Олимпиада-2022 в Пекине – скоро на экранах мира очередной спортивный боевик производства КНР. сценарий известен: китайцы начнут оказываться там, где их особо не ждали, и брать то, что вроде бы брать не должны. «АиФ» рассказывает сюжет альтернативный и менее предсказуемый – о том, как русские стали покушаться на то, что китайцы никому отдавать не планировали. В центре него – создатель одной из сильнейших школ ушу в мире Глеб Музруков.
Ушу. Оно же кунфу или гунфу. Экзотическое явление культуры Китая, про которое слышали все, а суть мало кто понимает. Википедия предложит расшифровку: «Общее название для всех боевых искусств, существующих в Поднебесной». В памяти, возможно, всплывут трюки Джеки Чана. Или мультик «Кунг-фу Панда». Но всё куда сложнее. Просто махать кулаками – это было много столетий назад. Ушу уже давно – целая система физического и нравственного совершенствования личности, где техника рукопашного боя переплелась с философией, медициной, каллиграфией… В общем, всё для того, чтобы достойно пройти жизненный путь.
«Мама сказала: «Тебя посадят»
В СССР эта система должна была отправиться туда же, куда и каратэ. Запрет и уголовное преследование. Восточные единоборства, набравшие популярность в 1980-х, сильно напрягали КГБ: культивирующие не пойми что, пронизанные чуждой идеологией. Музруков – на тот момент младший научный сотрудник Института Дальнего Востока – с ушу, основы которого изучил по китайскому учебнику, прощаться не хотел. Стал обращаться в инстанции, рассказывая на каждом этаже: ушу – не каратэ, всё исключительно оздоровительное. Написал письмо Горбачёву: ушу можно рассматривать как одну из составляющих культурного обмена с китайцами, коль скоро СССР с КНР пытаются восстановить отношения (чудом письмо попало на глаза толковому референту). Получил разрешение на экспериментальную секцию во Дворце пионеров. Когда через год чиновники попытались закрыть эксперимент «за ненадобностью», дошёл до Абела Аганбегяна – советника Горбачёва по экономике (повезло – в секции у Музрукова занимался сын академика). Короче, дело сдвинулось. На базе института создали Центр изучения оздоровительных систем Дальнего Востока, т. е. любительское объединение по интересам.
«Когда мы всё это затевали, моя мудрая мама сказала: «Тебя посадят. За незаконное преподавание каратэ». Я отмахнулся: «Мам, это не каратэ», – рассказывает Музруков. – Интерес к Центру возник невероятный. Директор Института Дальнего Востока Михаил Титаренко за голову хватался: серьёзное учреждение, а тут толпы людей пытаются прорваться на приём к младшему научному сотруднику. Но, как известно, каждое действие рождает противодействие. Мама отчасти оказалась права. В газете «Труд» вышла огромная статья «Каратэ под маской ушу». Ко мне пришли из ОБХСС и прокуратуры».
И снова везение плюс упорство Музрукова, добившегося объективной проверки. Не посадили. Хотя «исключительно оздоровительное ушу» – это, конечно, лукавство. Всё-таки боевое искусство. Но Музруков уточняет: «Всё зависит от целеполагания».
«Кухонным ножом можно колбасу нарезать, а можно человека пырнуть. Когда дедушка делает тайцзицюань (один из видов ушу. – Ред.), у него нет цели отшлифовать нокаутирующий удар. Ему надо, чтобы тело поработало: плечевой сустав, локтевой. Люди занимаются в секциях не затем, чтобы потом драться на улице, а ради того, что китайцы называют «цзыцян» – «строительство себя». Оно пронизывает ткань всех боевых искусств, не только ушу, – это и айкидо, и каратэ, и сумо. Потому что всё идёт через преодоление себя, своих слабостей.
Дети, которые приходят к нам, начинают понимать: чтобы стать таким, как Кунг-фу Панда, надо многому учиться, много работать. Тянуться «на короткую ногу» подбородком к носку болезненно, выполнять махи, стоять по несколько минут в позициях – совсем непросто. Но так закаляется характер. Плюс масса упражнений с пальцами, кистями. А это развитие мелкой моторики. Знаете, почему китайцы испокон веков делают такие удивительные вещи, как сучжоуская вышивка по шёлку, исинские чайники, резьба по нефриту, дереву? Китайский ребёнок с детства ест палочками, что куда сложнее, чем вилкой. Или иероглиф написать. Это не буква «А», там не 3 черты, а 5–10, а в старых иероглифах и того больше. Так вот за счёт развития мелкой моторики, восприятия иероглифа мозг по-другому функционирует. Потому всё, что касается тонкой, кропотливой работы, – это китайцы. Такая нация».
Две притчи Мао Цзэдуна
Чтобы понять и эту нацию, и само ушу, Музруков выучил китайский (всего знает 7 языков, включая санскрит и тибетский). Никто никогда в семье восточной культурой не увлекался, а он, как признаётся, всю жизнь «Востоком был ушибленный». Гору Кайлас обошёл два раза, с Далай-ламой встречался, Тибетский буддизм изучает, чайники исинские – и те умеет делать по старинной технологии.
«Прилежание, усердие, терпение – основа китайского менталитета. Та же сучжоуская вышивка – есть огромные сюжетные панно, над которыми трудились несколько поколений. То есть прадед начинал, правнук заканчивал. Просто представьте: человек десятилетиями каждый день старательно что-то делал, понимая: в этой жизни результата своей работы он не увидит.
Про это и две любимые притчи Мао Цзэдуна, к которым он часто апеллировал.
Первая – о том, как человек передвинул горы. Как-то мудрец увидел старика с лопатой, ковырявшегося в склоне горы. Спрашивает: «Ты что делаешь?» Тот отвечает: «Гора отделяет нас от реки, это неудобно. Решил, срою её, чтобы напрямую ходить». Мудрец поразился: «Тебе 90 лет, умирать скоро – ничего ты не успеешь». – «Я не успею – сын будет рыть. Сын не успеет – внуки дороют. Внуки не успеют – правнуки». И боги, которые были свидетелями этого разговора, поражённые такой целеустремлённостью и верой в успех задуманного, передвинули гору и раскрыли проход к реке.
Вторая – о старухе, которая усердно обтачивала толстый железный пест. Когда известный поэт спросил её, зачем, та ответила, что хочет выточить вышивальную иглу. Поэт сказал, что это невозможно. В ответ услышал: «Было бы терпение и упорство, можно и из железного песта иглу выточить!»
Прилежание, усердие, терпение. Плюс скопированная советская спортивная система – госуправление, пирамидальный принцип, селекция (благо выбирать есть из кого с такой-то численностью населения). На этой почве и стали расти олимпийские успехи Китая: от нуля медалей на Играх-80 в Лейк-Плэсиде до тех семи сотен медалей, что есть сейчас. Там уже почти не осталось дисциплин, которые китайцам не по силам. Вспомните, как на Олимпиаде в Ванкувере в парном фигурном катании – «нашем всём» – они махали миру с высшей ступени пьедестала, на который Россия даже не попала.
«Как работает китайский спорт? Система простая, мы это наблюдали: вылетели мениски – отходи, следующий. Такая фабрика, причём достаточно бесчеловечная. Выживает сильнейший, крепчайший, тот, кому повезёт и связки не порвутся. Да, используют традиционные препараты китайской медицины, формально допингом не являющиеся. Скажем, «червячки» тибетские (гриб, паразитирующий на личинках бабочек тонкопряда. – Ред.). Вроде как панацея от всего. Но никто там ни с кем не будет носиться, восстанавливать после травмы, лечить медициной китайской. Тем более что её чудотворный эффект сильно преувеличен. Есть неплохие специалисты, впечатляющие результаты. Но они и у нас есть. Тут как? Если верите в чудеса исцеляющие, это может сработать и на уровне плацебо. Вот многие китайцы верят.
Расскажу одну историю. В Сиане в 1989 г. проходил Всемирный конгресс по цигун (оздоровительная дыхательная гимнастика. – Ред.), нас туда пригласили. Во Дворце спорта – показательные выступления, трансляция на всю страну. Местные Кашпировские водят руками, лампочки зажигают через зубы, капусту у себя на животе рубят. Организаторы попросили выступить и кого-то из русской делегации. Все на меня пальцем показали. Ладно, вышел, сделал стойку на руках на четырёх пальцах, позу лотоса, шпагат. На следующий день иду по улице, а за мной хвост каких-то людей, и они кричат: «Русский мастер, исцели нас». Я – отнекиваться: не умею. А они твердят: «Ты ничего не понимаешь, у тебя природный дар». Просто верят в это – и всё.
Но возьмём известных китайских мастеров, которые уж какими только практиками не владели. Оба создателя современных видов ушу Ян Лучань и Сунь Лутан дожили только до 73 лет. Первый так вообще имел выраженный метаболический синдром и, скорее всего, диабет. А покойный настоятель Шаолиня в 31 год перенёс инсульт, умер, прикованный к инвалидной коляске, из-за болезни Паркинсона. При этом, скажем, Шарль Азнавур прожил 94 года, гастролировал до последнего. Так что не в цигун и не в китайской медицине дело. Говорю как есть, хотя мне как пропагандисту ушу это невыгодно. Мог бы надеть на себя маску целителя и зарабатывать на этом».
Шаолинь – ещё одна страница мифотворчества. В 1982 г. в прокат вышел фильм «Шаолиньский храм» – о боевых искусствах, практиковавшихся в монастыре (главную роль в нём сыграл Джет Ли, наставником которого, как и Музрукова, был один и тот же мастер). Когда картину показали на Западе, начался бум ушу в мире. С тех пор в Шаолинь едут толпы людей, готовых платить любые деньги, лишь бы прикоснуться к истокам.
«Мой учитель рассказывал, что, когда они приехали в Шаолинь на съёмки, там не нашлось ни одного монаха, который бы помнил аутентичную шаолиньскую технику. Кто на Тайвань сбежал, кто в войну погиб, кого в культурную революцию «перевоспитали». Чтобы снять фильм, пришлось везти выпускников кафедры ушу институтов физкультуры, профессиональных спортсменов, приглашать японских мастеров.
А после того, как фильм получил успех на Западе, местный партийный комитет, почувствовав спрос, принял постановление о развитии ушу-туризма в этой провинции. Вложили деньги в реставрацию монастыря, «воссоздали» институт монахов-воителей – побрили профессионалам головы, одели в рясы, положили хорошую зарплату. Всё – готова показательная команда шаолиньских монахов. Правда, пару лет назад ситуацию стали исправлять – настоятель Шаолиня пригласил консультантом профессора, авторитетнейшего мастера ушу, чтобы тот написал настоящую, непридуманную историю храма и помог восстановить методику.
Китайцы вообще интерес улавливают мгновенно. Вот возникла в Европе мода на посуду из глины – и чайники стали выпускать десятками тысяч. Исчерпали месторождения фиолетовой глины – стали мудрить, добавлять в состав обычных каменных глин кадмий и стронций, чтобы добиться правильного цвета, удовлетворить спрос. Закончилось, понятно, плохо.
Подобных «токсических» скандалов в Китае, кстати, было несколько. Самый громкий – в 2009 г. Тогда из-за молочного питания, содержавшего опасный меламин, погибли 6 грудничков, 300 тыс. детей госпитализировали с отравлениями. В итоге двух высокопоставленных менеджеров компании-производителя расстреляли.
Или обувь, которую у нас детишкам покупают для тренировок. Отдали в лабораторию образец известной фирмы на предмет выявления токсичных веществ. А там – половина таблицы Менделеева: формальдегид, фенол, азотосодержащие красители, соли свинца, кобальта, хрома, кадмия.
Я это к чему? Не всё так просто в Китае. Купить и продать, торговля – доминирующее. То же ушу. Были у нас регионы, которые в 1990-х пытались что-то сделать с помощью китайских тренеров. Приглашали, платили приличные деньги, китайцы несколько месяцев сидели в зале, чем-то помогали, а потом начинали пуховиками торговать, реализовывать свой бизнес-потенциал».
«Бери этаж – плати 700 руб.»
Впрочем, не только из-за этого Музруков никогда не привлекал китайских тренеров. Понимал: те не будут готовить из русских конкурентов себе. Воспитывал тренеров из учеников своей же школы. Вот, например, Дарья Тарасова – победительница олимпийского турнира по ушу «Пекин-2008» (а ведь считалось, что в Китае у китайцев выиграть невозможно). Она сейчас руководит процессом тренировки в стенах Дворца ушу, расположенного в Москве на Херсонской улице. Дворец построили в 2015 г. Благодаря мэру Собянину и полпреду президента в ДФО, сопредседателю Российского союза боевых искусств Юрию Трутневу уложились в 1,5 года. Теперь здесь все условия, принять любой международный турнир не стыдно. Но это 2022 г. А 30 лет назад Музруков и его ученики здесь сами штукатурили, сами красили.
Помогали мне многие. Сергей Шойгу (тогда глава МЧС), посол России в КНР Игорь Рогачёв, начальник консульской службы МИД РФ Василий Виноградов… Москомспорт всегда поддерживал. Поклон им всем низкий».
Чтобы популяризировать в России ушу, он даже художественные фильмы стал снимать. Так его «Монаха» купила телекомпания НТВ, в конце 1990-х картина стала культовой.
«Ко мне Сергей Бодров-младший пришёл после того, как посмотрел «Монаха». Три часа проговорили, решили, что он снимется у меня в «Гении дзюдо», над которым тогда шла работа, а я у него – в «Связном». Я должен был с Бодровым лететь в Осетию на съёмки, но не смог: вскоре надо было улетать на чемпионат Европы в Португалию. Отложили. А через неделю в Кармадонском ущелье сошла та лавина. Сергей погиб. Меня тогда просто Бог спас, ангел-хранитель».
«Хочу стать бандитом. Они на джипах»
Со старым зданием школы Дворец ушу соединили переходом. Закончились уроки – и по переходу дети бегут на тренировку. Строение солидное, название тоже: Центр спорта и образования «Московская экспериментальная школа» Москомспорта. Музруков теперь возглавляет попечительский совет (он – президент Российской федерации ушу, вице-президент европейской). Директором стала его воспитанница Татьяна Куприянова (заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер России, главный тренер национальной сборной по ушу).
С детьми (а их 480, причём девочек не меньше, чем мальчиков) здесь по-прежнему занимаются бесплатно – учреждение бюджетное. Попасть в их число нельзя ни по блату, ни за взятку, только через отбор: что с растяжкой, что с гибкостью. Школа исправно поставляет чемпионов – уже с десяток мировых, 75 европейских. Опять же наша сборная по ушу – единственная, которая обходится без привлечения натурализованных китайцев (а то вроде команда Италии, а выступает за неё этническая китаянка).
«Но не титулы – главное», – говорит Музруков и вновь вспоминает 1990-е.
«Я тогда как сумасшедший в это погрузился. На школу тратил всё, что удавалось заработать, жил в ней. Пытался что-то создать, когда всё кругом рушилось. Тогда же многие отправились на Запад – не верили в будущее, вернулись, лишь когда страна стала вставать на ноги. А я не хотел уезжать, хоть и были хорошие предложения. Считал, если уеду, предам память деда – Бориса Глебовича Музрукова. Легендарный человек, много сделавший для нашей оборонной промышленности. Металлург по профессии. В войну был директором «Уралмаша», после – директором-организатором Озёрска, где нарабатывали плутоний для первой атомной бомбы, потом Арзамаса-16, где эту бомбу и последующие делали.
Когда в 1937 г. дед заболел туберкулёзом, Сталин отправил его в Италию. Формально в составе комиссии по приёмке корабля, который итальянцы построили для СССР, а на самом деле чтобы сделать пневмоторакс – так тогда туберкулёз лечили. Антибиотиков же не было, прокалывали лёгкое – дальше как повезёт. Повезло – выжил. И Сталин деда после Италии не посадил, а назначил на «Уралмаш». Я и сына своего назвал в честь него.
Но есть и завтра. Понимаете, мы сейчас очень много говорим о патриотизме. Слово красивое, а наполнение какое? С одной стороны, у нас – скрепы, духовность, здоровый консерватизм. С другой – «купи утюг, купи смартфон» – та модель потребительского общества, что мы взяли на Западе в начале перестройки. То есть мы пытаемся склеить две несовместимые парадигмы. И пока побеждает «купи смартфон». Побеждает ещё на уровне ребёнка. «ТикТоки», блогеры, «синие киты» – это и формирует его сознание. И к чему он будет стремиться? Стараться стать достойным человеком, сделать что-то для других, для страны или центром его вселенной будет новый утюг в паре с очередным айфоном? Борьба за умы наших детей идёт постоянно, каждую секунду. Что мы готовы этому противопоставить? Вопрос для всех нас крайне актуальный. Моё мнение – здесь нам нужен спорт, в том числе восточные единоборства. Как воздух. Они выковывают характер, помогают «строить себя».
