Уроженец Луганской области рапирист Владимир Смирнов к 28 годам успел добиться больших успехов, главный из которых — победа на домашних Олимпийских играх-80 в личном зачете. Советские спортсмены 20 лет не добивались подобного успеха. Были в активе у Смирнова и три золота на чемпионатах мира.
Смертельный укол
20 июля 1982-го года в Риме на чемпионате мира он шел за четвертым своим трофеем. Советским спортсменам по жеребьевке выпало сражаться со сборной ФРГ в командном первенстве. Владимиру Смирнову предстоял поединок против олимпийского чемпиона Монреаля-76 Маттиаса Бера.
«Мы оба очень хотели заработать первое очко. Все происходило очень быстро, буквально в сотые секунды. Я помню, как атаковал, а что было дальше... Это я знаю только из слов очевидцев», — вспоминал позже Бер.
Несколько обоюдоострых атак, в которых всё решает молниеносная реакция: либо уколят тебя, либо ты заработаешь свой балл. В один из моментов клинок немца ломается после столкновения с оружием Смирнова, но по инерции идет дальше в область головы и пробивает маску. Вряд ли в данном случае Бер даже успел заметить поломку — остановить движение было невозможно. Обломок рапиры легко пробивает маску и вонзается прямо в глаз нашему спортсмену.
«Я сидел в двух метрах от Володи. Он только сказал: „Ой, б**“ и упал. Все вскочили, вызвали скорую, соревнования прекратились. Часа три никто не фехтовал. Наш доктор Сережа поехал в больницу, потом вернулся, я сразу к нему. Он покачал головой и перекрестил ладони: мол, все...», — это воспоминание партнера по команде Смирнова капитана сборной СССР Александра Романькова.
Но умер Смирнов не сразу — он впал в кому. Рентген показал, что клинок попал в левую глазницу и проник в мозг на 14 см, уперевшись в затылочную часть. Итальянские врачи сразу дали понять — выжить при таких повреждениях просто невозможно. Если организм еще работал, то мозг уже нет.
«Будучи в коме, ждал меня целых 8 дней»
Дома в Киеве Владимира Смирнова ждали супруга Эмма и двое детей — пятилетняя Оля и шестилетний Дима. О трагедии им сообщили не сразу. Причем первоначально врачи советской команды по телефону говорили о неопасной для жизни травме, хотя Владимира и пришлось отвезти в больницу.
«Врач Быков сказал: «Володя получил травму и находится в больнице». Успокоил, что все будет хорошо. Володя всегда мне говорил: «Эмма, со мной никогда ничего не может случиться». Знаете, он ведь там, в Риме, будучи в коме, ждал меня целых 8 дней! Каждую ночь снился и звал: «Эмма, мне без тебя плохо. Я не могу без тебя», — вспоминала позже Эмма Смирнова. 
Тринадцать докторов итальянской клиники неделю наблюдали за состоянием Смирнова, подключенного к аппаратам поддержки жизнедеятельности. Но на восьмой 28 июля все-таки решили отключить — даже малейших надежд на улучшение не наблюдалось. Об этом сообщили президенту федерации Геннадию Шибаеву, а заодно предложили здоровые органы спортсмена отдать на донорство. Руководитель федерации от данного «предложения» отказался, сославшись, что подобные решения могут принять только родственники погибшего.
Но супруга Смирнова так и не смогла вылететь в Рим: ей сначала долго оформляли необходимые документы, а затем уже в этом не было необходимости, когда муж умер.
«Похороны провели в спешке»
Через какое-то время тело советского спортсмена доставили в Киев, причем в двух гробах — деревянном и цинковом. У родственников сразу возникло подозрение, что здесь что-то нечисто. Возможно, органы Смирнова итальянские врачи все-таки изъяли?
«Похороны провели в какой-то спешке, мне даже не дали с мужем проститься по-человечески — не привезли его домой, не позволили одеть. Так и закопали в грязной простыне, которой накрыли Володю в римском морге. А на уровне груди я в окошко увидела кровавое пятно. Откуда? Ведь у него травма головы была — мозг вытек. Так что вскрытия не должны были делать. Сердце, легкие, печень, почки у мужа здоровыми были», — рассказывала вдова.
На долгие четыре после смерти мужа Эмма Смирнова впала в депрессию, пока не поняла, что продолжать жить стоит хотя бы ради детей. А подкосило ее в том числе и отношение чиновников к гибели олимпийского чемпиона: ей единоразово выплатили 300 рублей компенсации и назначили пенсию в 137 рублей. И всё. Даже памятник на могиле спортсмена пришлось ставить за свои деньги.
Говорят, большую сумму для вдовы собрали зарубежные спортсмены, но средства так и не дошли. Кстати, и советские СМИ почему-то о трагедии предпочли умолчать — лишь несколько газет написали короткие некрологи.
Что касается автора смертельного укола Маттиаса Бера, то ему пришлось пройти через испытания — он также впал в депрессию и даже на некоторое время отказался от тренировок и соревнований. Пытался даже приехать на похороны коллеги, но его отговорили товарищи, мол, в Советском Союзе это могли не понять.
«Я написал очень много писем, в которых рассказывал о своих чувствах. Но мне ни разу не ответили. Да и что она может мне ответить? Но я все-таки надеюсь, что в один день получу от нее какой-нибудь знак», — писал в мемуарах Бер.
И, как ни странно, этот день настал. Немецкие телевизионщики в 2017-м году решили снять фильм про Бера и тему Смирнова, конечно, стороной было не обойти. Они организовали встречу Маттиаса и Эммы спустя 35 лет после трагедии. Встреча прошла в Киеве, там, где похоронен олимпийский чемпион. Он проговорил с Эммой несколько часов и к своему облегчению узнал, что зла на него никогда не держали. Бер возложил к памятнику Смирнова его любимые желтые розы. Его душа успокоилась.
