрез с вашими планами, как вы это прокомментируете?
— Я бы хотел заметить, что доклад охватывает среднесрочную, а не сиюминутную перспективу — до 2017 года. Он посвящён вещам, которые действительно угрожают бизнесу в России, но которые можно предотвратить. Не только Ford-Sollers, но и другие автопроизводители представили отчёты, согласно которым локальное производство попадает в зону риска. Но российское государство может взять под защиту производства, находящиеся на его территории. Это мировая практика, она обоюдовыгодна. Ведь автопроизводство очень тесно связано с экономикой. Мы покупаем ресурсы, электроэнергию, платим налоги; мы обучаем и устраиваем на работу высококвалифицированные кадры. Ничего из этого простой импорт автомобилей не даёт. Словом, производство, продажа и затем обслуживание наших автомобилей у дилеров — это всё российский рынок. Так что мы рассчитываем на внимание со стороны государства.
— Скажите, с какой из представленных на ММАС новинок вы связываете наибольшие ожидания? Какая модель вызовет бум продаж?
— Предпочитаю смотреть не с позиции продаж, а бренда в целом. Конечно, небольшие автомобили, вроде Fiesta, отлично продаются. Но для меня очень важно, что на российском рынке теперь присутствуют и наши топовые модели: большие SUV и Mustang. Наша задача — быть представленными на российском рынке наилучшим образом, во всех сегментах.
— Однако если всё-таки вернуться к продажам, думаю, вы делаете особенную ставку на EcoSport? С кем он будет конкурировать?
— Вы попали в точку, это правда. Сегмент SUV в России продолжает расти, потребность в таких машинах очень велика. Чтобы проиллюстрировать нашу заинтересованность, скажу, что инженеры Ford серьёзно дорабатывали машину под ваши условия эксплуатации, проводили множество испытаний здесь. Например, для российского рынка будет предлагаться подогрев сидений, лобового стекла и зеркал. Словом, мы рассчитываем серьёзно потеснить с EcoSport других ребят в этом сегменте. Прежде всего, Opel Mokka.
— Какие двигатели получит EcoSport в России?
— Для моноприводной версии будет использоваться силовой агрегат 1,6 литра от Focus. Но с некоторыми доработками. Для полноприводной — мощный 144-сильный 2-х литровый агрегат. Его производство будет налажено на нашем заводе в Татарстане в конце следующего года.
— Собираетесь ли вы в будущем расширять линейку двигателей? Ведь в европейском «арсенале» EcoSport есть, например, экономичный бензиновый турбированный двигатель объёмом 1 литр?
— Рынок покажет: если спрос на такие двигатели возникнет, мы незамедлительно начнём комплектовать ими автомобили. Но, откровенно говоря, сомневаюсь. Мы видели на ММАС различные «экологичные» решения родом из Европы. На мой взгляд, это элемент автошоу. Российский потребитель находится в «естественных условиях», по сравнению с европейцами: цена на бензин невысока, жёстких ограничений по выбросам нет. В этих условиях россияне выбирают мощные бензиновые моторы.
— Если говорить о единственном «иностранце» среди ваших новинок — Mustang — то, как вы считаете, с кем он будет конкурировать? Ведь в России давно сложился стереотип, что мощная и роскошная машина должна быть немецкой. А нишу более утилитарных спорткаров заняли японцы.
— Думаю, что этот стереотип легко сломать. Я смотрел некоторые советские фильмы и отметил, что ваши старые машины были очень похожими на американские. То есть, в этом отношении у нас схож культурный код: нам нравятся одинаковые автомобили. Более того, мы проводили исследования рынка: год за годом россияне называли Mustang в числе самых желанных автомобилей. Что касается конкуренции, то я не вижу прямых соперников Mustang, за исключением других американских марок, которые также начали продавать в России маслкары. Ведь маслкар нельзя сравнить с немецкой или японской машиной. Тут другая энергетика: это мощь, воплощённая в классическом американском кузове, особый звук многолитрового двигателя. Словом, совсем другое веселье.
— Если вы год за годом получали одинаковый результат исследований рынка, то почему премьера Mustang в России так затянулась?
— Это непростой вопрос. Дело в том, что Mustang был построен для американцев и наших дорог. И поведение машины, и управление у него американские. Это не всем по душе, но это то, чего ждут покупатели в США. При этом глобальная политика Ford — привнести яркие продукты на все мировые рынки, сделав их глобальными. Для этого Mustang приходится адаптировать. Скажем, в Европе совсем другие требования по безопасности и экологии. И европейцы ждут другой управляемости от машины — вы знаете, им просто приходится чаще крутить рулём. Да, «дубовая» подвеска Mustang — часть американской легенды, но для извилистых европейских дорог пришлось сделать управление точнее.
— То есть, правильно ли я понимаю, что какие-то изменения были внесены и для российских дорог?
— Нет, никаких. К сожалению, ваши дороги являются абсолютно неподходящим местом для спорткаров. В этом-то и была загвоздка: насколько Mustang вообще подходит для российских условий и соответствует вашим ожиданиям? Я знаю, вам очень важно, чтобы автомобиль мог доехать до загородного дома, который вы называете Dacha. Так вот, до dacha он не доедет. Но мы пришли к выводу, что на нём всё-таки можно с удовольствием ездить в крупных российских городах.
— И последний вопрос, Тед. Кризис, о котором мы говорили вначале, — это один из двух факторов нестабильности сейчас. Второй — это «война санкций» между Россией и Западом, которая может непредсказуемо обостриться в любой момент. Вас не тревожит, что иностранные бренды могут стать разменной монетой большой политики? Грубо говоря, их просто запретят?
— О, нет, меня это не тревожит. Вы верно отметили «иностранные бренды» — но я думаю: боже мой, какой бренд может считаться более российским, чем Ford-Sollers? Компания не только на 50 % принадлежит России, но и по количеству выпускаемой здесь продукции легко поспорит с некоторыми российскими брендами. Уверен, что под санкции может попасть только импорт; никому и в голову не придёт подвергать санкциям производителей внутри страны.