57-летний Шахрух Фатхуллаев прямо-таки с наслаждением вспоминает, как в советское время работал на рыбоконсервном заводе в городке Муйнак. «Триста рублей была зарплата, деньги не знал, куда девать… на выходные в Москву летал гулять по ресторанам. Но мы на российском сырье консервы производили, своей рыбы здесь уже не было».
После распада СССР завод закрылся, и Шахрух потерял работу. «Я вагоны в Ташкенте разгружал, такси водил нелегально. После в Россию перебрался, там улицы подметал. Из-за коронавируса пришлось уехать, коплю деньги вернуться. Ты спрашиваешь, скучаю ли я по Советскому Союзу? Я умираю без него».
Ему вторит Рустам Ахмадов, пригласив меня на чай в махалле (традиционном квартале) Ташкента. «Славное время… зарплату платили вовремя, дома всегда еда была».
Правда, восторги насчёт СССР высказываются сугубо в частных беседах. Хотя на референдуме о сохранении Союза 17 марта 1991 года 93,7% жителей Узбекистана проголосовали «за», сейчас статистика иная — 91% узбеков считает, что при независимости жизнь лучше. Так это или нет — разбирался обозреватель «АиФ».
«Замазывали слово «СССР»
Узбеки обижены на следующий факт: Россия 25 декабря 1991 года ушла из СССР, а их не спросила. «Мы же искренне хотели быть с вами! — возмущается 50-летний финансист Азиз Шахмурадов. — А вы просто дверь захлопнули. Когда на тебя свалилась независимость, надо учиться с ней существовать. Сотни предприятий закрылись, миллионы людей оказались на улице. Я тоже злился: Россия ушла из Союза, мечтая о роскошной жизни без балласта, а мы тут чёрствые лепёшки доедаем!».
Как почти везде в государствах бывшего СССР, Узбекистан накрыла волна отказа от советского прошлого: Ленина с центральной площади убрали, станцию метро «Дружба народов» переименовали в «Творец», демонтировав оттуда все 15 гербов союзных республик.
«Я тогда в школе учился, и нас учителя просили белой краской замазывать слово «СССР» на обложке тетради», — признаётся житель Ташкента Алексей Комаров. В детском учебнике для 5-го класса, изданном в Узбекистане в 1999 году, целых 292 раза (!) употребляются просто добрейшие эпитеты: «русские захватчики», «русские колонизаторы» и «русские шпионы».
Limonad optom, vkusni peroski
В 1993 году Узбекистан объявил о переходе с кириллицы на латиницу, обогатив улицы городов вывесками вроде kolbasa sexi (колбасный цех). «Реформа сразу легла на бок, — считает учительница литературы Вера Синицкая. — Оказалось, для школьной программы надо перевести множество книг на латинский алфавит… а где взять столько денег? Вот и получилось: старшие пишут на кириллице, студенты — на латинице, и друг друга они не понимают».
Пройдясь по Ташкенту, я заметил, что начала исчезать уличная реклама на русском языке — 3 месяца назад приняли закон, запрещающий такие «биллборды». Правда, появились шикарные надписи вроде limonad optom и vkusni peroski, над которыми ржут жители столицы Узбекистана. К 2023 году республика должна окончательно перейти на латиницу, но в этом мало кто уверен. Тем не менее в Ташкенте многие узбеки общаются между собой по-русски: на русском языке меню в кафе, таблички на базаре, некоторые названия станций в метро.
Но так не везде. Я покупаю у девушки в маленьком магазинчике бутылку воды. «Беш минг сум» — говорит она мне, ибо как сказать по-русски «пять тысяч» не знает. В кишлаках на русском ответят разве что совсем пожилые люди.
«Брат, так правильно»
На площади Дружбы Народов мне показывают памятник кузнецу Шоахмаду Шамахмудову: во время Великой Отечественной он взял в семью 15 (!) эвакуированных детей-сирот – русских, евреев, молдаван, украинцев, белорусов. В 2008 скульптуры демонтировали: вернули на место лишь спустя 10 лет.
«При прежнем лидере Каримове Великую Отечественную замалчивали, — объясняет бизнесмен Руслан Мухаммедов. — У меня дед умер, так не разрешили его портрет с медалями на процессии нести. 9 мая было выходным, но не как День Победы — переименовали в День памяти и почестей. При новом президенте Мирзиёёве всё иначе, у него другое отношение к войне, его двоюродный дядя воевал, получил звание Героя Советского Союза».
Я прохожу сквозь мемориал Парк Победы, открытый в Ташкенте в прошлом году, — звучат песни военных лет, воздвигнуты монументы советским воинам, воссозданы сцены битв с танками и самолётами. Согласитесь, это знаковая вещь: особенно на фоне, пока в других республиках экс-СССР беззастенчиво рушат памятники воинской славы.
«Брат, так правильно, — говорит мне милиционер из охраны парка. — У моего деда два брата на войне погибли… наш народ, узбеки, помогли собаку Гитлера убить. Этим, брат, гордиться надо!». 2 миллиона жителей Узбекистана в 1941-1945 гг. призвали на фронт, 588 тысяч не вернулись домой. Прежде молодёжь о таком не оповещали, но за последние 5 лет ситуация изменилась: громче звучат голоса, что Узбекистан внёс вклад в поражение фашизма, и это почётно.
«Мы жили при коммунизме»
«Каримов был жёсткий мужик, и некоторые по нему скучают, — считает владелец чайханы в Ташкенте Тахир Урманов, говоря о первом президенте, правившем страной с 1991 по 2016 год. — Типа, порядок был. Анекдот боялись рассказать. Сейчас власть спокойно критикуют, такого страха нет. Люблю ли я его? Дайте подумать. СССР рухнул, всем вокруг стало хреново. Он не допустил войны, как в Таджикистане, памятники ему из золота не ставили, как Ниязову в Туркмении, и не было революций, как в Киргизии. Крови большой избежали, хаоса. Исламистов он сразу на корню душил».
В республике были построены «конвейеры» совместной сборки автомобилей с корейцами (помните рекламу «я узбеков люблю…они зимой заводятся хорошо»?), выжил (хоть и с трудом, в другом виде, и не в полном объёме) Ташкентский механический завод, в прошлом производивший самолёты АН-12 и ИЛ-76. Но далеко не все согласны с подобным мнением. «Нам рассказывают про успехи после СССР, — усмехается хозяин фирмы такси Мирзо Элдоров. — И почему тогда 5 миллионов узбеков уехали мыть посуду в России и Турции, а переводы от мигрантов составляют $6 миллиардов (10 % ВВП!)? В Узбекистане средняя зарплата 14 500 рублей в месяц, безработица страшная, вот люди и сваливают».
…Днём в дешёвой чайхане Ташкента я пью чай с людьми, приехавшими в столицу на заработки. «Э, послушайте, — смеётся 58-летняя уборщица Саида из Термеза. — «Нам Хрущёв обещал, что мы станем жить при коммунизме. У меня в Термезе 30 лет назад были горячая вода, отопление, газ, электричество… а сейчас газ отключили, света часами нет, воду не всегда дают… ох, да мы уже жили при коммунизме, просто не знали этого!».
Я иду по станции метро «Дружба народов», и вижу пустые «глазницы» на стенах, откуда вытащили гербы республик Советского Союза, а ничего нового взамен не вставили. Тем не менее в 2018 г. станции вернули прежнее, советское название: в республике переосмысливают факты, что при СССР жилось не так уж плохо. Посему нынешний Узбекистан не стоит сравнивать с Прибалтикой, Украиной или Грузией. «Брат, идеология дело такое, — разводит руками торговец Ахмад на рынке Чорсу. — Кэпээсэс-мэпээсэс. Но мне нравилось, что мы были советские люди, и пофиг — узбек, грузин, русский. Я приезжал в Москву без паспортного контроля и таможни, и относились ко мне тепло, а не как к гастарбайтеру. Вот по этому я и скучаю, брат. Понимаешь?». Да, брат. Конечно.
Читайте также:
«Ой, дико сожалеем, брат!». Как Киргизия прожила 30 лет после распада СССР
«Моем посуду на Западе». Как Молдавия прожила 30 лет после распада СССР
«Хачапури нефтью не станет». Как Грузия прожила 30 лет после распада СССР?
«Комедия фильма ужасов». Как Армения прожила 30 лет после распада СССР?
